Дуглас Престон - Меч Гидеона
«Генерал Такер,
я знаю, что вы сделали. Знаю зачем. Знаю как.
В понедельник я рассылаю прикрепленный файл корреспондентам „Пост“, „Таймс“, Ассошиэйтед Пресс, кабельным каналам новостей с разъяснением.
Хороших выходных,
Гидеон Кру».ГЛАВА 7
Чэмбли С. Такер восседал за огромным письменным столом в оббитом дубовыми панелями кабинете в своем доме в Маклине, штат Виргиния, задумчиво поднимая и опуская, как гирю, четырехфунтовое пресс-папье из муранского стекла. Для своих семидесяти лет он был очень подтянут и гордился этим.
Переложив импровизированный гимнастический снаряд в другую руку, он сделал с ним несколько упражнений. Его прервал стук в дверь.
— Войдите. — Он аккуратно водрузил пресс-папье на стол.
В кабинет вошел Чарлз Дайкович. Даже в штатской одежде выправка и телосложение выдавали закоренелого вояку. «Ежик» на голове, бычья шея, прямая, как шомпол, осанка, голубые глаза со стальным отливом. Подстриженные седые усики были единственной уступкой жизни на «гражданке».
— Доброе утро, генерал, — отчеканил он.
— Доброе утро, Чарли. Присядь, выпей кофе.
— Благодарю вас. — Чарли опустился в кресло.
Такер указал на серебряный поднос на столике сбоку от стола: кофейник, сахарница, сливки, чашки. Дайкович послушно налил себе кофе.
— Значит, так… — Генерал многозначительно помолчал. — Ты работаешь в «Такер энд ассошиэйтс» уже лет десять?
— Так точно, сэр.
— Но мы с тобой знакомы гораздо дольше.
— Да, сэр.
— У нас собственная история. Помнишь операцию «Вспышка ярости», вторжение на Гренаду? Потому я тебя и позвал: доверие, выкованное на поле боя, превосходит любой другой вид доверия в этом свихнутом мире. Тем, кто не был бок о бок в бою, неведом истинный смысл слов «доверие» и «верность».
— Святая правда, сэр.
— Я пригласил тебя в свой дом именно потому, что полностью тебе доверяю. — Он помолчал. — Позволь, я кое-что расскажу. У этой истории есть мораль, но лучше, если ты сам ее для себя сформулируешь. Я не могу вдаваться в подробности. Ты поймешь почему.
Чарлз Дайкович кивнул.
— Слыхал про Джона Уолкера Линда? — Генерал пристально посмотрел на Дайковича.
— «Американский Талибан»? — сразу отозвался тот.
— Совершенно верно. А про Адама Гадана?
— Это не тот, что вступил в Аль-Каиду и снимает видео для бен Ладена?
— Совершенно верно. Ко мне попала сверхсекретная информация о третьем американце, перешедшем в ислам. Но этот, третий, гораздо опаснее. — Такер опять помолчал. — Его отец работал на КРБ, когда там служил я. Отец оказался изменником, он шпионил на Советы. Это, кстати, тоже строго секретная информация. То, что произошло потом, ты сам, наверное, помнишь: он взял заложника в старой штаб-квартире. Его уложили наши снайперы. Сын видел гибель отца.
— Припоминаю.
— Но тебе неизвестно — это огромный секрет! — что на нем была вина за провал двадцати шести наших агентов. Всех их сцапали в один день и замучили в советском ГУЛАГе.
Дайкович сидел перед пустым кофейным столиком и помалкивал.
— Таковы исходные данные. — Генерал чуть слышно вздохнул. — Можешь представить, каково это — вырасти в таком окружении… В общем, парень, наподобие Линда и Гадана, стал мусульманином. Только он не наделал глупостей: никаких учебных лагерей в Афганистане. Он учился в Массачусетсском технологическом институте, а теперь работает в Лос-Аламосе. Его имя Гидеон Кру.
— Как он умудрился пройти проверку?
— При помощи высокопоставленных друзей. Пока что он не совершал ошибок. Он молодец, очень убедителен, сама искренность. Через него Аль-Каида надеется завладеть Бомбой.
Дайкович поерзал в кресле.
— Почему его не арестовывают? Можно было бы по крайней мере запретить ему доступ к секретам.
Такер подался вперед.
— Ты действительно так наивен, Чарли?
— Надеюсь, что нет, сэр.
— Что, по-твоему, вообще творится в этой стране? Во время «холодной войны» здесь кишели русские, а теперь повсюду джихадисты. Американские джихадисты.
