Мишель Рио - Неверный шаг
* * *
Залитый лунным светом, сад спал легко и безмятежно. Перед цветником мертвый человек, казалось, тоже задремал, успокоенный ночной прохладой. Незнакомец приблизился к нему. Опустил обойму в тот же карман плаща, где когда-то нашел, взял пистолет за ствол и несколько раз сжал руку человека вокруг рукоятки, с которой его перчатки давно стерли все следы. Бросил взгляд на окна библиотеки, вышел на улицу и уехал по дороге в город.
* * *
Под сонными окнами гостиницы незнакомец открыл багажник машины, засунул в него два больших кожаных чемодана и запер на ключ. Сел за руль и сверился с картой. Затем тронулся в путь. Некоторое время он колесил по еще пустынному городу. Улица Эдгара Аллана По была с односторонним движением. Незнакомец оставил машину, не доезжая двадцать третьего номера, и пошел дальше пешком. На ходу приглядывался к припаркованным автомобилям. Один из них, стоящий неподалеку от дома 23, имел на ветровом и заднем стекле круглый значок: «Пресса». Незнакомец вошел в подъезд и осмотрел почтовые ящики. Прочел на одном: «Ксавье Мерло, 4-й этаж, правая сторона». Он вышел на улицу. Дошел пешком до пересечения с большой улицей. Слева, через сотню метров, заметил телефонную кабинку. Зашел, набрал номер Мерло. После пятого гудка трубку взяли:
— Алло!
— Мсье Блок?
— Вы ошиблись номером.
— Весьма сожалею. Извините.
Он опустил трубку на рычаг и набрал другой номер. Трубку сняли после первого гудка:
— Центральный комиссариат западного пригорода. Слушаю вас.
— Сегодня ночью примерно в половине второго я проходил по улице Виктора Гюго и перед домом девяносто три слышал выстрел. Уверяю вас, что не ошибся. Вам следует приехать туда.
— Ваше имя?
— Не имеет значения.
— Почему вы не позвонили нам сразу? Прошло уже три часа…
— Я долго не решался. Мне не нужны неприятности.
— И все-таки кто вы?
— Напрасное упорство.
Он повесил трубку, вышел из кабинки и вернулся к дому Мерло. Поднялся на четвертый этаж и встал у стены перед дверью в его квартиру. Затаившись в полумраке лестничной площадки, стал ждать.
* * *
В квартире Мерло зазвонил телефон. Незнакомец спустился вниз, вышел на улицу и сел в машину. Совсем рассвело. По улицам уже сновали автомобили и разгуливали, с заспанными и раскрасневшимися от умывания лицами, первые пешеходы. Полчаса спустя вышел и Мерло; не теряя ни минуты, вскочил в автомобиль с журналистскими нашлепками и вырулил со стоянки. Незнакомец поехал следом за ним, держа дистанцию.
* * *
Незнакомец видел, как на выезде из деревни, в сотне метров за последними домами, машина Мерло свернула направо. В городе и на шоссе преследование облегчалось из-за оживленного движения. Но вот уже час они ехали по относительно безлюдной дороге местного значения, и незнакомцу не оставалось ничего другого, как понемногу увеличить расстояние, отделявшее его от машины Мерло, рискуя полностью потерять ее из виду. Он проехал деревню и остановился перед поворотом. Это был проселок, на указателе при въезде значилось: «Тупик». Незнакомец отъехал назад и поставил машину на краю деревни, рядом с двумя другими. Потом пешком вернулся к повороту и пошел проселком. Дорога вела к одиноко стоящему дому. Во дворике он разглядел машину Мерло. Сам он, стоя перед крыльцом, обнимал за плечи безутешно плачущую женщину. Незнакомец наблюдал за ними, укрывшись за деревом. Ему не было видно лица женщины, но он узнал ее по густым длинным волосам. Они вошли в дом. Немного погодя оттуда выбежала маленькая девочка с фотографии. Постояла минутку и стремглав убежала на соседнее поле. Незнакомец подошел ближе. Через открытое окно до него донесся звук голосов. Он остановился, когда смог разобрать отдельные слова, прислушался, не спуская глаз с калитки в поле и двери в дом. Голос Мерло говорил:
— В любом случае тебе нужно куда-то переехать. Я не знаю, какой информацией располагают те, кто убил Пьера. Это место, возможно, теперь стало опасным. Перед приездом сюда я договорился с одним моим другом — он никак не связан ни с Пьером, ни с газетой. Он отдает мне на время свой загородный дом. Это в Сен-Фирмене — около ста пятидесяти километров отсюда, на юго-восток. Собирай вещи. Прямо сейчас. А я заберу бумаги.
