Мартин Смит - Волки сильнее собак
Зурин был вне себя, потому что Аркадий не захотел сидеть в VIP-зале. Прокурор уже договорился с администрацией, но Аркадий отказался коротать время в ожидании рейса на Москву и лицезреть в виде развлечения Зурина, поглощающего виски. Пролетев от Москвы до самого Киева за своенравным следователем, Зурин посчитал даже плюшевое VIP-сиденье недостаточным комфортом для своего ранга. Однако Аркадий устроился в пивном баре, где было полно народу.
Аркадий больше месяца не видел детей. И другой одежды, кроме камуфляжа. Да и ходить привык, только ориентируясь на чернобыльских пугал – указателей радиации. Здесь же люди прокладывали себе путь, уткнувшись взглядом в пол и сгибаясь под тяжестью чемоданов чудовищных размеров. Усталые бизнесмены, такие же помятые, как и их костюмы, даже здесь стучали по клавишам ноутбуков. Супружеские пары, летящие в южном направлении, на Кипр или в Марокко, были одеты как отпускники – ярко и вызывающе. Люди вглядывались в табло с расписанием рейсов в лучах утреннего солнца, льющегося сквозь стекла зала ожидания. Многие выглядели сонными и уставшими. И тем не менее все было чудесно.
После пустых квартир Припяти радовало все вокруг. Один малыш кричал и сучил ножками в коляске, другой, в ползунках, отважился на первые в жизни шаги. Симпатичные близняшки со светлыми голубыми глазками прогуливались, держась за ручки. Мальчугана в стеганом одеяле несла, как принца, его миниатюрная мать, индианка или пакистанка. Вокруг была жизнь.
– Любуетесь? – спросил Зурин. – Сидели там, пока мне не пришлось забирать вас самому, а теперь ведете себя так, словно все еще в отпуске.
– Разве это был отпуск?
– Но и не работа. Я приказал вам вернуться неделю назад.
– Я лечился. – Аркадий мог предъявить синяки в качестве доказательства.
Тем не менее Зурин имел все основания для претензий. Правда, прокурор всячески препятствовал успешному расследованию убийства Льва Тимофеева, но факт оставался фактом – Аркадию не удалось найти того, кто перерезал горло Тимофееву.
– Вы могли вернуться с полковником Ожогиным.
– Мы почти не общались. У меня были вопросы о безопасности в «НовиРусе», но он спешил.
– Ожогин разочаровал. Хотя вы и того хуже. Вот, это пришло в прокуратуру вчера. – Зурин что-то бросил Аркадию, оно ударило ему в грудь и упало на колени. – Что это?
– Открытка. – На лицевой стороне были изображены кочевники в синих халатах, едущие на верблюдах по пустыне. На обороте были фамилия Аркадия, адрес учреждения и строчка: «Вдвоем дешевле, чем одному». – Открытка из Марокко, – добавил Аркадий.
– Я это вижу. О чем это? От кого?
– Понятия не имею. Открытка не подписана.
– Не имеете понятия. Зашифрованное послание от Хоффмана?
Аркадий изучил открытку.
– Написана по-русски и почерк русского.
– Не важно. – Зурин наклонился вперед. – Разве вас не напрягало полное отсутствие результатов расследования? Что тогда характеризует вас как следователя?
– Охват.
– Согласен. Почему бы вам не угоститься еще одной бутылочкой ирландского пива, пока я загляну в магазин «дьюти-фри» за приличными сигарами? Оставайтесь здесь.
Аркадий кивнул. Он получал удовольствие, наблюдая за пассажирами. Медленно прошел мальчик, увлеченный карманной компьютерной игрой. Красивую женщину с розами на коленях катили в инвалидной коляске. Группа японских школьниц собралась фотографироваться вокруг двух милиционеров с собакой. Девчонки прыскали в ладошки.
Той же самой ночью, когда Аркадий приехал на грузовике Алекса к дому Евы, они вернулись в Припять на ее машине, бросив грузовик. На следующий день были обнаружены четыре трупа. Маленькая милицейская команда капитана Марченко вся погибла, а сам Марченко был скомпрометирован, поскольку трое из убитых были его людьми. Из Киева были командированы сыщики и следственные бригады, которые произвели осмотр места преступления второпях, боясь радиации. Одно из тел было радиоактивно, второе принадлежало русскому, убитому профессиональным выстрелом в голову. Случайно ли, спрашивал Киев, в ночь совершения преступления бригада русских охранников под началом полковника Ожогина оказалась в зоне? Этот вопрос требовал открытого диалога двух стран и тщательного расследования – расследования не только преступления, но также деятельности милиции и администрации зоны. Короче говоря, требовался честный взгляд на всю эту запущенную ситуацию. Действовать надо было оперативно.