— Понимаю…
— Имея протекцию в самых высоких сферах, этот парень пользуется неприкосновенностью. Ничем конкретным я, конечно, не располагаю: эти сведения попали ко мне случайно, но я не из тех, кто бросает родину на произвол судьбы. Представляешь, что устроит Аль-Каида, если у нее появится атомная бомба?
— Это даже трудно себе представить.
— Чарли, я хорошо тебя знаю. Ты был лучшим в отряде особого назначения, который подчинялся мне. У тебя несравненные навыки. Вопрос стоит так: ты сильно любишь родину?
Дайкович словно раздался в плечах от прилива гордости.
— Этот вопрос мне задавать излишне, сэр.
— Знаю. Потому и решил, что с тобой — больше ни с кем! — можно говорить начистоту. Мне остается сказать одно: порой человеку приходится брать осуществление своего патриотического долга в собственные руки.
Дайкович промолчал. О его волнении свидетельствовал только румянец на обветренном лице.
— Судя по последним сведениям, он сейчас в Вашингтоне, остановился в мотеле «Ла Луна» в Додж-парк. Мы полагаем, что он намерен вступить в контакт с одним из джихадистов. Скорее всего он готовится к передаче документов.
Дайкович внимательно слушал.
— Не знаю, как долго он здесь пробудет и куда отправится потом. При себе у него, конечно, компьютер, представляющий такую же опасность, как и он сам. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Понимаю полностью. Я благодарен вам за то, что вы предоставляете мне такую редкую возможность.
— Спасибо, Чарли. Сердечное спасибо! — Генерал стиснул руку Чарли, потом, демонстрируя прилив чувств, притянул его к себе и дружески обнял.
Когда Дайкович уходил, Такер даже заметил у него в глазах слезы.
ГЛАВА 8
Дорога, обогнув хребет Стормтауэр, вывела к отельному комплексу «Манахок» — собственно отелю, виллам и полю для гольфа у подножия горы. Над всем этим громоздились отроги горного массива Блу-Ридж.
Дайкович убрал ногу с педали газа и притормозил у ворот комплекса.
— У меня забронирован номер, — объяснил он.
Кру оставил этот адрес в мотеле: «На случай если меня будут искать», как он объяснил дежурному. Теперь он находился в этом удаленном месте, наверняка утыканном камерами наблюдения. Такер не ошибся: либо у Кру намечалась важная встреча, либо он приготовил ловушку. Второе выглядело вероятнее. Но если ловушка, то для кого? А главное, зачем?
Дайкович подъехал к главному входу и дал служащему пять долларов, пообещав вернуться через пять минут.
— Так и есть, — сказала женщина за конторкой портье в ответ на его вопрос. — Гидеон Кру заехал сегодня утром. — Она пощелкала по клавишам. — Кстати, для вас записка. Он собрался взобраться на вершину Стормтауэр.
— Для меня?..
— Тут сказано, что его будет спрашивать мужчина, которому следует объяснить, где его искать.
— Понятно.
— Он поднимается на гору по Лесопильной тропе. К шести рассчитывает вернуться.
— А сколько времени занимает этот подъем?
— Часа два. Спуск столько же. — Она оглядела Дайковича с ног до головы и с улыбкой добавила: — У вас, вероятно, ушло бы меньше времени.
Дайкович посмотрел на часы. Два пополудни.
— Он, наверное, только что ушел.
— Действительно, сообщение оставлено двадцать минут назад.
— У вас есть карта горы?
— Конечно.
На карте все было изображено с предельной ясностью, на ней красовались все тропы. Дайкович забрал карту в машину. Лесопильная тропа начиналась неподалеку. Судя по карте, она отчаянно петляла по склону, забираясь на самую вершину.
Кру вполне мог оставить такие подробные инструкции для того, чтобы его без труда нашел связной. Хотя нет, этот вариант приходилось исключить: невозможно представить шпиона-растяпу, пренебрегающего азами безопасности. Значит, ловушка. Не специально для него, Дайковича, а для любого, кто вздумает преследовать Кру. Если так, то Кру прячется на горе в засаде близ Лесопильной тропы, чтобы выяснить, кому он понадобился.
Дайкович изучил карту. Существовал кратчайший путь на вершину — по просеке под горнолыжным подъемником на противоположном склоне.
За полем для гольфа обнаружилась автостоянка для лыжников. Дайкович вылез из машины и достал из багажника футляр с револьвером. Снова устроился в авто, открыл футляр и извлек «кольт-1911». Осталось пристроить на плече кобуру, положить в нее заряженный револьвер, надеть штормовку. На ремне повис кинжал, еще один кинжал, поменьше, занял позицию за голенищем, в карман брюк легла маленькая «беретта». В небольшой рюкзак он положил патроны, бинокль и две бутылки с водой.
