Кэтрин Коултер - Необоснованные претензии
— У вас было достаточно времени, чтобы выдумать хорошую историю. Готов пари держать, так и было. Ладно, миссис Карлтон, валяйте, выкладывайте, но поторопитесь. У меня есть дела поважнее.
— Почему бы вам не перестать валять дурака? — спросила Кэтрин, не в силах удержаться от колкости.
— Послушайте, вы, маленькая… Ну, рассказывайте, миссис Карлтон, мне надоело. Он уселся и вытащил сигару.
— Примерно два месяца назад доктор Хантер обедал здесь. Он обратил внимание на часы Коги и сказал, что всегда любовался ими, когда видел на руке моего мужа. Я подарила эти часы Коги после смерти мистера Карлтона.
— После его убийства…
— Да, после убийства. Я подарила часы Коги, потому что они ему нравились. И я об этом не вспомнила до недавнего времени. Видите ли, мистер Моретти, мой муж никогда не носил эти часы до того дня, когда он.., когда он умер. И тут я все вспомнила. Тимоти сломал браслет своих часов как раз в то утро. Ему не нравились часы, которые я ему подарила, но в то утро у него не было выбора, и ему пришлось их надеть.
Моретти изучал свои ногти и пыхал сигарой, пуская клубы дыма в сторону Элизабет.
— Доктор Хантер попросил меня выйти за него замуж, но я отказала. Вскоре после этого какой-то человек попытался сбить меня машиной. Потом произошло несчастье с Дрейком.
Моретти зевнул, потом выпустил облачко дыма вверх и смотрел, как оно расплывается у него над головой.
— Если до него дошло, что я могла вспомнить о часах, о том, что он мог их видеть только в день убийства… Хантер решил защитить себя. Разве я не права? Он должен был понять, что я рано или поздно заговорю об этом.
— Все лучше и лучше, — заметил Моретти.
— И еще эта женщина, которая позвонила мне. Она сказала, что доктор Хантер посещал ее время от времени, а точнее, что он снял здесь, в Нью-Йорке, квартиру для нее. Она боялась его и хотела предупредить меня.
Моретти выпрямился:
— Имя этой женщины?
— Она не назвалась.
«Но ведь Кристиан упомянул ее имя. Да, ее звали…»
— Сьюзен, — сказала Элизабет. — Ее звали Сьюзен.
— Когда же именно она вам звонила? В какое время дня?
— Не вполне ясно помню.., постойте, в среду утром. Кажется так, да, да, именно так.
— Это все?
— Коги может показать вам часы, — сказала Элизабет.
Моретти покачал головой.
— Нет, не сейчас. Сейчас мне пора идти, миссис Карлтон. Не высовывайте голову из окон, ладно?
— Вы шут гороховый, а не прокурор! — выкрикнула Кэтрин.
— А что касается вас, мисс Карлтон, почему бы вам не держать ваши ножки плотно сжатыми?
— Ах вы, тупой подонок!
— Нет, Кэтрин, — сказала Элизабет. — Пусть уходит. Ему наплевать.
Моретти, посвистывая, удалился. Кэтрин и Элизабет смотрели друг на друга.
— Что вы собираетесь предпринять? — спросила ее Кэтрин.
— Отправляйся домой, Кэтрин. Все будет хорошо.
— Не делайте глупостей, Элизабет! Ради Бога…
— Пожалуйста, Кэтрин, иди домой. Я тебе позвоню…
После ухода Кэтрин Элизабет осталась сидеть, безмолвная и неподвижная, как камень. Она взвешивала свои возможности. Ум ее был, как никогда, ясным, и в душе царило полное спокойствие. Вдруг она решительно направилась в свою спальню и упаковала саквояж. Больше одного, решила она, ей не потребуется.
Коги внимательно наблюдал за ней, а желваки на щеках Гэлэхера заходили ходуном.
— Вы не можете этого сделать! Полиция…
— Послушайте, Лайэм, — перебила она его, — полиция считает все это замечательной игрой, вроде игры в кошки-мышки. И мышка в этой игре — я. — Она рассказала им обоим о Кристиане Хантере. — ..Моретти все равно. Он считает, что я все это придумала. И главное, нет доказательств. Никаких. Коги, вы не помните, мистер Карлтон носил когда-нибудь эти часы до того, как они попали к вам?
Коги повесил голову.
— Я чувствовал себя виноватым за то, что восхищался ими. Я помню, как они отдали вещи мистера Карлтона, и мне захотелось иметь эти часы на память.
— Все в порядке, Коги.
— Я найму людей, чтобы защитить вас, — сказал Лайэм.
— Нет, это ни к чему. Коги, берегите часы — единственное, что у нас есть. А теперь слушайте меня внимательно.
В этот вечер в половине десятого все небо было густо обложено тучами, в воздухе ощущалось приближение дождя. Элизабет позвонила вниз Гэлэхеру.
— Проверьте, как там на улице, Лайэм. Смотрите внимательнее. Если никого поблизости нет, вызовите такси.
