Владислав Браун - Наследник семейного проклятья
– Я! – синхронно крикнули Настя и Дарья.
Он посмотрел на Настю.
– А вас как величать? – спросил Владимир, все так же вдумчиво.
– Настя. Домработница. Я пылесосила пол на втором этаже. А потом решила пропылесосить пол и на первом этаже. Я спустилась на одну ступеньку и увидела их… они висели…
– Я всегда рано встаю, – начала Дарья рассказывать свою версию происходящего, – встала в шесть тридцать и решила пойти в кухню, позавтракать. Смотрю, а там Настя лежит. Посмотрела вперед, а там на люстре висят Лена и Максим.
– А почему вы в обморок не бухнулись? – поинтересовался Поляков.
– Я врач. Точнее, кардиохирург. Я привыкла смотреть на кровь.
– Одно дело – незнакомые пациенты. А совсем другое дело – родные люди, – четко сказал Поляков, всматриваясь в глаза Дарьи.
– Я, конечно, растерялась, но я же говорю, я привыкла к виду крови. Я и сейчас боюсь и переживаю, но до обморока видом крови меня не довести, – уверенно ответила Дарья.
Он переключил взгляд на Элеонору.
– А как вас зовут? – вежливо спросил он, но как-то нетерпеливо.
– Элеонора Борисовна Краснова. Тетя убитой, – громко ответила Элеонора.
– А где вы были этой ночью? – спросил Владимир, а потом понял, что надо бы вызвать ее в участок.
– Как, где?! По клубам шлялась! – возмутилась Элеонора. – Дома. Здесь. Спала.
– Элеонора Борисовна, давайте, вы подъедите сегодня к часам четырем в участок, – уже как-то лениво попросил Поляков.
– Зачем?
– Мне нужно вас допросить.
– Ладно. А что это вы меня в участок тащите, а Дашку, так тут допросили!
– Вот, придете в четыре часа в участок, я все вам подробно расскажу.
Она злобно посмотрела на молодого следователя и пошла в кухню.
– Их переодели! – вдруг вскрикнула Настя.
Владимир Поляков от неожиданности подскочил. Дарья улыбнулась, но потом быстро улыбка с ее лица исчезла, и она кинула свой сосредоточенный взгляд на Настю.
– Кого переодели? – спросила Дарья.
– Их, – коротко ответила Настя, опять зарыдав в голос.
– Елену и Максима? – неуверенно спросил Поляков.
– Да, – ответила Настя.
– В смысле, переодели? – не понял Поляков.
– В прямом смысле, переодели. Я когда в первый раз увидела их, они были в своих пижамах. А сейчас они, вон, в старинных одеждах.
Он бросил взгляд на висящие тела.
– Да, снимите их! В конце концов, сколько можно! – крикнул Владимир так громко, что Дарья и Настя даже прикрыли руками уши.
Первый криминалист послушно поднес к телам стремянку и развязал веревку, к которой были привязаны их руки, а потом быстро спустился с лестницы. Дальше к нему на помощь пришел второй. Они вместе взяли сначала тело Елены и унесли куда-то на улицу, а потом вернулись и унесли тело Максима туда же.
Дарья, потеряв из виду этих криминалистов, пошла в кухню. Настя осталась стоять напротив Владимира. Ей было не по себе.
– Настя, а вы можете показать мне комнаты погибших? – спросил Владимир. – Они же жили здесь?
– Да, Владимир Сергеевич. Сейчас, – каким-то виноватым голосом ответила Настя и они стали подниматься по лестнице на второй этаж.
От такой интонации Насти ему даже захотелось спросить ее: «Чем я вас обидел?» Судя по всему, эта Элеонора тот еще деспот, – подумал Владимир. Он только сейчас стал понимать, что она, скорее всего, не убийца. Такие, как она, часто говорят, что убьют, но почти никогда не убивают. Хотя, всякое может быть. Владимир даже сам не понял, почему его так заинтересовало это дело? Из-за необычного убийства? Из-за странного поведения жителей этого поместья? Их поведение было воистину странным. Взять хотя бы эту Дарью: на первый взгляд – нормальная женщина. Но! Умерли женщина с мужчиной в ее доме, судя по всему, ей хорошо знакомые люди, а она просто стоит и смотрит на их обезглавленные тела.
– А кем Дарье приходились убитые? – задумчиво спросил Владимир, по пути в комнату Елены и Максима.
Настя воздохнула. Похоже, расспросы молодого следователя ей уже надоели. Но он был обязан ее обо всем спрашивать.
– Елена Яновна – двоюродная сестра Дарьи Владимировны, а Максим – жених Елены Яновны.
