Глен Кук - Смертельная ртутная ложь
Я замер. Чэс вскрикнула. Кливер хихикнул и выпрыгнул в окно. Чэс одной рукой подхватила отца, другой схватила меня и потянула к себе, как будто я мог чем-то ему помочь.
Прирожденный джентльмен, я вцепился в ее белокурые локоны и сумел освободиться.
– Ты – медик! Делай то, к чему тебя готовили.
Бросив гневный взгляд на старуху, я позволил ей двинуться к дверям. Теперь она была готова уйти. А я отправился в погоню за Кливером.
Сынок миссис Гаррет не очень любит высоту, особенно когда рискует свалиться. На подоконнике я немного выждал, изучая строительные леса внизу.
Издевательский смешок подтолкнул меня к действию, и я спрыгнул на восемь футов вниз, на высший уровень, до которого были построены леса. Я сумел удачно зацепиться и не продолжил путь еще на шестьдесят футов вниз, туда, где в темноте мелькали чьи-то тени. Слишком далеко, чтобы кого-либо узнать – да я и не пытался.
Попка-Дурак, промчавшись мимо меня, нырнул вниз между лесами. Он летел зигзагами, словно летучая мышь, и позволил себе лишь раз громко взвизгнуть, поравнявшись с Кливером. Дождевик выругался. Не очень громко.
Я сосредоточился на том, чтобы не отправиться в неуправляемый полет. Цеплялся за все, что попадалось под руки. Ноги изо всех сил старались сохранить контакт с тем, что находилось под ними. Невообразимо медленно я заспешил туда, где Попка-Дурак вершил свое черное дело.
Кливер снова выругался и взглянул вниз в мрачное будущее. Похоже, там его ждали крупные неприятности.
Я тоже изучил улицу. Царящая в ней тень дала убежище тем, кто жаждал встретиться с Дождевиком лицом к лицу. Наверное, эти люди следовали за нами от «Домика Радости».
Вместо того чтобы спускаться вниз, Кливер двинулся вокруг дома. Через одно из открытых окон я заметил патруль ребят из Организации. Команда Белинды была готова к действию.
Мне не совсем понятно отношение Морли к этим людям. Создается впечатление, что Дотс оказывает им услуг больше, чем они заслуживают.
Попка-Дурак продолжал выкаркивать информацию о продвижении Кливера. Я не переставал удивляться птичке. Это так на нее не похоже. Обычно пучок перьев делает все, чтобы подставить под удар своего хозяина.
Головорезы внизу нас не видели и тоже прислушивались к воплям птицы.
* * *Неполноценная ястребиная приманка издала поистине душераздирающий вопль. Кливер устроил засаду. Я тихо приблизился.
Я оказался раза в два тяжелее Кливера и в два раза его сильнее. Это спасло меня от падения с высоты. Когда он бросился на меня, я изо всех сил ухватился за леса и самортизировал толчок. И тут же попытался вцепиться в него, но не успел.
Ударившись об меня, он выпрямился, шагнул назад спиной к каменной стене Бледсо, издал вздох бессильной ярости и провалился между стеной и строительными лесами. В полете он царапал стену и извивался, пытаясь найти точку опоры, но хранил полное молчание.
Я осторожно начал спуск вслед за ним. Попка-Дурак хлопал вокруг крыльями, но ухитрялся держать свой большой клюв на замке.
Я наконец добрался до Кливера. Тот окончил свое падение на досках лесов примерно в десяти футах от земли. Дождевик дышал часто и неглубоко. Было видно, что он не в лучшей физической форме и пытается побороть боль.
Жизненная сила оставила его, но тем не менее я двигался крайне осторожно. Парня с такой репутацией следует опасаться даже после смерти.
76
Я опустился рядом с ним на колено, и его рука неожиданно захватила мою. В мгновенном испуге я дернулся назад. Рука оказалась теплой и нежной.
– А у нас ведь… могло… получиться. Но ты… такой глупый… Гаррет. Глупый и упрямый.
Не знаю, как насчет упрямства, но глупостей я совершил в избытке. И никак не могу остановиться.
Кливер тихо уходил из жизни. Это, учитывая его прошлое, было неправильно. По справедливости он заслуживал долгой и мучительной смерти от рака, а не тихого исчезновения в небытие, как сейчас. Обе мои руки были захвачены, но я не очень старался вырваться. У меня хватало сочувствия и понимания того, что происходит в уме Кливера. Несмотря на переломанные кости, он тянул меня к себе. Ближе… ближе…
Озарение пришло само по себе, как бы со стороны, и не вызвало потрясения. Это создание, отчаянно цепляющееся за меня в последнем человеческом контакте, не было мужчиной.
Я держал ее в руках, нашептывая:
– Любимая, – а она продолжала повторять, как все замечательно у нас могло получиться.
