Максим Шаттам - Лабиринты хаоса
— Что именно?
Томас расправил плечи.
— То, о чем шепчутся в кулуарах…
Яэль перебила:
— Чего хочет Гоферд от моей семьи?
— Того же, чего хотят все Тени! Манипулировать вами, контролировать вас. А почему — я не знаю. Но знаю как.
Яэль поднялась, она больше не могла это выносить.
— Будьте любезны, сядьте, — приказал Петерсен ледяным тоном.
Яэль подчинилась.
— Они всегда действуют одинаково. Я знаю как и расскажу вам об этом: я часто был посредником между Тенями и теми, кто был им нужен. Когда они намечают себе цель, они проводят исследование, чтобы все узнать о ней, постепенно сжимая кольцо. По неизвестной мне причине Гоферд выбрал вас. Может быть, потому, что ваша семья вела довольно замкнутый образ жизни. Он начал следить за вами. Его люди собирали информацию о вас и время от времени готовили для него отчеты, а он одобрял или отвергал различные проекты, которые ложились ему на стол. Например, я знаю, что в детстве вы были отличной бегуньей. Гоферд начал опасаться, что вы можете выбрать спортивную карьеру, а это не входило в его планы. Спортсмен высокого уровня всегда находится в центре внимания, вокруг него слишком много народу. А Гоферд хотел следить за вами и сделать из вас то, что ему было нужно. Тогда он подстроил несчастный случай…
У Яэль закружилась голова. Она оперлась на подлокотники.
— Это было рискованно. Вы могли выкарабкаться и возобновить занятия спортом или же, наоборот, стать инвалидом. Но Гоферд решил рискнуть, произошел «несчастный случай». Все вышло как раз так, как он и хотел: никаких особенных осложнений, но последствия помешали вам продолжить спортивную карьеру.
Яэль открыла рот, ей было трудно дышать. Сердце отчаянно билось. Томас подошел к ней. Взял за руку.
Петерсена позабавила такая реакция. Он продолжал:
— Гоферд использовал вас, так же, как и десятки других людей. Не пытайтесь узнать почему, вам никогда это не удастся. Он единственный, кому это известно. Большую часть времени он наслаждается тем, что контролирует жизни отдельных людей, чтобы у него всегда были под рукой пешки. На всякий случай. Такова его манера игры.
Яэль холодно спросила:
— Почему ваше имя появилось рядом с именами Гоферда и моих родителей?
Петерсен увидел ярость в глазах Яэль:
— Я как раз собирался рассказать. Он связался со мной год назад, чтобы поручить одну работу.
Яэль вжалась в сиденье:
— Какую работу?
— Работа, которую я обычно делал для него. У меня обширные связи, сложившиеся за много десятков лет. Долгое время я исполнял желания Гоферда. Такие же услуги я оказывал Бонневилю. Я в некотором роде организатор. Вернее, был им.
— Что ему было нужно от моих родителей?
Петерсен посмотрел Яэль прямо в глаза:
— Он хотел убрать их.
Яэль показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. Ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не потерять сознание.
70Лучи заходящего солнца, словно языки пламени, окутывали фигуру Карла Петерсена, когда он продолжил свои дьявольские откровения:
— Год назад Джеймс Гоферд передал мне досье на ваших родителей. Он поручил мне убить вашу мать, подстроив несчастный случай. Он хотел, чтобы это произошло быстро и, по возможности, в пятницу, тринадцатого, чтобы это выглядело символично. Что касается вашего отца, Гоферд хотел, чтобы мы подготовили все заранее и провернули эту операцию во время его поездки в Индию. Судя по тому, что мне известно, ваш отец начинал планировать свои путешествия задолго до отъезда, за ним наблюдали уже давно. У меня в руках было полное досье, но я не стал ничего делать. Я сказал Джеймсу Гоферду, что устал. Устал от этой работы, от его бесконечно сложных планов. Убийство ваших родителей в качестве финального аккорда моей долгой карьеры вовсе не вдохновляло меня. Я отказался. Гоферд был обижен, но он знал, что я работал и на другие Тени, кроме него. В частности, на Бонневиля. Тогда он согласился забрать досье и забыть обо мне. Думаю, что он передал дело другому партнеру.
Яэль сжала руку Томаса.
Этот человек украл ее жизнь. Ее мать была убита. Ее убил Гоферд. Яэль сделала над собой усилие и выдержала удар. Она смотрела на чудовище, которое сидело перед ней.
— Если вы отказались, то почему ваше имя тоже есть в списке Бонневиля?
— Потому что этот идиот шпионил за Гофердом. Это было частью его маленькой игры! Однако его информация устарела.