Аркадий взял вторую бутылку пива и купил газету. Он подумал, что было бы неплохо наверстать упущенное. У Зурина в магазине «дьюти-фри», по-видимому, глаза разбежались от обилия французских коньяков, шелковых галстуков и шарфов. Стайка японских школьниц чинно куда-то направилась. Навстречу им шла, подпрыгивая, девочка лет восьми с большими глазами и прямыми темными волосами до плеч. В руках у нее была палочка с ленточками, которой она помахивала при прыжках. Аркадий уже видел этот танец на киевской площади Независимости. Это была дочка стоматолога.
Аркадий свернул газету и пошел следом за девочкой. Зал ожидания представлял собой временное пристанище для семей, здесь также дремали и нервно бродили небритые люди. Остальная публика лениво слонялась вокруг сувенирных ларьков, банкоматов и газетных киосков. Девочка забежала в переполненный музыкальный магазинчик, Аркадий продолжал следить за ней. Девочка появилась в заднем углу зала с женщиной в модном дорожном костюме. Доктор Левинсон. Виктор беспокоился об ее безопасности, а она, казалось, была на седьмом небе от счастья – привлекательная женщина, которая не скрывала своего приятного волнения в предвкушении путешествия. Девочка получила поцелуй и скрылась из виду.
Газетный киоск – вместилище книжек в мягких обложках, журналов, флакончиков с духами и лаком для ногтей, презервативов и аспирина. Тюбики с помадой высились в три ряда. Девочка протиснулась сквозь толчею и взяла за руку мужчину, выбирающего зубную пасту. Он был одет как американский игрок в гольф, в ветровку и кепи. Волосы были каштановые, а не обесцвеченные, и вместо перстня с бриллиантовой подковой красовалось обручальное кольцо, но Аркадий узнал сутулые плечи и тяжелую челюсть Антона Ободовского. Зубная паста обещала отбеливающий эффект, лучезарную улыбку. Антон смеялся, что-то говорил дочери. Когда он увидел Аркадия, сразу сник – словно сдулся воздушный шарик. Поцеловав девочку, он отослал ее к маме и положил зубную пасту обратно на полку.
Аркадий медленно подходил к нему, делая вид, что рассматривает что-то на полках.
– Куда-то летите?
– Да, – понизил голос Антон.
Аркадий тоже говорил тихо – он вел игру.
– Дайте взглянуть на ваш паспорт и билет.
– Вы не имеете здесь никакой власти.
– Давайте.
Антон протянул документы. Он то и дело сглатывал слюну и натужно улыбался, пока Аркадий читал:
– Пункт назначения – Ванкувер, Канада. Супруги Левинсон с дочерью. Украинский паспорт и канадская иммиграционная виза. Как вам это удалось получить?
– Как иммигрирующему вкладчику. Положил деньги в их банк.
– Купили себе дорогу в Канаду.
– Это законно.
– Если ваше прошлое безупречно. Вы сменили имя, перекрасили волосы, и я уверен, что скрыли судимость. А что еще?
– Еще был Левинсон. Он ушел от них.
– И вы приехали на помощь?
– Да. Два года назад. Я уже был ее пациентом. Но Ребекка не хотела иметь дел с мафией. Мы поженились, и я приезжал навестить их лишь раз в месяц, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь об этом узнал, особенно бывшие мои «товарищи».
– А гигиенист?
– Ах она? Мне требовалось прикрытие, чтобы бывать в кабинете. Уверен, она хорошо проводит время в Марокко. Милая девочка.
– Именно так сказал Виктор.
– Я видел его. Повозил по Киеву. Он выглядит получше.
– Звонок, который вы сделали из Бутырки Паше Иванову, о чем он был?
– Это было предупреждение, вернее, стало бы таковым, если бы он ответил на звонок.
– Предупреждение о чем?
– Кое о чем.
– Точнее?
– Не стоит.
– Давайте помогу вам. Карел Катамай. Кстати, он мертв.
– Видел в новостях. – Антон повернулся спиной к стойке с помадой. – Я знал Катамая со времен его детства в Припяти. Знал, через что он прошел. Я помн(о эвакуацию и как люди относились ко всем жителям Припяти, словно мы были зачумленные. Мне повезло, что я боксер; надо мной не посмеешься. А вот Карелу было трудно. Он часто писал мне в юности, потом на несколько лет замолчал, а потом вдруг позвонил и сказал, что находится в Москве и ему нужен на время фургон. Фургон дезинсектора. Он никогда раньше ни о чем меня не просил.
– Он сказал зачем?
– Сказал, что это просто розыгрыш. Для друга.
– И вы достали ему фургон?
