Майкл Коннелли - Тьма чернее ночи
– Еще не время.
Что-то твердое ударило Маккалеба по голове и шлепнулось на матрас рядом с ним. Он повернул голову, открыл глаза. Видеокассета, одолженная у Лукаса, сотрудника службы безопасности почты, – вечером Маккалеб специально зашел за ней. Он посмотрел на летящего орла – эмблему почты на этикетке, которую Лукас приклеил на кассету.
– Надеюсь, ты не против, но, пока ты тут отсыпался после удушья, я запустил запись на твоем видаке. И ничего не увидел. Кассета чистая. Почему это?
Маккалеб ощутил прилив надежды. Он понял, что еще жив только из-за этой кассеты. Таферо нашел ее – и у него возникло слишком много вопросов. Это шанс. Маккалеб попытался придумать, как обратить его себе на пользу. Кассета была чистой. Ее планировали использовать как бутафорию, когда арестуют Таферо и попытаются расколоть его. Они показали бы ее и сказали, что на пленке видно, как Таферо отправляет перевод. Сейчас нужно использовать все шансы.
Таферо с силой надавил на его лодыжки. Маккалеб застонал, и Таферо ослабил нажим.
– Я задал вопрос, ублюдок. Отвечай.
– Это просто кассета. Она и должна быть чистой.
– Ерунда. На ярлычке написано «Двадцать второе декабря». Написано «Уилкокс – наблюдение». С чего это ей быть чистой?
Он снова надавил на ноги Маккалеба.
– Ладно, я скажу тебе правду. Скажу.
Маккалеб глубоко вздохнул и попытался расслабиться.
В тот момент, когда тело было неподвижно, когда в легких был воздух, ему показалось, что он заметил какое-то движение яхты, не совпадающее с ритмом мягкого покачивания воды. Кто-то шагнул на борт. Это мог быть только Бадди Локридж. И если это действительно Бадди, то он скорее всего идет к своей смерти. Маккалеб заговорил быстро и громко, надеясь предостеречь Локриджа:
– Это просто бутафория, вот и все. Мы собирались взять тебя на пушку, сказать, что на кассете видно, как ты оплачиваешь денежный перевод, чтобы купить сову. План… план был заставить тебя указать на Стори. Мы знаем, что он все спланировал из тюрьмы. Ты просто исполнял приказы. Стори им нужен гораздо больше, чем ты. Я собирался…
– Ладно, заткнись!
Маккалеб умолк. Он размышлял, почувствовал ли Таферо необычное движение яхты, услышал ли что-то. Таферо снова взял кассету. Маккалеб понял, что заставил убийцу задуматься. После долгого молчания Таферо наконец заговорил:
– Я думаю, ты просто врешь, Маккалеб. Думаю, эта кассета из тех, какие используются в сложных наблюдательных системах. Обычный видеомагнитофон ее не возьмет.
Если бы не казалось, что каждый мускул тела вопит от боли, Маккалеб, возможно, улыбнулся бы. Он поймал Таферо. Беспомощный, связанный по рукам и ногам, он раскалывал захватившего его человека. Таферо предвосхищал его собственный план.
– У кого еще есть копии? – спросил Таферо.
Маккалеб не ответил. Неужели он ошибся насчет покачивания яхты? Слишком много времени прошло. На борту никого больше нет.
Таферо с силой ударил Маккалеба кассетой по затылку:
– Я спрашиваю, у кого еще есть копии?
В его голосе появилась новая нотка. Самоуверенность рассеивалась, потихоньку сменяясь страхом.
– Да пошел ты! – сказал Маккалеб. – Делай со мной, что хочешь. Все равно ты довольно скоро узнаешь, у кого есть копии.
Таферо склонился над ним, и Маккалеб чувствовал его дыхание.
– Послушай меня, сукин ты…
Внезапно за спиной Маккалеба раздался грохот и крик:
– Стоять, мать твою!
Таферо вскочил… и отпустил ноги Маккалеба. Маккалеб вздрогнул и одновременно невольно напряг мускулы. В нескольких местах пут раздались щелчки. И началась цепная реакция. Маккалеб попытался согнуть ноги, но было слишком поздно – наручники защелкнулись. Впились в шею. Ему не хватало воздуха. Он открыл рот, но не смог издать ни звука.
43
Гарри Босх стоял в дверях каюты, направив револьвер на Руди Таферо. Он оглядел помещение, и глаза его расширились. На койке лежал обнаженный Терри Маккалеб, руки и ноги связаны за спиной. Несколько одноразовых наручников соединены в цепь, смыкающую запястья и щиколотки, еще одна цепочка тянулась от лодыжек и под запястьями, образовывая петлю на шее. Лица Маккалеба видно не было, но пластик сильно врезался в шею, кожа побагровела. Он задыхался.
– Повернись! – рявкнул Босх на Таферо. – Спиной к стене!
– Ему нужна помощь, Босх. Ты…
– Я сказал, спиной к стене, черт тебя дери! Ну!
Он направил револьвер в грудь Таферо.
Тот поднял руки.
– Ладно-ладно, поворачиваюсь.