— Вы могли бы его предупредить, — возразил Томас, — ведь он был вашим другом.
— Я еще жив только потому, что никогда не предавал руку, которая меня кормит. Ни Гоферда, никого. В день подведения итогов я просто хотел окончательно отойти от дел. Гоферд это понял. — Петерсен снова облизнул потрескавшиеся губы. — Бонневиль — как я, — продолжил он, — он решил, что все зашло слишком далеко. Он хотел положить этому конец. Но если бы он стал действовать напрямую, то не только рисковал бы своей финансовой империей, но и получил бы удар от Гоферда Последствия вы можете себе представить. Бонневиль должен был действовать через кого-то еще. Кого-то, кто не принадлежал к Теням. Кто никак не был с ним связан.
Яэль предчувствовала, что за этим последует.
Петерсен продолжал:
— Я думаю, что тогда он задействовал свою сеть, чтобы следить за Гофердом и узнать, что тот замышляет. И вышел на вас. Он решил, что вы должны все знать. В надежде, что, когда вы все поймете, вы вступите в большую игру. Но оказалось, что Гоферд сам следил за игрой своего соперника, и ему это не нравилось. Бонневиль все потерял.
— Почему Гоферд заинтересовался мной и моей семьей?
Голос Яэль дрожал, щеки горели, слезы подступали к глазам.
— Он интересовался только вами, окружил вниманием вашу семью только для того, чтобы подступиться к вам. Почему — я не знаю. Я не знаю логики решений Гоферда. Я всегда просто выполнял его желания, а он обеспечивал меня достойной пенсией и уверенностью в том, что мои дети и внуки смогут спокойно жить в этом мире, где единственным средством, дающим безопасность, являются деньги.
— Если Бонневиль хотел, чтобы все открылось, в надежде защитить себя, почему я обнаружила, что он замешан в мою историю? — спросила она, сжав кулаки.
— Я предполагаю, что он этого не хотел. Вы оказались более проницательной. Если бы все шло по его плану, вы никогда бы не узнали его имени. Он действовал слишком быстро, это была недопустимая ошибка! Мы можем контролировать чью-либо жизнь без труда при условии, что у нас есть необходимое время. Это единственное условие.
Яэль чувствовала себя плохо. Подступила тошнота, вызванная смесью возмущения, страха и горя, от которого сворачивались внутренности.
— Почему Гоферд хочет убить моего отца?
— Понятия не имею.
— Как ему помешать?
Петерсен опять облизнул губы:
— Боюсь, что это невозможно.
— Я не спрашиваю вашего мнения. Я хочу знать, как это сделать, — закричала она.
Генерал пожал плечами:
— Вы не понимаете. Даже если ваш отец еще жив, запущен такой громоздкий механизм, что его уже не остановить. Это сеть, которую плетут очень долго и редко сматывают обратно. Для того чтобы ее разорвать, нужна по меньшей мере подводная лодка!
Вдруг Яэль осенило. Пистолет. В сумке. Прямо рядом с ней.
— Я хочу знать, — медленно и четко произнесла она, — что мне сделать, чтобы помешать Гоферду убить моего отца. Я не желаю терять время и повторять дважды. Вы понимаете?
Старик устало улыбнулся:
— Чтобы понять Гоферда, вы должны знать, как все это работает. Возьмем один пример. Представьте группу террористов, несчастных фанатиков, нанятых в неблагополучных районах, людей без надежды и полных отчаяния, которым «промывают мозги» при помощи доктрины «действуй-против-того-что-они-хотят», воспитанных под размеренные удары здоровенного идеологического молота. Кто нанял этих людей, кто направил их и сделал террористами? Люди, еще более «натасканные», зачастую идеологи, которые сами находятся под влиянием одной-двух важных фигур, отдающих им приказы; а за ними стоят другие влиятельные люди, финансисты. Командует тот, кто дает деньги. А на кого работает финансист? Кто заставляет его действовать? Не является ли он сам марионеткой? Пирамида, на нижней ступени которой стоит мелкий террорист, взрывающий себя в набитом вагоне метро, а на верхней — тот, кто приказал это сделать, огромна. Часто на нее невозможно взобраться. Если пирамида хорошо устроена, она может все — под фанатичными, религиозными и другими предлогами, за которыми прячутся реальные цели. Которые не имеют ничего общего с идеалами, которыми руководствуется конкретный камикадзе.
— Что это значит?
— Влиятельный человек с Уолл-стрит может быть партнером саудовского миллионера. Их состояния огромны, но слабы, они держатся на взаимных договоренностях. И если посмотреть на всю цепочку, вполне может оказаться, что этот нью-йоркский финансист несет ответственность за теракт, совершенный юным фанатиком на другом конце света.
