Владимир Аджалов - О Главном. IT роман
Как следует из обращения молодого графа де Шарни, полотно, судя по всему, многие годы хранилось свернутым вчетверо так, что было видно лишь лицо. Учитывая все изложенное, созданная комиссия считает возможной гипотезу о том, что недавно обретенная плащаница могла быть тем самым нерукотворным образом, которому поклонялись сначала в Эдессе, а затем в Константинополе.
Это предположение имеет под собой дополнительные серьезные основания. Есть достоверные свидетельства того, что один из французских рыцарей, участвовавших в четвертом крестовом походе, носил фамилию Шарни. Поход, как известно, завершился в 1204 году завоеванием и разграблением Константинополя. Именно с этого времени из летописей исчезло упоминание о погребальных пеленах Христа, ранее ежегодно выставлявшихся в храме Святой Софии [4].
Папа обращал внимание достопочтенного епископа, что упомянутый рыцарь Шарни принадлежал к ордену тамплиеров. Как известно, гонения на орден начались практически сразу после похода на Константинополь. Орден в общемто никогда не подчинялся святому престолу и вполне мог скрывать реликвию. Можно было предположить, что все эти годы сначала рыцари Шарни, а затем их потомки тайно хранили плащаницу в одном из замков этой фамилии, например, в Лирее.
Епископ сильно недолюбливал семью де Шарни и считал плащаницу несомненной подделкой. Старый граф Жоффруа, объявивший 36 лет назад о нахождении у него плащаницы, вел себя скрытно. Он наотрез отказался объяснить тогдашнему епископу Анри де Пуатье, и самому Пьеру, тогда еще молодому аббату, происхождение этого полотнища. Да и вообще де Шарни всегда были с местными епископами высокомерны. Честно говоря, сколько д’Арси не добивался, но так и не стал духовником этой самой обеспеченной семьи прихода.
Мягкий стук в дверь кабинета прервал размышления епископа об испорченных нравах поместного дворянства. Слуга доложил о приходе художника. Епископ приказал провести гостя в столовую, где и предложил своему гостю разделить с ним ужин.
Давно зная своего гостя, епископ с первого взгляда понял, что тот явно взволнован, хотя и старается не подавать виду. Художник не то, чтобы был хорошо обеспечен, поэтому в гости он обычно приходил изрядно голодным. Но сегодня ни изысканная сервировка, ни доносящиеся с кухни запахи, ни хорошее старое вино, которое, не спеша, начал разливать сам епископ, не отвлекали художника от желания немедленно перейти к разговору.
Передавая епископу по одному бумажные пакетики с образцами, гость сбивчиво излагал свои выводы. А выводы его действительно были неожиданны. По мнению гостя, изображение было выполнено неизвестным ему образом. Он использовал все возможные растворители и уверен - волокна плащаницы не окрашены, а как бы слегка опалены. На волокне, взятом из пятна на груди, тоже оказалась не краска, а скорее следы настоящей крови.
После непродолжительного раздумья епископ задал гостю прямой вопрос: - Готов ли он поклясться, что рука человеческая не могла сотворить это изображение?
Художник, как человек осторожный, конечно не согласился с таким однозначным выводом. - В изобразительном искусстве время от времени появляются новые техники изображения. Некоторые мастера, наоборот, уносят с собой свои секреты, кто его знает…
Но чтобы изображать нечто, что можно взглядом охватить только метров с двухтрех, кисть или другое орудие художника должно быть еще больше, размером метра тричетыре…
Епископ продолжал подливать гостю и задавать вопросы. - Неужели опытный мастер, вроде вас, не сможет если не создать, то скопировать это изображение?
Художник уже выпил больше бутылки вина почти на голодный желудок, и вопрос епископа задел профессиональную гордость.
- За хорошую плату, чтобы можно было работать над этим несколько месяцев не отвлекаясь, с помощью какойнибудь удобной горелки, вроде тех, которые используют ювелиры, можно попробовать создать нечто подобное.
Вечер далее продолжался уже без обсуждения этой темы. И только провожая гостя, епископ попросил его заглянуть на минутку в кабинет. Здесь на старой библии слегка протрезвевший художник был вынужден поклясться, что он никогда и никому ничего о проведенном исследовании плащаницы не расскажет.
Ответное письмо мессира Пьера д’Арси в канцелярию верховного понтифика было сухим. Епископ не питал особого почтения к Клименту VII, более того, не считал его настоящим главой католической церкви.
