Артур Хейли - Сильнодействующее лекарство
Вскоре он сообщил Селии, что билеты на самолет, вылетающий в Нью-Йорк в четверг, забронированы. Они смогут оказаться в Морристауне во второй половине того же дня.
Все происходящее казалось Ивонне сном наяву. Неужели она действительно в Букингемском дворце? Неужели это она, а не кто-то другой сидит в Государственном зале для балов вместе с теми, чьи супруги или родители явились сюда для получения наград. Все присутствующие по-своему волновались в ожидании появления королевы. А может быть, все это ей лишь снится?
Если так, это был прекрасный сон. И сопровождала его музыка оркестра Королевской гвардии «Голдстрим», доносившаяся с галерей. Играли они веселую, бодрящую мелодию «Однажды ранним утром».
Но нет, это не сон. Ведь она пришла сюда, во дворец, вместе со своим любимым Мартином, который в эти минуты ожидал в приемной, готовый войти в зал, как только церемония начнется. Мартин уже успел наскоро отрепетировать свой выход под руководством смотрителя двора, полковника в парадной униформе.
Внезапно все стихло. Оркестр замолчал, музыка оборвалась на половине такта. Зал словно застыл. На галерее с поднятой палочкой замер капельмейстер. Он ждал сигнала. И вот долгожданный миг настал. Ливрейные лакеи распахнули настежь двустворчатые двери, и появилась королева.
Военные замерли по стойке «смирно». Гости встали. Палочка дирижера описала дугу, и полились звуки национального гимна.
Королева — на ней было шелковое платье цвета бирюзы — улыбалась. Она вышла на середину зала. За ней почтительно следовали лорд-камергер и министр внутренних дел — оба в парадной одежде. Началась церемония вручения наград. Оркестр мягко играл вальс Штрауса.
Ивонна жадно наблюдала за происходящим, стараясь не упустить ни малейшей подробности.
Мартин вошел в зал, сделал, как полагалось по инструкции, три шага вперед, поклонился и снова шаг вперед к скамеечке, на которую следовало опустить правое колено… Королева приняла меч из рук конюшего и легонько коснулась им обоих плеч Мартина. Он встал… Сделал полшага вправо и вперед… Затем слегка склонил голову. Королева надела ему на шею золотой медальон на красно-золотистой ленте…
Во время церемонии королева успевала сказать несколько слов каждому из награжденных. Ивонне показалось, что Мартину она уделила чуть больше времени, чем остальным. Затем, сделав три шага назад и поклонившись, Мартин вернулся на свое место.
Через несколько минут он тихонько подошел к Ивонне и опустился в кресло рядом с ней.
Торжественный прием, устроенный Селией и Эндрю в отеле «Мейфер» в честь сэра Мартина и леди Пит-Смит, прошел с большим успехом. Все продолжалось с пяти часов и до самого вечера. За это время у них побывало почти сто человек, включая большинство научного персонала из Харлоу. Пришел и Рао Шастри. Он сопровождал Лилиан Хауторн, и, судя по всему, быть вместе доставляло им большую радость. Дважды Селия заметила, как они перешептывались, низко склонив друг к другу головы. Судя по всему, речь шла о чем-то серьезном. Селии было известно, что Рао — холостяк. По словам Мартина, он никогда не был женат.
Ивонна выглядела прелестно. Она прямо-таки сияла от счастья. Она похудела и призналась Селии, что Мартин наконец разрешил ей принимать пептид-7. На нее препарат подействовал не хуже, чем на всех остальных.
Улучив минуту, Селия тихонько сказала Мартину:
— Мы с Эндрю улетаем завтра утром. Когда прием закончится, мне бы хотелось остаться вчетвером на несколько минут.
Наконец торжественный вечер закончился. Счастливые гости распрощались с хозяевами и разошлись.
Уже совсем стемнело, когда Селия, Эндрю, Мартин и Ивонна добрались до гостиницы «Дорчестер». Идти было недалеко. Днем было холодно, но ясно. Стоял февраль. Морозный воздух бодрил. Ночь тоже обещала быть ясной.
Они с удобством расположились в уютной гостиной.
— Мартин, — обратилась к ученому Селия, — я начну с самого главного. День у нас был насыщенный, и я думаю, все мы немного устали. Как вам известно, компания «Фелдинг-Рот» приступила к строительству комплекса для исследований и разработок в области генной инженерии. Он разместится в Нью-Джерси, неподалеку от нашей новой штаб-квартиры в Морристауне, и уж мы не поскупимся: новые лаборатории смогут порадовать сердце ученого-генетика.