Как только Таферо повернулся, Босх быстро вошел в каюту и с силой швырнул бывшего коллегу к стене. Бросил взгляд на Маккалеба. Теперь ему было видно лицо. Оно становилось все краснее. Глаза широко открыты и выпучены. Рот открыт в отчаянной, но бесплодной попытке вдохнуть воздух.
Босх ткнул стволом револьвера в спину Таферо, другой рукой быстро обыскал его. Вытащил из-за пояса Таферо револьвер и отступил. Снова посмотрел на Маккалеба, не зная, осталось ли у него время. Трудность заключалось в том, что нельзя было выпускать Таферо из-под контроля, и в то же время требовалось срочно освободить Маккалеба. Босх отступил, поднял оба револьвера и обрушил их на затылок Таферо. Поручитель пошатнулся, ткнулся лицом в обшитую деревянными панелями стену и рухнул на пол.
Босх повернулся, бросил оба револьвера на койку и быстро достал из кармана ключи.
– Держись, держись, держись.
Судорожным движением вытащил лезвие перочинного ножа, подвешенного к цепочке с ключами. Потянулся к пластиковым наручникам, охватывающим шею Маккалеба, но не смог просунуть под них пальцы. Тогда Босх толкнул Маккалеба на бок и разрезал наручники, стараясь не повредить кожу.
Ужасный звук вырвался из горла Маккалеба, он судорожно хватал воздух, одновременно пытаясь заговорить.
– Заткнись и дыши! – крикнул Босх. – Просто дыши!
Каждый вздох Маккалеба сопровождался клокочущим звуком. Босх увидел красную полосу, охватывающую шею. Он осторожно коснулся горла Маккалеба, чтобы нащупать возможные повреждения трахеи, гортани или артерий. Маккалеб резко повернул голову на матрасе и попытался отодвинуться.
– Просто… перережь… освободи.
Слова утонули в приступе неистового кашля, все его тело сотрясалось.
Босх перерезал путы на запястьях, потом на щиколотках. И на руках, и на ногах остались видны красные следы. Он снял все одноразовые наручники и швырнул на пол. Оглядевшись, увидел на полу тренировочные брюки и рубашку. Подобрал их и бросил на койку. Маккалеб медленно поворачивался к нему, лицо по-прежнему красное.
– Ты… ты… спас…
– Не говори.
Тут с пола донесся стон, и Босх увидел, что Таферо начал приходить в себя. Босх подошел и остановился, широко расставив ноги. Снял с пояса наручники, нагнулся и, резко заломив руки Таферо за спину, сковал их. Потом повернулся к Маккалебу:
– Послушай, если хочешь избавиться от этого типа, можно привязать его к якорю и бросить за борт. По мне, так отличная идея. Я бы даже глазом не моргнул.
Маккалеб не ответил. Он с трудом пытался сесть. Покончив с наручниками, Босх выпрямился и посмотрел на Таферо, который открыл глаза.
– Не дергайся, придурок. И привыкай к наручникам. Ты арестован за убийство, покушение на убийство и за то, что ты козел. Полагаю, ты знаешь свои права, но окажи себе услугу и не говори ни слова, пока я не вытащу карточку и не зачитаю их тебе.
Вдруг из коридора донеслось какое-то потрескивание. В ту же секунду Босх понял, что кто-то пытается тихо подобраться к двери.
Дальше все происходило как в замедленном кино. Босх инстинктивно поднес левую руку к бедру, но вспомнил, что револьвера там нет. Остался на койке. Он повернулся и увидел, что Маккалеб, все еще голый, сидит и уже навел один из револьверов на дверь.
Босх тоже перевел взгляд на дверь. Какой-то мужчина качнулся в дверном проеме, слегка присев и сжимая обеими руками револьвер. Целился он в Босха. Грянул выстрел, из дверного косяка брызнули щепки. Человек с револьвером вздрогнул и скосил глаза. Придя в себя, снова начал прицеливаться. Раздался еще один выстрел, потом еще и еще. В обшитой деревянными панелями каюте грохот казался оглушительным. Босх видел, как одна пуля ударила в стену, а две вонзились незнакомцу в грудь, швырнув его спиной на стену коридора. Он упал на пол, но из спальни его еще было видно.
– Нет! – закричал с пола Таферо. – Джесс, нет!
Раненый мужчина еще шевелился, хотя и с трудом. Одной рукой он неловко приподнял револьвер и сделал жалкую попытку снова прицелиться в Босха.
Раздался еще один выстрел, и лицо парня превратилось в кровавое месиво. Затылок стукнулся о стену.
– Нет! – снова закричал Таферо.
Потом наступила тишина.
Босх посмотрел на койку. Маккалеб все еще направлял револьвер на дверь. Облако голубого порохового дыма поднималось к центру комнаты. В воздухе стоял едкий запах гари.
Босх взял с койки свой револьвер и вышел в коридор. Присел рядом с парнем, но до того не надо было дотрагиваться, чтобы определить, что он мертв. Еще во время стрельбы Босх вроде бы узнал младшего брата Таферо, работавшего в поручительской конторе. Теперь у него практически не было лица.
