Уоррен Мерфи - Утраченное звено
– К сожалению, не могу тебе этого позволить, приятель, – бросил Римо.
– Только попробуй помешать, – ответил детина.
– Как вам угодно. – Небрежной походкой Римо направился к блондину, который уже снял трубку. Протянув руку, Римо нажал на рычаг.
Противно ухмыляясь, блондин попытался убить сразу двух зайцев: он бросил трубку на рычаг, рассчитывая попасть Римо по пальцам, а левой рукой пнул Римо в грудь, пытаясь затолкать в комнату.
Трубка стукнула но корпусу, не задев Римо. И тут блондин почувствовал, как левой рукой Римо отодрал его правую руку от телефона. В тот же момент его левая рука ударилась о грудь Римо – с тем же успехом он мог бы стукнуть по кирпичной стене. Волна боли, пройдя через запястье, предплечье и локоть, со всей силой отдала в плечо, заставив блондина содрогнуться.
Со всего размаху он попытался нанести Римо удар в голову, но промахнулся.
– Неужели нет способа научить тебя правилам приличия? – поинтересовался Римо.
– Я тебе сейчас голову оторву, ублюдок, – прорычал блондин.
Римо вздохнул. Блондин вновь выбросил сначала левую, а затем правую руку, целясь в поджарого человека, стоящего перед ним. Римо, казалось, не двинулся с места, но почему-то ни один удар не достиг цели, А блондин, промахнувшись, испытал резкую боль в мышцах спины. Тогда он схватил телефон, намереваясь залепить им Римо в лицо, но тот пригнулся и телефон пролетел у него над головой. Вдруг блондин почувствовал, как его подняли в воздух и со всеми потрохами швырнули в дальний конец комнаты. Он не оказался ни достаточно ловким, ни достаточно сообразительным, чтобы подумать, как предохранить голову, поэтому со всей силы врезался затылком в стену. Хрустнувший череп оставил на стене вмятину, не меньше фута в диаметре, чуть ниже дешевой виниловой отделки. Блондин тяжело охнул и вырубился.
Римо не оборачиваясь вышел из номера. Если этот парень остался в живых, хорошо. Помер – тоже нормально. Единственное, что сейчас имело значение, – это большой безобразный «линкольн». Главное, чтобы он не ушел далеко.
Сев в машину, взятую напрокат, Римо положил блок управления между собой и Чиуном и быстро тронулся со стоянки.
Они как раз выезжали из города, двигаясь назад по основной магистрали, когда Чиун спросил:
– Ты не собираешься мне ничего рассказать?
– Рассказать?
– Что это за черная коробка?
Римо напряженно смотрел вперед. Между его машиной и белым «линкольном» уже не было других машин; их разделяли каких-нибудь триста ярдов, и Римо постоянно сокращал разрыв.
– Это игрушка, – сказал он.
– А как она действует? – поинтересовался Чиун. Его руки с длинными ногтями потянулись к коробке.
– Сейчас объясню, – ответил Римо. – Сначала нужно выдвинуть антенну.
Своими длинными пальцами Чиун взялся за кончик антенны и вытянул ее на все 15 дюймов.
– А дальше что?
– Там есть переключатель – на нем написано: «Включено-выключено». Надо поставить его в положение «включено».
Он услышал, как щелкнул выключатель. Теперь он находился лишь в ста ярдах от «линкольна», дорога была свободна от машин.
– Что дальше? – повторил Чиун. – Почему я должен все из тебя вытягивать?
– Индикатор готовности батарей рядом с выключателем – когда он загорится, скажи.
– Мне это нравится, – вымолвил Чиун. – Мне это чертовски нравится!
– Следи за огоньком.
– Загорелся! – воскликнул Чиун. – Загорелся! Такой оранжевый огонек. Только что загорелся.
Семьдесят пять ярдов.
– Видишь кнопку в самом верху?
– Вижу.
– Знаешь, что будет, если ее нажать?
– Что?
Пятьдесят ярдов.
– Нажми и увидишь.
– Нет, сперва скажи. Что будет, если ее нажать? – Но его палец уже был на хромированной кнопке.
– Смотри на машину, что идет впереди.
Чиун поднял глаза и нажал кнопку.
Из «линкольна» донесся глухой удар и тут же прогремел мощный взрыв, от которого автомобиль взмыл на шесть футов от земли. Куски белого металла отваливались от машины, пока она кувыркалась, поднимаясь все выше. «Линкольн» все еще находился в полете, когда взорвался бензобак и автомобиль превратился в продолговатый огненный шар. Вернувшись на грешную землю, шар покатился по мостовой, пока с грохотом не разбился о бетонную ограду дороги.
Автомобиль догорал. Не будет сегодня вечером оружейной стрельбы на электростанции. Никто не подложит взрывчатку. Не пострадают люди, чья вина не так уж и велика. Рима почувствовал удовлетворение.