Я ошибался с самого начала. Но так же ошибался и весь Танфер. Ошибался в прошлом и настоящем, заблуждались высшие классы и низы. Мы все видели только то, что были приучены видеть. И в своем безумии она пользовалась этой слепотой.
Никогда, никогда не существовало малорослого отвратительного злодея по имени Грэндж Кливер. Никогда!
Я заплакал, потому что понимал, через какой ад пришлось ей пройти, чтобы создать Грэнджа Кливера.
Вы не можете не рыдать, зная о той боли, которую испытал ребенок, когда вам приходится уничтожать чудовище, которое он из себя создал.
77
Там, в Бледсо, я потерял Чэс. Не знаю, почему. Возможно, в силу того, что подсознательно, на уровне эмоций она обвиняла меня в смерти своего отца. Ее медицинского искусства оказалось недостаточно. Почему-то магические силы в ту ночь не сработали.
* * *Остаток ночи выдался для меня очень трудным. Похоже, все, кто слышал обо мне или Грэндже Кливере, желали узнать подробности. Я страшно обрадовался, когда возник Шустер.
Толпа вокруг меня испарилась – он настоящий маг, этот Шустер.
* * *– Вот видите, Гаррет, все разрешилось наилучшим образом, – сказал мне полковник Туп. Я вновь навестил его, после того как мне дали дозреть десять часов в камере. И отсидел я там вместе с Попкой-Дураком.
– На этот раз не так уж и много трупов, – продолжил он, выжидательно поглядывая на меня.
Я не стал его разочаровывать и все рассказал, стараясь не обременять его лишними деталями. Полковник не очень заинтересовался – все его внимание целиком было поглощено расовыми бунтами.
Я направился домой, и мне, увы, не удалось забыть у Тупа роковую пташку. По неясным причинам комок перьев предпочитал молчать. Даже в камере он очень редко разевал клюв. А вдруг он захворал? Подхватил какую-нибудь летальную птичью болезнь?
Нет, такого везения просто быть не может.
* * *Дин не ответил, когда я постучал в дверь. Осерчав, я воспользовался своим ключом, ворвался в дом и, проклиная все на свете, обежал его. Дина нигде не оказалось. И я не обнаружил никаких следов его возвращения.
Интересно. Как же птица вырвалась на свободу?
Была еще одна загадка. Почему Эмеральд не пыталась сбежать, пока меня не было? Вид кухни говорил о том, что девушка посещала ее несколько раз, не проявив себя фанатичной чистюлей.
Странно.
Еще более странно, что мистер Большая Шишка отправился на свой насест, не проронив ни звука.
Даже более чем странно. Это вызывало подозрения.
* * *– Жюстина? Мне надо поговорить с тобой. – Я знал, что это будет нелегко.
Сидя на кровати Дина, она смотрела на меня без всяких эмоций и, как мне показалось, всепонимающими глазами.
Лучше всего сказать все прямо и сразу. Я так и поступил.
Она продолжала глядеть на меня. Услышанное, похоже, не явилось для нее сюрпризом.
Но она все же любила мать, хотя знала правду о Мэгги Дженн и Грэндже Кливере. Из ее глаз хлынули слезы.
Я дал ей выплакаться, обняв за плечи. Она не пыталась вырваться, но так и не произнесла ни слова. Эмеральд молчала даже тогда, когда я провел ее до дверей и сказал, что она свободна.
– Забудь старого болвана, – прошептал я, сделав несколько шагов вслед за ней. А когда Эмеральд скрылась в толпе, добавил: – Однако она была по-настоящему красива.
Я был недоволен всем этим делом. Не люблю печальных исходов, хотя они встречаются гораздо чаще счастливых. И не уверен, что удалось совершить что-то полезное.
78
Я заперся изнутри и не отвечал на стук, используя дверной глазок, когда жаждущая общения личность начинала барабанить кулаками. Я вел бесконечные споры с Попкой-Дураком. Этот визгливый урод вел себя тише обычного, но иногда ему удавалось достать меня особенно пронзительным воплем.
Все это начинало выглядеть крайне подозрительно.
В какой-то момент, преодолев отчаяние, я послал письмо Чэс. Содержание ответа можно свести к трем словам: «Чтоб ты сдох!» А я-то только решил, что Чэс создана для меня. Что же, век живи, век учись.
– Она не понимает, что теряет, правда? – спросил я Элеонору.
Мне показалось, что я услышал шепот:
– Может быть, и понимает…
Я точно знал – Элеонора считает, что мне пора перестать упрямиться и извиниться перед Тинни Тейт за неизвестный мне проступок, который я совершил (а может быть, и не совершал вообще).
– А не попробовать ли увидеться с Майей? Она отлично выглядела в тот вечер. И у нее есть голова на плечах.
