Аманда Стивенс - Реставратор
— Не все кладбища такие. Большинство из них прекрасно.
— Вам видней.
Что-то в его тоне — холодном, прерывисто вкрадчивом — заставило меня задуматься о его призраках. Я снова задалась вопросом, кто они и кем приходились ему при жизни.
Девлин всё ещё с любопытством изучал меня. По каким-то причинам раньше я не замечала разницу в нашем росте, но теперь детектив, казалось, нависал надо мной.
— Вы уверены, что с вами всё в порядке? — побеспокоился он.
— Наверное, я всё ещё не пришла в себя после пережитого. А теперь вот ещё и это.
Не отрывая взгляда от детектива, я подбородком указала на труп. Я не хотела смотреть на жертву. Не хотела когда-нибудь столкнуться с беспокойным алчным призраком, прошедшим через завесу, и понимать, что уже видела его лицо.
— Я веду однообразную жизнь, — сказала я без иронии. — Не думаю, что создана для такого.
— В мире существует множество вещей, которых стоит бояться, и мёртвое тело не входит в их число.
«Говорит как человек, знающий толк в фобиях», — подумала я с дрожью.
Его голос звучал так любезно, что наводил на размышления о мрачном и пугал до мурашек.
— Не сомневаюсь, вы правы, — пробормотала я, всматриваясь в туман и спрашивая себя, могли ли его призраки в конце концов проскользнуть сквозь ворота. Это объяснило бы окружавшее его неестественное статическое электричество и дурное предчувствие, которое терзало меня, стоило Девлину встать рядом.
Но нет. В темноте ничего не было.
Только не на этом кладбище.
Я чувствовала, как отрицательная энергия цепляется за меня, точно корни плюща, спрятавшиеся в трещинах и щелях мавзолеев, как кудзу[10], плотно обвившие стволы деревьев, как медленно стремящиеся к величию великовозрастные дубы, в честь которых кладбище и получило своё название. Интересно, чувствует ли Девлин то же самое.
Он наклонил голову, и лунный свет омыл его лицо, смягчая измождённые черты и предоставляя мне ещё один дразнящий шанс полюбоваться на человека, которым Девлин когда-то был. Я различала пелену тумана в его волосах и на кончиках ресниц. Высокие и рельефные скулы, густые совершенно симметричные брови и нос с горбинкой. Глаза тёмные, но я не видела их на свету, чтобы сейчас определить истинный цвет.
Девлин — красивый, обаятельный и крайне собранный человек, заинтриговавший меня почти столь же сильно, как и встревоживший. Не могу на него долго смотреть, не слыша в голове эхо третьего правила моего отца:
Держись подальше от тех, кого преследуют призраки.
Я втянула в лёгкие сырой воздух и попыталась избавиться от странных чар детектива.
— Вы узнали что-нибудь о жертве? — Мой голос прозвучал неуверенно даже для собственных ушей, и мне стало интересно, обратит ли Девлин внимание на моё волнение. Он же, вероятно, привык, что людям становится неуютно в его присутствии. В конце концов, он полицейский. Детектив с очень сложным прошлым, как я уже начала подозревать.
— Мы так и не установили её личность, если вы спрашиваете именно об этом.
Значит, убили женщину.
— Вы знаете, как она умерла?
Он выдержал паузу и посмотрел куда-то вдаль:
— Мы не будем знать наверняка до окончания вскрытия.
Дело не в том, что он сказал, а в том, о чём умолчал. И то, как избегал встретиться со мной взглядом. Что он от меня скрывает? Какие ужасы сотворили с несчастной?
И затем я подумала обо всех часах, которые провела в одиночестве на этом кладбище. А если убийца ходил рядом?
Как будто читая мои мысли, Девлин ответил:
— Я мало что могу вам рассказать. Её убили не здесь. Тело перенесли.
Это должно меня успокоить?
— Интересно, почему именно сюда?
Он пожал плечами.
— Место подходящее. Кладбище заброшено уже много лет, и земля под старыми могилами мягкая. Легко рыть. После остаётся только накрыть тело опавшими листьями и мусором, и случайный наблюдатель даже не заметит, что почва была разрыта.
— Но затем пошёл дождь.
Его взгляд вернулся ко мне.
— Дождь и ваше появление. Даже если бы грязь не смыло, скорее всего, очистив могилу, вы бы заметили свежую землю.
Назовите меня трусихой, но я рада, что события не пошли по такому сценарию.
— Кто нашёл тело?