Тремя минутами позже Элизабет с саквояжем в руке, одетая в джинсы, тяжелый вязаный свитер и лыжную куртку, выскользнула из дома и села в ожидавшее ее такси.
— Вокзал “Гранд-Сентрал”, пожалуйста, — сказала она.
Она никому не сообщила, куда собирается ехать, лаже Коги и Лайэму Гэлэхеру. Сев на заднее сиденье, тотчас же осмотрела улицу в окно заднего вида. В Нью-Йорке всегда так много машин и в первую очередь такси. Она оглядывала улицу в поисках темно-синего седана. Ничего.
Ей хотелось расслабиться, но она была напряжена, как часовая пружина, когда шофер остановил машину перед вокзалом. Элизабет заплатила, потом ринулась в здание вокзала. Поезд “Амтрэк” до Филадельфии отправляется через двадцать минут.
Элизабет встала в очередь за билетом, чувствуя, что ничем не защищена и что ее прекрасно видно, будто над головой у нее яркий неоновый указатель.
На нее налетел человек, и она замерла. Нет, это не Кристиан. Слава Богу, поезд отправился вовремя. Она чувствовала, что через два часа будет в безопасности.
Когда Элизабет вышла в Филадельфии на станции “Тридцать третья улица”, дождь лил вовсю. Она сделала знак такси и дала шоферу-мужчине адрес Джонатана.
— Это на Мейн-лейн, да?
— Думаю, да, — сказала она, на самом деле не имея понятия.
— Там живут только богатые люди, леди. Он оглядел ее с головы до ног, и у нее возникло искушение расхохотаться. Ей захотелось сказать, что она могла бы купить его таксомоторную компанию, если бы пожелала.
— Да, — ответила она кратко, — поехали. Шел такой сильный дождь, что единственное, что могла разглядеть Элизабет, фары другой машины позади их такси. Сердце ее бурно застучало. А что, если Джонатана нет дома? Что, если он скажет ей, чтобы она отправлялась восвояси? Она закрыла глаза.
— Мы на месте, леди.
Элизабет могла разглядеть только широкую круглую подземную дорожку, ведущую к большому белому дому в колониальном стиле. Дом был освещен, и возле него припаркованы две машины.
— Подождите меня, — сказала она таксисту. — Вот двадцать долларов, — добавила она, заметив его гримасу, — подождите.
У нее не было зонта. Она взяла свой саквояж, хлопнула дверцей такси и ринулась к парадному крыльцу. Услышала, как такси отъезжает. Круто обернувшись, увидела, как машина с ревом пронеслась по дорожке и выехала через ворота на улицу. Шофер не стал ее ждать.
Элизабет подошла к двери и позвонила. “Пожалуйста, Джонатан, пожалуйста…"
Позвонила снова. Услышала шаги и глубоко вздохнула.
Дверь открыла женщина. Очень красивая и хорошо одетая.
— Что вам угодно?
Роз Харли оглядывала молодую женщину, ее одежду и влажные волосы.
— Кто вы? — спросила Элизабет.
— Кто я? Послушайте, если вы одна из потаскушек Джонатана, убирайтесь. Неужели он не сказал вам, что здесь живу я, а не он?
Элизабет только смотрела на нее. Это не его дом! О Боже, она и представления не имела…
— Где он живет? Роз рассмеялась:
— Так мой бывший муженек не сказал вам? А почему? Может быть, у вас триппер или что-нибудь столь же мерзкое? Или, может быть, вы от него забеременели?
— Пожалуйста, — сказала Элизабет, — дайте мне его адрес. Это очень важно.
Роз захлопнула дверь прямо перед ее носом.
Что делать? Дождь низвергается сплошной завесой. Она находилась в части города, где располагались богатые дома с большими участками.
Элизабет судорожно втянула воздух и вышла под дождь.
— Хорошее время для прогулки, — сказала она вслух. — Ладно, не растаешь. Двигайся, неженка, пошли.
От каждой проходившей мимо машины Элизабет шарахалась в сторону, на обочину дороги, и сердце ее колотилось где-то в горле.
Джонатан жил здесь до последнего времени, и другого адреса она не знала. Элизабет продолжала шлепать под дождем, и вдруг позади себя услышала, как медленно приближается машина, ее осветил сноп света. О Боже!
— Эй, вас подвезти? — спросил мужской голос. — Вы того и гляди упадете.
Это был не Кристиан Хантер.
А почему бы и нет? Она решила, что для нее безопаснее рискнуть, будь это даже безумный маньяк-насильник, — все лучше, чем гнет отчаянного страха.
Извиняясь, она забралась в машину, — Мне нужно найти телефонную будку. Она дрожала, и мужчина включил в машине отопление.
— Лучше?
— Да, благодарю вас.
— Там впереди небольшой торговый центр. Хотите, там остановимся?
— Было бы прекрасно.
— Но, слушайте, будьте осторожны.