Дело в том, что полтора года назад в Риме под именем Урбан IV был избран другой Папа, архиепископ Бартоломео Приньяно. Однако французские кардиналы не сочли это избрание правомерным. Через три месяца после выборов в Риме, они собрались в городе Фонди и избрали другого, второго Папу.
Епископ был патриот, но вера была выше национальной гордости. Раскол, по мнению нашего епископа, был бы невозможен, если бы кандидат от раскольников - Роберт Женевский, а ныне Климент VII - проявил мужество и публично отказался от избрания. Однако что случилось, то случилось - католический мир был расколот.
Поэтому епископ написал то, что считал правильным сообщить:
- Плащаница сделана одним местным художником, тот признался на исповеди, его имя сообщено не будет. P.S. К сему письму прилагаются образцы волокон с плащаницы.
Глава 6
Провожали Виктора Ларина со станции «Северный Полюс» как родного. Самым приятным сюрпризом для него было приглашение одного из полярников (он представился как историограф экспедиции) посмотреть перед отъездом на сделанные им фотографии. Оказалось, что «историограф» владеет прекрасным сверхчувствительным цифровым аппаратом, которым и запечатлел вчера Виктора на фоне полярного сияния. Эту фотографию и еще десяток снимков самого сияния Ларин получил в подарок записанными на маленьком полупрозрачном диске.
Дорога до Москвы была непростой. Лишь поздно вечером Виктор добрался до дома. Наскоро поужинав, по пути рассказывая жене то, что ей можно было рассказывать, он приступил к делу. Ему очень хотелось поскорее похвастаться перед приятелями уникальными фотоснимками. Впереди были суббота и воскресенье. Он решил еще в пути, что не будет дожидаться выхода на работу, а пошлет фото из дома. У него был хороший высокоскоростной доступ в Интернет, это была добавка к кабельному многоканальному телевидению, от которого была без ума супруга.
Включить в ноутбук источник питания и шнур от розетки скоростного модема было делом минутным. Компьютер запустился, Виктор всунул в него подаренный диск с фотографиями и быстро набрал два письма.
Первое он решил отправить своему генеральному директору. На всякий случай поставил оба электронных адреса Генерала - частный (его Генералу проверяла дочка) и служебный (этот был в руках секретарши).
Отношения у них были очень доверительные. Немногие люди знали, что они в этом самом институте работали рядом в одной лаборатории еще 25 лет назад. Поэтому не доложить немедленно «Генералу», как все звали генерального директора института, хорошую новость он не мог. Генерал должен поскорее узнать, что он увидел подтверждение своей идее. Ракеты Булава больше не будут после пуска «бегать по полю».
Текст Ларин послал простой: «Проблема именно та, что я думал, теперь заштопать - как нечего делать».
Второе письмо было вообще без текста. Виктор просто поставил адреса самых близких друзей и коллег по работе, подцепил две самые красивые фотографии сияния (первая, конечно, с ним на переднем плане) и «кликнул» на отправление писем.
Отправка шла на удивление медленно, сообщение об отправке никак не хотело появляться. Минут через десять Виктор решил проверить, какова текущая скорость передачи, может быть, барахлит модем. Он открыл на экране отчет об отправке и обомлел. Фотоаппарат у полярника был хороший, каждая фотография «тянула» не меньше, чем на 2.5 мегабайта. Однако с компьютера Ларина в Сеть уже вылетело не менее 100 мегабайт. Виктор стал его лихорадочно отсоединяться от Сети, сначала кнопками на экране, потом клавишами - передача данных продолжалась. Пока он не выдернул провод, идущий от компьютера к модему, «поток сознания» из его ноутбука в Сеть не прекращался.
Какойто суровый вирус попал. Наверное, диск с фотографиями оказался зараженным, решил сначала Виктор. Но тут он вспомнил, как «глючил» ноутбук ночью на станции. Все стало не так очевидно. Ларин понял, что источник заразы не понятен, а поведение вируса ну просто омерзительное.
Осознав еще через пару минут, что эту заразу он послал Генералу, а также куче своих друзей и коллег, в том числе и на электронные адреса по месту работы, Виктор загрустил.
В это время дочь Генерала Анна сидела в Интернете. Вернее будет сказать, что она оттуда просто не вылезала, приходя домой из последнего класса школы. Уроки делались параллельно с публичным письменным общением в какомнибудь клубе по интересам - чате. Одновременно в компьютере время от времени вскликивала так называемая «аська». Каждый вскрик обозначал поступление нового короткого письмишка, но эта переписка шла уже не публично, а один на один.