— Кое-что я об этом уже слышал, — сказал Мартин. — Все только и говорят о новом научном центре.
— Я вам об этом рассказываю, — продолжала Селия, — чтобы задать вопрос. Согласились бы вы с Ивонной переехать в Соединенные Штаты и возглавить наш новый исследовательский центр в качестве его директора? Могу гарантировать, с нашей стороны вам будет оказана всяческая поддержка в научных начинаниях в любом интересном для вас направлении.
Наступило молчание. Прервал его Мартин:
— Отличное предложение. Я искренне вам благодарен, но вынужден отказаться.
— Вовсе не нужно давать ответ сейчас же, — сказала Селия. — Почему бы не обдумать все не торопясь, вместе с Ивонной?
— Боюсь, мой ответ окончательный, — ответил ей Мартин. — Дело в том, что мне нужно сказать вам кое-что еще. Хотелось бы сделать это в другой раз, но, видимо, лучше сейчас. Я ухожу из «Фелдинг-Рот».
Эти слова подействовали на Селию словно удар.
— О нет! Это просто невозможно! — воскликнула Селия. Затем, прищурившись, посмотрела Мартину в глаза. — Вы что же, переходите в другую компанию? Может быть, получили более заманчивое предложение? Если так, мы…
— С вами я бы никогда так не поступил, — покачав головой, ответил Мартин. — По крайней мере посоветовался бы. Я просто возвращаюсь к своей старой любви.
— Это он о Кембридже, — вступила в разговор Ивонна. — Мы хотим поселиться там. Его сердце принадлежит университету.
«Оттуда-то я его и вытащила. Причем задолго до того, как ты его вообще узнала», — подумала Селия.
Новость оказалась неожиданной, но чутье подсказывало Селии — разубеждать Мартина бессмысленно, и она этого делать не стала. Кембридж звал Мартина, и он возвращался, словно голубь к родной голубятне. Ну что же, в солнечное воскресенье тринадцать лет назад ей удалось одержать победу над Кембриджским университетом. И эта победа принесла щедрые плоды. Но вот колесо времени сделало оборот, и теперь побеждает Кембридж, а она и компания терпят поражение.
— Я всегда считал, что наступит день, когда вы снова вернетесь в академический мир, — сказал, обращаясь к Мартину, Эндрю. — Вы, наверное, станете ректором колледжа? Я где-то читал, что в Кембридже есть вакансии.
— Если они и существуют, — ответил Мартин, — то не для меня. В свои сорок шесть лет я еще слишком молод для этой должности. Может быть, со временем, когда я постарею, поседею, когда мои достижения станут более весомыми…
— О Боже! — воскликнула Селия. — О каких еще достижениях можно говорить? Вы и так совершили крупнейшее научное открытие, добились всемирного признания, получили рыцарское звание.
— Кембридж был свидетелем подобного много раз, — улыбнувшись, ответил Мартин. — Университет трудно этим удивить. Нет, я буду работать по программе, получившей название «Новый импульс». Эта программа, — пояснил Мартин, — финансируется правительством.
Ему скорее всего предложат место заместителя директора одного из научно-исследовательских центров по разработке новейших, передовых областей знаний. Оклад на новом месте, что, собственно, довольно типично для академического мира, обещал быть не слишком высоким. Однако Пит-Смитам денежные затруднения не грозили: пептид-7 продолжал приносить Мартину значительные средства.
— Некоторую часть от этих денег, — сказал он, — несомненно, придется пустить на вспомогательное финансирование предстоящих научных исследований.
За несколько месяцев до этого финансисты и юристы компании «Фелдинг-Рот» в Нью-Джерси разработали специально для Мартина особую систему оплаты. Соответствующий документ был подписан Селией, а затем получил одобрение совета директоров. Мартин имел право обратиться в суд с требованием определить ему соответствующее денежное вознаграждение за открытие пептида-7. Но он не хотел обращаться в суд, хотя повод был совсем невинный. Этого не хотела и компания «Фелдинг-Рот». В итоге по взаимному соглашению был создан так называемый экстерриториальный фонд в размере двух миллионов фунтов стерлингов на Багамских островах, средства из которого должны были регулярно поступать Мартину. Этот фонд был огражден частоколом правовых барьеров с тем, чтобы налоговые службы Великобритании не могли, как выразилась Селия, «ограбить Мартина и лишить его заслуженного вознаграждения».
«Теперь же это заслуженное вознаграждение, — с горечью подумала Селия, — помогло ему открыть дорогу в Кембридж». Впрочем, она подозревала, что решение Мартина было бы неизменным независимо от наличия или отсутствия денег.
