Крис Юэн - Прибежище
– Где Эрик?
Он колебался.
Ребекка защемила пленнику подбородок большим и указательным пальцами и повернула ему голову, чтобы он посмотрел на валяющееся тело Андерсона.
– Где Эрик? – повторила она свой вопрос.
– В отеле, – пробормотал Лукас. – В Дугласе. Большой такой отель. Рядом с театром.
– «Стефтон»? – спросил я.
– Да. Кажется, да.
– Хорошо, – кивнула Ребекка, потом протянула руку и аккуратно залепила пленнику рот обрезком ленты, сильно нажимая на него, так что он даже жалобно замычал. Нос у него был чист и свободен, вот и пускай держит его в таком виде. Ребекка же проделала весьма впечатляющую работу, связывая и обездвиживая его. – Вставай, – добавила она.
Лукас застонал и с трудом начал подниматься на ноги, но тут Ребекка помогла ему встать. Потом протянула руку в мою сторону, и я отдал ей пистолет. Она ткнула Лукаса стволом в бок, и он зашлепал по коридору к выходу, оставаясь между нами.
Как только мы выбрались наружу, я заставил Лукаса влезть в мой фургон, что он и проделал, заползая туда на локтях и коленях. Я захлопнул за ним дверь. Когда я обернулся, руки Ребекки были у нее за спиной – она задрала куртку и запихивала «беретту» сзади за пояс джинсов. Потом повернулась лицом к солнцу, словно его лучи могли помочь ей побыстрее заживить ссадины и царапины. При этом она вовсю ворочала челюстью, и я знал почему. У нее была та же проблема, что и у меня. Рот был забит пылью и ошметками штукатурки, зубы от этого так и скрипели.
– Что теперь? – спросил я.
– Теперь залезем в твой ноутбук. Приведи себя в порядок.
Наведение марафета много времени не заняло. И теперь я смотрел, как Ребекка переступила через тело Андерсона и ухватила его за лодыжки. Наклонилась и оттащила его на несколько шагов в сторону, оставляя на полу извивающийся кровавый след. Я сперва подумал, что она хочет куда-то упрятать труп, но потом понял, что Льюис просто перемещает его, чтобы иметь возможность закрыть дверь в кухню. Выпустив его ноги, она подобрала с пола разводной ключ. Заперла за нами дверь, отдала разводной ключ мне и велела пойти и забросить его куда-нибудь подальше в заросли.
Разумеется, Ребекка права. Хранить такие вещи нет никакого смысла. Головка ключа была вся в крови и прочих жидкостях, с налипшими и присохшими вырванными волосами и кусочками кожи. Я держал его в опущенной руке и подальше от себя, чтобы кровь не попала на одежду. Ключ казался невероятно тяжелым.
Я неуверенным шагом дотопал до леса. Неровная поверхность земли очень затрудняла ходьбу, спина и плечо пульсировали болью, отчего я все время кривился и морщился. Я прошел поглубже в лес, пока коттедж не скрылся за деревьями позади, и уже хотел было избавиться от ключа, но передумал и осмотрел землю под ногами и вокруг. Сплошные опавшие листья, ветки, сосновые иголки и заросли папоротника. Но потом обнаружил какую-то дыру между вылезшими из земли корнями ближайшего дерева. Нора какая-то. Достаточно глубокая и темная, чтобы вместить этот ключ. Туда я его и засунул, поглубже забив ногой.
Я все еще продолжал вытирать ладонь о свою толстовку, когда вернулся к коттеджу. Передняя дверь была закрыта, а Ребекка сидела на водительском сиденье фургона. Мой ноутбук был уже у нее на коленях, прижатый к рулю. Я открыл пассажирскую дверцу и забрался внутрь. Посмотрел на экран.
Там было открыто диалоговое окно. Курсор мигал в середине экрана. Под ним светились слова: «Введите пароль».
– Итак, – сказала Ребекка, – какой код?
Я открыл бардачок и достал оттуда свой мобильник. Включил его, экран засветился, и я обнаружил шесть пропущенных звонков, все от папы. Я проигнорировал их и нажал несколько кнопок. Поднес телефон к уху и стал слушать гудки.
Глава 50
В приюте для престарелых, который содержат мои родители, шесть телефонных линий. У всех отдельные номера, и один из них находится в распоряжении дедушки. Свой телефон он держит на подоконнике собственной комнаты, рядом с креслом. Подобной роскошью не обладает ни один из наших жильцов, да и, сказать по правде, она и деду-то вовсе не нужна. Среднее количество звонков, которые дедушка делает за месяц, можно сосчитать по пальцам одной руки, и я подозреваю, что входящих звонков у него еще меньше. Но это привилегия, которой он любит похвастаться, так что когда бы ему кто-нибудь ни позвонил, дедушка всегда превращает ответ в своего рода церемонию.
