Джон Гришэм - Противники
— Но он обещал мне миллион долларов.
— Он обещал?
— О да!
— Это в высшей степени неэтично, хотя сомневаюсь, что мистер Фигг сильно беспокоится об этике.
— Он весьма скользкий тип, — заметила она.
— Как именно он пообещал вам миллион долларов?
— Прямо здесь, за кухонным столом, впервые, когда его увидела. А потом он это написал.
— Он — что? У вас есть письменное подтверждение?
— Я получила письмо от Фигга неделю назад или около того. Там говорилось, что они собираются договориться о компенсации в два миллиона долларов, то есть намного больше, чем обещанный миллион. Письмо у меня здесь. А что случилось с компенсацией? Как вас зовут, повторите еще раз?
Шоу беседовал с ней целый час, и оба страшно устали к концу разговора. Милли Марино стала следующей, и в отличие от бедной Айрис, принимавшей лекарства, она соображала гораздо быстрее. Она ничего не знала ни о крахе планов на получение компенсации, ни о ходатайстве об отклонении исков, да и вообще не разговаривала с Уолли уже несколько недель. Как и в случае с Айрис, Шоу убедил ее не связываться с Уолли в ближайшее время. Это сделает именно Шоу, причем в нужный момент. Милли, обескураженная самим разговором и таким поворотом событий, сказала, что ей нужно время, чтобы собраться с мыслями.
Адаму Гранду никакого времени не требовалось. Он тут же начал проклинать Уолли. Как посмел этот маленький червяк ходатайствовать об отклонении иска, не посоветовавшись с ним? Последнее, что он слышал, — это компенсация в два миллиона. Черт возьми, Гранд собирался взяться за Фигга.
— И какая у него страховка на случай некомпетентности?
— Стандартный полис предусматривает выплаты до пяти миллионов долларов, но существует много вариантов, — объяснил Шоу. — Скоро мы все узнаем.
Пятая встреча фирмы состоялась после наступления темноты в четверг вечером, и Рошель пропустила ее. Она не хотела услышать еще больше плохих новостей и, кроме того, никак не могла помочь выйти из столь жалкого положения.
Письмо от Барта Шоу пришло днем и теперь лежало в центре стола. Объяснив, что «проконсультировался с шестью вашими клиентами, втянутыми в процесс по крейоксу, включая миз Айрис Клопек», он подчеркнул, что никто из шестерых человек его не нанял. Пока. Они ждали, что произойдет с их делами дальше. Однако он, Шоу, сильно обеспокоен попытками «Финли энд Фигг» избежать рассмотрения дел без уведомления клиентов. Такое поведение нарушает все нормы профессиональной этики. Строго, но предельно ясно он дал наставление фирме по целому ряду вопросов: 1) этической обязанности добросовестно защищать интересы клиентов; 2) обязанности сообщать клиентам о любом движении по делу; 3) противоречащим этике выплатам за привлечение новых клиентов; 4) прямой гарантии благоприятного исхода с целью убедить клиента подписать контракт — и так далее. Он сурово предупредил их, что дальнейшие подобные промашки могут привести к неприятному судебному разбирательству.
Оскар и Уолли, которых не раз упрекали в неэтичном поведении, не столько боялись обвинений, сколько самого посыла Шоу. Выходило, что на фирму немедленно подадут в суд за некомпетентность, если дела будут отклонены. Дэвида обескураживало каждое слово в письме Шоу.
Они сидели за столом втроем, подавленные и униженные. Не слышалось ни брани, ни крика. Дэвид знал, что они уже поссорились в его отсутствие.
Выхода не было. Если иск Клопека отклонят, миз Керрос кастрирует их своими требованиями о наложении санкций, и старина Сирайт ее поддержит. Фирме выставят многомиллионные штрафы. Кроме того, эта акула Шоу довершит дело иском о некомпетентности и следующие два года будет пачкать их грязью.
Если они откажутся от своего ходатайства об отклонении иска, то перед ними замаячит перспектива увязнуть в суде, до которого осталось всего двадцать пять дней.
Уолли машинально рисовал что-то в крупноформатном блокноте, как будто находясь под воздействием лекарств. Говорил в основном Оскар.
— Значит, либо мы избавимся от этих дел, и тогда нас ждет финансовый крах, либо через три недели войдем в федеральный суд в понедельник, чтобы выступить по делу, которое ни один юрист в здравом уме не посмел бы представить присяжным. Это иск, по которому никто не несет ответственности, в котором нет ни экспертов, ни фактов, есть только клиентка, и в половине случаев она ведет себя как сумасшедшая, а во второй половине кажется невменяемой из-за приема лекарств. Клиентка, чей покойный муж весил триста двадцать фунтов и фактически заелся до смерти. С другой стороны, мы имеем взвод высокооплачиваемых и квалифицированных юристов с неограниченным бюджетом и экспертами из лучших больниц страны и судью, который явно отдает предпочтение нашим противникам, судью, которому мы совсем не нравимся, потому что он считает нас неопытными и некомпетентными, так, что еще? Что я упустил, Дэвид?