— Об этом не может быть и речи. Они останутся у меня.
Мелодичный, чуть низкий голос женщины звучал ровно и твердо.
— Это слишком опасно, Мари. Загадочная смерть Александра Альберти ничего не меняет. Даже наоборот. Скорее всего, она означает, что среди тех, кто замешан в этом, есть некто, готовый на все, чтобы уничтожить даже намек на расследование, которое вел Пьер. И потом, не забывай, что у Александра остался брат, Рене, и он завязан здесь с потрохами. Окончание расследования — вопрос нескольких дней. Пьер постоянно держал меня в курсе, и я точно знаю, что нужно делать. Манжен больше чем когда-либо полон решимости опубликовать материалы до того, как они будут переданы полиции. Не хватает только нескольких бухгалтерских документов, которые Пьер должен был получить в самые ближайшие дни. Пожалуйста, не лезь в это дело. Дай мне закончить.
— Теперь уже поздно. Пьер поручил мне хранить эти бумаги, и мы сделаем так, как он хотел. Я выполню свою часть работы и выйду из игры не раньше, чем увижу готовый материал на первой полосе газеты в каждом киоске. Пока же каждую минуту он может быть уничтожен теми, кого выводит на чистую воду или кто в правительстве заинтересован навсегда его похоронить. Ты должен закончить расследование. А я — сохранить бумаги. За это погиб Пьер…
— Мари…
— Пожалуйста, оставь меня. Уйди, хотя бы сейчас.
Незнакомец поспешил вернуться к машине. Нашел на карте Сен-Фирмен. И отправился в путь.
* * *
Не выходя из машины, незнакомец поджидал их на въезде в город. То и дело посматривал в зеркало заднего вида на прямую дорогу, по которой приехал в Сен-Фирмен. Вот он увидел на ней две машины, идущие на близком расстоянии. Первую он узнал. Они проехали мимо, немного сбросив скорость. Мерло вел первую машину, Мари вторую, на ее заднем сидении беспокойно вертелась девочка. Незнакомец успел вскользь рассмотреть тонкий профиль женщины. Он запустил мотор и собирался уже свернуть следом за ними на поперечную улицу, когда вдруг обе машины резко затормозили сразу за поворотом. Он подождал.