Не сбавляя хода, Римо резко развернулся, перепрыгнул через небольшое возвышение, разделявшее полосы движения, и рванул обратно в город.
– Взрыв, – сказал Чиун.
– Это бомба, – отозвался Римо. – И пожалуйста, давай обойдемся без жалоб на то, что бомбы лишают убийство гармонии. Ты сам это сделал.
– Ты хочешь сказать, что каждый раз, как только я нажму кнопку, будет взрываться чья-нибудь машина?
– Нет.
– Значит, это должна быть белая машина?
– Опять нет.
– Некрасивая белая машина?
– Нет, – повторил Римо. – Устройство больше не сработает.
Чиун открыл окно и выбросил черную коробку в придорожные кусты.
– Хлам, – изрек он. – И на что только нужна вещь, которую можно использовать только раз?
– Полностью разделяю твое мнение, – согласился Римо.
Когда они вернулись к себе в мотель, им сообщили, что Римо должен срочно связаться с тетушкой Лорэн. Это был псевдоним Харолда В.Смита, директора агентства КЮРЕ, в котором служил Римо. На этой неделе его звали тетушкой Лорэн. На прошлой неделе он был дядюшкой Говардом, а за неделю до того – кузеном Дорином. Интересно, подумал Римо, неужели все секреты страны пойдут насмарку, если директор КЮРЕ просто попросит Римо позвонить Смиту?
Услышав от портье, что он должен позвонить тетушке Лорэн, Римо решил проверить свою теорию.
– Но у меня нет тетушки Лорэн, – сказал он.
– Однако просили передать именно это, – удивился портье. – Правда. Я сам принимал телефонограмму.
– Верно. Но это просто пароль, – объяснил Римо. – Звонили по просьбе человека по имени Смит – он ждет моего звонка.
Наступило молчание. Через некоторое время портье произнес:
– Почему же он тогда просто не попросил позвонить мистеру Смиту?
– Потому что он боится, что ты доложишь об этом русским. Или, что еще хуже, конгрессу США.
– А, понимаю, – сказал портье и добавил: – Извините, сэр, у меня много других дел, так что я, пожалуй, лучше положу трубку.
– Ты ведь не станешь звонить русским? – спросил Римо.
– Нет, сэр.
Портье держал линию, пока Римо набирал кодовый номер района 800. Сигнал прошел через два коммутатора, прежде чем достичь санатория в Рае под Нью-Йорком, где штаб КЮРБ осуществлял операцию прикрытия.
– Римо на связи, – сказал Римо.
Смит не представился, когда в трубке раздался его суховатый голос, но его ядовитые интонации трудно было не узнать.
– Римо, вы не знаете, кто такой Бобби Джек Биллингс?
Римо на мгновение задумался, и перед его мысленным взором возникло жирное лицо с неизменной банкой пива.
– Знаю. Он приходится президенту дядей или кем-то еще.
– Шурином, – уточнил Смит. – Его похитили.
– Пожалуй, это не так уж плохо, – произнес Римо, кладя трубку на рычаг и выдергивая телефонный шнур из розетки.
Глава третья
– Ну и глухое же место вы выбрали, – произнес Римо.
– Подумайте об этом, когда в следующий раз соберетесь отключать телефон, – заметил Смит.
Было два часа ночи, когда Римо вошел в вагон нью-йоркской подземки на станции между 56-й улицей и Шестой авеню. Доктор Харолд В. Смит, в сером костюме и с «дипломатом», уже сидел там на одном из пластиковых сидений. В вагоне больше никого не было, но он носил явные следы недавнего пребывания Homo New Yorkis: стены были испещрены грязными надписями, непристойные фразы бросались в глаза с металлические панелей, большинство рекламных плакатов было сорвано, а те, что остались, превратились в изображение гигантских фаллосов. Вагон насквозь провонял едким запахом марихуаны.
Римо с отвращением огляделся. Ему вдруг вспомнилась книга, попавшаяся на глаза пару лет назад, – в ней автор пытался оправдать подобный вандализм, называя его новым типом городского народного искусства. Тогда Римо не придал ей значения, поскольку автор был помешанным на насилии чудаком, пытающимся найти правду, красоту и вечные истины в профессиональном боксе, воине, бунтах, надругательстве над женщинами и грабежах.
– Мы бы могли встретиться где-нибудь в ресторане, – сказал Римо, усаживаясь на сиденье возле Смита. – Но только не здесь.
– Конгресс снова вышел на тропу войны. Так что излишняя осторожность нам не повредит, – объяснил Смит.
– Все равно цепочка замыкается на президенте, так что, пока он на месте, нам ничего не грозит.
– Это верно, – ответил Смит уклончиво; говорил он сдавленным, бесстрастным голосом, словно эмоции стоили денег, а он не хотел платить.