— У нас нет денег на судебные издержки, — сказал Дэвид лишь для того, чтобы дополнить список.
— Точно. Отличная работа, Уолли. Как ты и говорил, эти коллективные гражданские иски — настоящая золотая жила.
— Ну ладно, Оскар, — еле слышно взмолился Уолли. — Дай мне передышку. Я беру всю ответственность на себя. Это я во всем виноват. Бейте меня хлыстом для скота, если хотите. Только позвольте мне предложить вам сосредоточиться на чем-то более продуктивном в наших обсуждениях, хорошо, Оскар?
— Разумеется. Каков твой план? Удиви нас еще немного, Уолли.
— У нас нет иного выбора, кроме того, чтобы вступить в бой, — с трудом вымолвил Уолли. — Мы попытаемся собрать какие-то доказательства. Мы пойдем в суд и будем сражаться не на жизнь, а на смерть, а когда проиграем, скажем клиентам, а потом и этому подонку Шоу, что мы боролись на славу. В каждом разбирательстве кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Конечно, нам надерут задницу, но на данном этапе я предпочел бы выйти из зала суда с поднятой головой, чем иметь дело с наказанием и возбужденным иском о некомпетентности.
— Ты когда-нибудь выступал перед присяжными в федеральном суде, Уолли? — поинтересовался Оскар.
— Нет. А ты?
— Нет, — признался Оскар и посмотрел на Дэвида. — А ты, Дэвид?
— Нет.
— Так я и думал. Три новичка вкатываются в зал суда с красоткой Айрис Клопек, не имея никакого представления о том, что делать дальше. Ты упомянул что-то о сборе доказательств. Не просветишь нас, Уолли?
Уолли одарил его злобным взглядом.
— Мы пытаемся найти пару экспертов, кардиолога и, возможно, фармаколога. Есть много экспертов, которые подтвердят за деньги что угодно. Мы заплатим им, вызовем их в качестве свидетелей и будем надеяться, что они выдержат допрос.
— Никак они его не выдержат, потому что их показания будут ложными.
— Точно, но по крайней мере мы будем стараться, Оскар. По крайней мере мы сразимся с ними.
— Во что нам обойдутся эти шарлатаны?
Уолли посмотрел на Дэвида, и тот сказал:
— Сегодня днем я связался с доктором Борзовым, который осматривал наших клиентов. Он уже вернулся домой в Атланту, поскольку исследования внезапно прекратились. Доктор Борзов готов дать показания по делу Клопека за вознаграждение в размере… м-м… Кажется, он назвал семьдесят пять тысяч. У него довольно сильный акцент.
— Семьдесят пять тысяч? — повторил Оскар. — И вы даже не поняли его?
— Он русский, и его английский не идеален, что может сработать в нашу пользу на суде, поскольку мы хотим сбить присяжных с толку.
— Прости, я не улавливаю ход твоих мыслей.
— Что ж, ты мог бы и догадаться, что Надин Керрос измотает парня на перекрестном допросе. Если присяжные поймут, насколько он никудышный специалист, наша позиция станет еще слабее. Но если присяжные начнут сомневаться из-за того, что не поймут его, возможно, да, возможно, нам придется не так туго.
— Этому тебя научили в Гарварде?
— На самом деле я не очень хорошо помню, чему меня учили в Гарварде.
— Так как же ты стал экспертом по работе в суде?
— Я не эксперт, но я много читаю и смотрю шоу Перри Мейсона. Малышка Эмма не очень хорошо спит, поэтому я часто слоняюсь по ночам.
— Уже лучше.
— Если нам немного повезет, — вставил Уолли, — мы найдем липового фармаколога тысяч за двадцать пять или около того. Будут еще кое-какие расходы, но пока «Роган» ведет не самые активные боевые действия.
— И нам известно почему, — сказал Оскар. — Они хотят суда, и поскорее. Они жаждут восстановления справедливости. Они хотят быстрого ясного вердикта, который возьмут и растиражируют по всему миру. Вы, парни, попали в их ловушку. «Веррик» заговорила о мировом соглашении, и ребята из коллегии адвокатов по коллективным гражданским искам начали скупать новые самолеты. Они тащили тебя, Уолли, за собой, пока до первого суда не остался один месяц, а потом сбили нас с ног. Твои близкие друзья в «Зелл энд Поттер» сбежали через заднюю дверь, и мы остались ни с чем, если не считать перспективы полного финансового краха.