Мерло позвонил в дверь дома. Потом зашел внутрь и скоро вернулся, держа в руке связку ключей. Машины двинулись дальше. Незнакомец не отставал. От перекрестка, в центре города, они свернули на перпендикулярную трассу, которая быстро выводила за город, змейкой петляя между двумя высокими насыпями по обе стороны полотна. За одним таким поворотом они съехали на узкую асфальтовую аллею, отходящую влево, и остановились перед длинным белым шлагбаумом, закрывающим проезд в живой изгороди из высаженных по верху земляной насыпи деревьев. Не замедляя хода, незнакомец проскочил развилку и, никем не замеченный, остановился дальше, там, где обочина расширялась перед въездом на огороженное поле. Он пешком вернулся к ответвлению и, сойдя на асфальтовую дорожку, скоро убедился, что шлагбаум открыт, а машины уехали. Пройдя перед проемом в изгороди, он увидел Мерло и женщину, с чемоданами в руках, и девочку, с маленьким рюкзаком за спиной, входящих в большой одноэтажный дом старинной постройки, сохранившийся в прекрасном состоянии, явно заново отстроенный заботливой хозяйской рукой. Дом со всех сторон окружали ухоженные гряды вскопанной земли, на которых, чередуясь в определенном порядке, росли садовые деревья, с преобладанием фруктовых сортов; а весь участок целиком, квадратный в плане, был отгорожен точно такой же скошенной земляной насыпью, засаженной по верху молодыми деревьями, как и та, которую он уже видел. Асфальтовая дорожка шла вдоль живой изгороди от самого шоссе, потом почти под прямым углом поворачивала перед шлагбаумом, попадала на территорию усадьбы и заканчивалась у крыльца дома. Соединяясь с дорожкой в том месте, где она делала крюк, и как бы продолжая ее первоначальное направление, за поворотом отходила широкая полевая дорога, окаймлявшая внешнюю подошву насыпи. Затененная длинными ветвями растущих над ней деревьев, дорога выходила на солнечное место через двести метров, там, где живая изгородь круто сворачивала на запад, обозначая южную границу земельных владений. К югу от усадьбы, на небольшом пограничном участке земли, огороженном с остальных трех сторон дощатым забором на толстых столбах, виднелась куцая постройка, низенький домишко с каменными стенами, под черепичной крышей, с прилепившимся сбоку деревянным сараем — на вид нежилой. Оттуда дорога полого спускалась к полноводной реке и терялась в бурых песках крошечного пляжа, спрятавшегося в скалистой бухте. Незнакомец дошел до берега реки. Жаркие лучи полуденного солнца отражались в ее быстрых водах бегущими зыбкими бликами, река текла молчаливо — русло было достаточно глубоким, только время от времени она тихо всплескивала и пенилась у кромки, наталкиваясь на подводные камни, размываемые медленной упорной волной. По берегам узкие полоски песчаных отмелей сменялись склонившимися к самой воде луговыми травами и небольшими ивовыми рощицами. Незнакомец созерцал некоторое время этот правильный, точно нарисованный на картине ландшафт, потом повернул обратно. Проходя мимо дощатого забора, окружавшего участок с каменным домиком, он заметил, что калитка, устроенная в ограде, закрыта на простую щеколду. Он отодвинул ее и прошел за калитку. Перед входом в дом была водозаборная колонка. Он несколько раз нажал на рычаг. Вода поднялась почти сразу и прозрачной струей полилась на землю. Незнакомец заглянул в дом через окно. В нем практически не осталось мебели, а также полностью отсутствовали предметы повседневного обихода, из чего следовало, что в нем давно не живут. Тем не менее все находилось в совершенном порядке, а абсолютная чистота наводила на мысль о регулярной уборке. Незнакомец обошел вокруг дома. Дошел до живой изгороди — ее короткий отрезок отмечал в этом месте северный предел крохотного участка, служа пограничной полосой между обоими владениями, богатым и бедным. Взобрался на насыпь. Оттуда, из-за пестрой зелени плодовых деревьев, ему открылась южная стена большой усадьбы, прорезанная рядом высоких и широких окон, ставни которых сейчас были открыты. Он закончил свой осмотр, вернулся к машине и уехал обратно в городок. Остановился на площади, куда выходили фасады церкви и мэрии, вблизи от главного пересечения дорог, и зашел в первое же кафе. В нем почти никого не было. Посмотрел на часы. Час дня. В это время люди сидели дома, за столом, и как раз заканчивали обедать. Он вдруг понял, что очень голоден. Уже почти сутки ничего не ел. Он подошел к стойке. Хозяин, маленький розовощекий человечек в белой рубашке и жилете, не отличимый от огромного множества своих собратьев по цеху, как будто склад ума и род занятий, вмешавшись в естественные законы генетики, способны бессчетное количество раз воспроизвести идентичный фенотип, поднял глаза и с любопытством поглядел на него.