— Парочка студентов захотела устроить небольшую частную вечеринку и перелезла через забор. Ребята увидели выступившую из земли голову и туловище и сообщили о находке охране кампуса. Доктор Эшби вызвала полицию и встретила нас у ворот, чтобы впустить. — Его голос слегка изменился. — Она упомянула, что у вас тоже есть ключ.
Я кивнула.
— Она дала мне дубликат, когда мы подписали контракт.
— Вы никому не одалживали ключ в последние несколько дней? Не теряли? Ничего такого?
— Нет, конечно, нет. — Я с тревогой посмотрела на Девлина. — Вы же не думаете, что убийца использовал мой ключ, чтобы открыть ворота?
— Я просто задаю вам те же самые вопросы, что и Камилле Эшби. Замок не выглядит взломанным, поэтому самый логичный вывод состоит в том, что убийца использовал ключ.
— Возможно, он не пользовался воротами. Может, он перелез через забор, как те ребятишки.
Девлин огляделся.
— Стены десять, может, двенадцать футов высотой, в виноградных лозах и шиповнике. Одно дело подняться с бутылкой виски или блоком пива. Перетащить тело… не так-то легко.
— У него мог быть сообщник.
— Давайте надеяться, что нет, — сказал Девлин, и что-то тёмное и пугающее промелькнуло в этих словах.
Любопытно, какая мысль пронеслась в его голове в тот момент. Он показался мне основательным человеком, скрупулёзным и дотошным, что камня на камне не оставит, пока не найдёт все ответы.
И я снова задумалась о его призраках…
Они возвращаются из-за него?
Несмотря на то, что отец рассказывал мне о паразитической природе духов, я убедилась, что некоторые призраки действительно задерживаются в нашем мире из-за неоконченного дела, своего ли или невольного хозяина. Но от этого они не менее опасны для таких, как я. Напротив, эти духи волновали меня больше всего, ведь они часто пребывают в отчаянии или сбиты с толку, а иногда очень, очень сердиты.
Мы замолчали, затихла ночь. Туман приглушил голоса команды криминалистов, когда они обсуждали свою зловещую работу.
Я уже хотела спросить Девлина, сколько ещё времени ему понадобится моя помощь, но тут подошёл другой полицейский, и Девлин повернулся переговорить с ним на достаточно низких тонах, чтобы я не смогла расслышать. Мне бы не хотелось, чтобы они подумали, будто я пытаюсь подслушать, так что я отошла в сторону и вернулась к молчаливому созерцанию.
Никто не обращал на меня внимания, и через некоторое время я решила, что, наверное, могу просто уехать, и никто даже не заметит. Идея выглядела очень соблазнительной. Я хотела просто оказаться дома, живой и невредимой, в моем личном убежище, но пришлось сопротивляться этому порыву. Нельзя вот так уйти после того, как я дала Девлину своё слово. Я — южанка, воспитанная матерью-южанкой. Долг и обязательство глубоко укоренились в моей душе наряду с потребностью нравиться людям.
Как и папа́, моя мама́ обучила меня определённому своду правил, который я, по её ожиданиям, буду соблюдать всю свою жизнь. От более несерьёзных указаний я давно отказалась: больше не гладила вручную постельное бельё и не всегда пользовалась скатертью, когда обедала в одиночестве. Но, возвращаясь к данному слову… нарушу я его только под страхом смертной казни.
Волосы на затылке предупредительно встали дыбом, как только за моей спиной зашевелился воздух. Я поняла, что Девлин снова подошёл сзади, и повернулась прежде, чем он успел меня тронуть.
— Коронёр закончил, — сказал он. — Скоро мы увезём тело. После этого можете быть свободны. Мы мало что можем сделать без дневного освещения.
— Спасибо.
— Я сообщу, на какой адрес отправить счёт.
— Меня не волнуют деньги.
— Почему? Сегодня вечером вы их заработали. И всё же, один момент. Когда об убийстве станет известно, в университет нагрянут репортёры, жаждущие сенсационных заявлений. Если вас упомянут в качестве консультанта, то журналисты, скорее всего, захотят взять интервью. Буду премного благодарен, если вы не будете ни с кем делиться информацией без предварительного разрешения.
— Конечно.
Я не намеревалась обсуждать с прессой ужасную находку в «Дубовой роще». Хочу лишь вернуться домой, заползти в кровать и оставить эту ночь в прошлом.
Однако приятному финалу не суждено было случиться. Всё в моем мире собиралось измениться навсегда… включая правила моего отца.
Глава 4
Моё жилище на Рутледж-авеню пропитано духом Чарльстона — это узкий двухэтажный дом, обшитый вагонкой, с верхней и нижней верандой и палисадником, окружённым забором из кованого железа.