Вон оно как! Умерла ее двоюродная сестра со своим женихом, а она говорит, что просто привыкла к виду крови. Что-то странно. Может, она не переживает, потому что она и убила свою двоюродную сестру с ее женихом? Ну, про Элеонору он уже все понял. Но допрос он все равно начнет с нее.
Они подошли к комнате с табличкой, на которой было написано «Елена и Максим».
– Прошу, – произнесла Настя, открыв дверь, а потом, когда быстро вбежала, посторонилась, дабы пропустить следователя Полякова.
– Спасибо, – сказал он, войдя в комнату и закрыв за собой дверь.
На кровати лежало что-то золотое. Он настороженно подошел и рассмотрел этот объект. Это была некая золотая подвеска с рубинами, бриллиантами и изумрудами.
– Это ее украшение? – спросил Владимир, указав пальцем на подвеску. Она его пугала, он не мог понять – почему.
Настя подошла к кровати и несколько секунд просто стояла и всматривалась в подвеску. А потом уверенно сказала:
– Нет. Она не носила ювелирных украшений. У нее не было таких денег.
– Судя по тому, в каком доме это семейство живет, и по тому, что они наняли домработницу, я думаю, у них есть деньги на ювелирные украшения.
– Вы только посмотрите, какие бриллианты! Это не просто украшение.
– Вы разбираетесь в ювелирном деле?
– Нет. Не нужно быть мастером, что бы понять, что это очень дорогое украшение. Возможно, ручной работы.
– Так, ладно.
Он вышел из комнаты, доставая из карманов джинс телефон. Потом он набрал номер Дмитрия Зубова и поднес телефон к уху.
С Дмитрием Зубовым они дружат долго. Познакомились на Фейсбук.
– Привет, Дим, ты можешь помочь? – перешел сразу к делу Владимир.
– Что тебе надо? – сонно спросил Дмитрий.
– На месте преступления мы нашли ювелирное украшение. Золотое. Подвеску с красными, зелеными камнями и бриллиантами.
– Ага, я сейчас приеду, диктуй адрес, – произнес Дмитрий, немного приободрившись.
Уже через двадцать минут Дмитрий стоял на пороге дома Красновых. Его встречал Владимир. После рукопожатия Поляков сразу повел друга в комнату Елены и Максима.
– А чего ты был не на работе? – спросил Владимир, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
– А как ты понял, что я был не на работе?
– Голос у тебя был сонным. Когда ты на работе у тебя голос бодрый.
– Ай, решил устроить себе выходной, – махнул рукой Зубов, который плелся где-то позади.
– Не ври! Ты всегда ходишь на работу! – проговорил Поляков, – что случилось?
– Дмитрий вздохнул.
– От меня Раиса ушла, – ответил Зубов, когда они уже вошли в комнату Елены и Максима.
– А с чего это вдруг? – ужаснулся Поляков.
– Да, не вдруг, – раздраженно ответил Зубов, – мы уже давно ссоримся. Стали абсолютно чужими людьми.
– Так, она ушла, и все?
– В каком смысле?
– Без всякого дележа имущества?
– Конечно! Ей это имущество… не надо оно ей.
Владимир посмотрел на виноватое лицо Зубова.
– Ты предложил ей развестись, – догадался Поляков.
Дмитрий молчал. Но Владимир и без слов понимал, что он прав. Зубов подошел к кровати и внимательно посмотрел на подвеску.
– Ого! – воскликнул он так громко, что Владимир снова подпрыгнул.
– Ты чего? – сердито спросил Поляков Зубова. Он ненавидел, когда кто-то видел его страхи. Ему хотелось показаться бесстрашным, хоть он вовсе таковым и не является.
– Это же она! Но как? Как она здесь оказалась? – восторгался Дмитрий Зубов.
Полякову опять стало не по себе.
– Володька, если я не ошибаюсь, только что мы разгадали одну из непростых загадок истории.
– В каком это смысле?
– В самом прямом! Эта подвеска, если это подлинник, была сделана придворным ювелиром в середине XIX века для Александры Федоровны – жены Николая I.
О, Боже! Только этого мне не хватало! – думал Поляков. Теперь в участке будут толпиться историки, и выпрашивать всю информацию об этом деле! Они не дадут мне нормально заниматься расследованием дела. Нет! Только не это!
Выражение его лица говорило все за него: «Только не это».
– Я понимаю твой ужас. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы никто не узнал об этой подвеске, – снисходительно выговорил Дмитрий.
– Спасибо тебе, Димка, – выговорил Владимир тоном, как у промокшего под дождем кота.
– Да, не за что, – похлопал он Полякова по плечу.
Зубов повернулся к стене возле окон и внимательно посмотрел на какие-то картины, замазанные чем-то красным.
– А это что? – спросил он, указывая пальцем на картины и подходя к ним.