Для начала он никогда не отвечает на звонок сразу. Если бы он так делал, никто из его соседей-жильцов никогда бы и не узнал, что у него в комнате имеется телефон. Кроме того, когда дедушка все-таки отвечает на звонок, то всегда повторяет свой номер телефона, причем ужасно официальным тоном, в стиле какого-нибудь стародавнего радиокомментатора.
Та же самая рутинная церемония ожидала меня и сегодня. Во-первых, пришлось долго ждать, пока телефон все звонил и звонил, потом в наушнике прозвучала тщательно запомненная и еще более тщательно произнесенная последовательность цифр.
– Дедушка, это я, Роб, – сказал я, когда он в конце концов закончил свой речитатив.
– Кто?
– Роб. Твой внук.
– Ага! Привет, мой мальчик! Ты насчет Рокки звонишь? Я услышал, как он лает, требуя внимания, пошел и привел его к себе.
Ну, в этом я здорово сомневался. Рокки вовсе не склонен гавкать, пока он дома, даже если ему станет скучно. Он тогда просто спит. А дедушка мог услышать его только в одном случае – если вышел из своей комнаты и прошел через сад к двери в мое жилище. Так что гораздо более вероятно, что это дедушке потребовались внимание и чья-нибудь компания. И он влез ко мне в квартирку, чтобы эту компанию заполучить.
– Ладно, хорошо, – сказал я. – Я не поэтому звоню.
– А эта милая женщина-детектив с тобой?
– Да, со мной. Ребекка здесь, рядом. Именно поэтому я и звоню. Мне нужно, чтобы ты кое-что проверил.
– Давай излагай, мой мальчик.
– Мне нужен твой сборник кроссвордов. Можешь его принести?
Молчание.
– Можешь хотя бы взять его в руки и открыть?
Дедушка отлично понял, о чем я говорю. Он над этим сборником трудится с самого Нового года, разгадывая по одному кроссворду в день. Сборник этот содержит триста шестьдесят пять задач на весь год, они напечатаны крупным шрифтом на дешевой бумаге. Это уже давно стало семейной традицией, мы с Лорой покупали ему на каждое Рождество новое издание – в качестве нашего совместного подарка. Мы их ему начали дарить еще в те времена, когда были детьми.
– Ну что, нашел? – спросил я.
Я услышал стук телефонной трубки, это дедушка положил ее на подоконник. Потом неясное бормотание и кряхтение. Когда он в конце концов снова взял трубку, то чихнул.
– Нашел, – сообщил дедушка.
– Отлично. Переверни книжку, найди кроссворд на последней странице обложки.
Послышался шорох страниц. Потом возникла пауза.
– Ты опять разгадывал мой кроссворд?
Я закрыл глаза.
– Он что, заполнен?
– Да, уже весь заполнен. Это твоя работа? Я же просил тебя больше так не делать!
– Это не я, дедушка. Думаю, это почерк Лоры.
На том конце линии послышался очень громкий возглас «ох!», потом дедушка шумно вдохнул воздух. Воцарилось длительное молчание. Я вполне мог представить, как дедушка отслеживает пальцем буквы в клеточках кроссворда и пялится на них сквозь увеличительное стекло. Мне не хотелось думать о том, какое у него выражение лица, пока он этим занимается. Почерк Лоры ему отлично известен, он не раз видел его на поздравительных открытках к Рождеству. Дедушка не мог его не узнать. Но сейчас совсем другой случай. Сейчас это могло причинить боль.
– Извини меня, – сказал я.
Снова молчание. С дедушкой смерть Лоры я обсуждал гораздо чаще, чем с родителями. Но дедушка в этих разговорах не очень-то участвовал. По большей части он молчал и просто кивал. Улыбался и плакал. Но делиться воспоминаниями вовсе не хотел – это было для него слишком тяжело. И сейчас, я ничуть не сомневаюсь, самые яркие воспоминания уже захлестнули его потоком. Возможно, он снова видит меня и Лору, как мы валяемся на полу в его комнате, зажав в руках фломастеры и карандаши, хихикаем и уродуем его кроссворды. Я и сам нередко это вспоминаю. И Лора знала, что со мной такое бывает. Именно поэтому она оставила мне такое закодированное сообщение.
– Дедушка, мне нужно, чтобы ты прочитал кое-что из того, что там написано. Это очень важно. Можешь это сделать? Для меня?
– Я тебя не понимаю.
– Я знаю, это непонятно, – согласился я. – Но долго объяснять. Извини, что я не там, с вами, но я обещаю, что все тебе потом расскажу.
– Когда твоя сестра это сделала?
– Несколько недель назад. Когда была у нас.
Нет необходимости уточнять, что это произошло в последние дни перед ее смертью.
Я еще раз посмотрел на флешку, торчащую из ноутбука. Проверил запись. «9Г13В».
– Мне нужны два слова, записанные в этот кроссворд. Первое – девять по горизонтали. Можешь мне его прочитать?
![Ольга Азарова - Неудавшаяся месть[СИ]](/uploads/posts/books/5230/5230.jpg)
