Александр Проханов - Виртуоз
Их унесло из мира материальных форм и поместило в царство энергий, где одна энергия преображалась в другую. Им навстречу мчалась вспышка света, пучок аметистовых лучей. Мирозданье превращалось в трепетную волну, рождавшую в душе ликованье, ощущение вселенской победы. Свет претворялся в тепло, в раскаленную плазму, где атомы распадались на первородные частицы, и бушевала бестелесная, бесцветная буря, из которой доносилась молитвенная слава Творцу. Сила всемирного тяготения наполняла Вселенную гулом, в котором летели планеты и луны, скопления звезд и галактики, слипались в гигантский серебряный ком, сплющивались в фольгу, превращались в безразмерную точку, где исчезала материя и оставалось одно только Слово, — Бог.
Вселенная была непомерным магнитом с полюсами, разнесенными в бесконечность, между полюсами были натянуты силовые линии, словно струны громадной арфы. Звуки арфы вызывали любовь и боль, и было неясно, где нежность и обожание превращаются в невыносимое страдание. Где ощущение вселенской смерти сменяется предвкушением рождения. Где сотворению Мира сопутствует его неизбежный Конец.
Ромул внимал уверениям Виртуоза, напрягая на лбу недоверчивую морщинку. Его небольшие глаза, тревожно-выпуклые, смотрели в удаленную точку, в которой сходились линии носа и подбородка. Эта заостренность была ему свойственна в моменты тайной мнительности и недоверия, которые сопутствовали ему со времен работы в разведке. Виртуоз чувствовал, как проникает в него это острие, стремился избежать разоблачения. Носился в мироздании, держа перед собой вазу с головой, как держат олимпийский огонь.
— Ты подвергался губительным смерчам, которые направляли на тебя враги в России и за ее пределами. Они выбрали твой день рождения для ритуального убийства журналистки Политковской. В день рождения человек беззащитен перед ударами магических копий, его пуповина открыта для вторжения сокрушительных наконечников. Черная энергия убийства ворвалась в тебя, как кумулятивный заряд, и я видел, как ты обугливался в адском огне. Я заказал во всех епархиях молитвы о твоем спасении, и в трехстах монастырях молились о тебе денно и нощно, окружив защитным покровом, отбивая адскую атаку. Вскоре последовало отравление легковесного болтуна Литвиненко, которому в чай бросили несколько молекул полония. Тебя обвинили в этом отравлении. Магический прием заключался в том, что маги — отравители мысленно помещали на место Литвиненко тебя, в твою кровь вводили молекулы полония, тебя на расстоянии поражали лучевой болезнью. Я разгадал их замысел и выписал из Мордовии и Удмуртии сорок языческих колдунов, самых одаренных шаманов. Они устраивали вокруг твоей резиденции ритуальные танцы с бубнами и берестяными дудками, отбивая атаки английских магов. Эта была схватка, от которой в ночном парке повалило несколько деревьев и перевернуло джип охраны. Нападение было отбито, хотя два шамана погибли от разрыва сердца, и им посмертно, закрытым указом, присвоили звания Героев России. Американцы организовали кампанию, обвиняя тебя в коррупции, и сколачивании баснословного состояния, в создании полицейской тоталитарной России. Я написал тебе знаменитую «мюнхенскую речь», и американцы умолкли, испугавшись новой «холодной войны». Они окружили Россию кольцом «оранжевых революций», надеясь запустить и у нас «оранжевого петуха», но я создал военизированную молодежную организацию, и марши «Наших» подавили робкие группки «оранжевых» смутьянов. И после всего этого, Виктор, ты видишь во мне предателя?..
Они покинули поверхность огромной ледяной планеты в созвездии Лебедя. Поверхность напоминала снежное серебристое поле, по которому перетекали поземки. В туманном небе сияло сразу несколько красных лун, желтых полумесяцев, розовых искристых шаров. Каждый был окружен радужной оболочкой, мерцающим сиянием, волшебным нимбом, как на картинах Ван Гога. Художник употреблял гашиш, переносивший его в иные миры, и, по-видимому, он тоже побывал на этой удаленной планете. Виртуоз подхватил драгоценный сосуд, вернулся на Землю и очутился внутри разраставшейся раковой опухоли.
Здоровые клетки, полные алой крови, глянцевитые, свежие, выстилали живую ткань. Так выглядит разрезанная клубника, напоенная душистым соком. Но красные зерна клеток вдруг начинали темнеть и морщиться. Становились фиолетово-черными, увеличивались и одновременно покрывались складками, образуя пухлый, с отростками и рогами нарост. Он напоминал фиолетовый гриб, отекавший слизью, отливавший мучительной радужной пленкой. На опухоль изливалась здоровая кровь. Красные кровяные тельца мчались по кровотокам яростные, как пехотинцы, штурмующие враждебную крепость. Окружали опухоль, стремясь ее сокрушить. Погибали, словно солдаты на приступе. Их опустошенные, бледные оболочки уносились по кровеносным сосудам, как мертвые тела уносятся буйной рекой. Другие попадали в плен, затягивались в глубь опухоли. Чернели, морщились, превращались в темных уродцев, становились частью растущего гриба. Из фиолетового нароста вытягивались мутно-белые, как волокна плесени, метастазы. На них возникали темные завязи новых опухолей, ненасытно поедали живую ткань.
— Тебе угрожали не только объединившиеся с олигархами либералы. Твоими опасными врагами оставались объединенные «красные» и «белые» патриоты. Я расколол их союз. «Белых» патриотов, русских националистов я поманил в партию «Родина», дал им места в парламенте, обещал ее превратить в крупнейшую партию, лидер которой со временем станет президентом. «Родина» собрала в себя, как ловушка, всех самых видных и талантливых русских лидеров, а потом я ее захлопнул и всех пойманных вынес за пределы политики. «Родина» перестала существовать. Ее талантливый вождь сначала стал маргиналом, а потом, с твоего всемилостивейшего благоволения, его отправили в Брюссель на престижную и ничего не значащую синекуру. Коммунисты остались в одиночестве, и я держу их в постоянном страхе, что вот-вот вынесут тело Ленина из мавзолея…
Теперь они находились в голубом цветке цикория. Среди лепестков сидели две бабочки-капустницы. Самец, похожий на белый шелковый треугольник, оплодотворял самку, чьи растворенные, в желтоватой пыльце крылья чуть заметно вздрагивали. Находившийся сверху самец перебирал лапками, ласкал самку. Покрывал ее поцелуями, — его хоботок то сворачивался в спираль, то вытягивался в чуткую, нежную нить. Изогнул свое пухлое тельце, прилепился к самке, впрыскивал в нее тончайшие струйки семени. Обе бабочки вздрагивали, будто их сотрясали вспышки наслаждения. Виртуоз ощущал эти сладкие импульсы, был самцом бабочки, испытывал несказанную нежность, божественную любовь к шелковистым крыльям подруги, к зеленоватому блеску ее стеклянных завороженных глаз, к нежной мякоти, в которой совершалось зачатие. Он чувствовал, что на него направлена из неба горячая сила, даровавшая ему жизнь, сотворившая голубой цветок, вселившая в него несказанную сладость.
— А теперь самое главное, Виктор, — Виртуоз сосредоточил на выпуклом лбу Ромула свой убеждающий взгляд, — когда стали завершаться твои триумфальные восемь лет, когда стали истекать два твоих президентских срока, я умолял тебя остаться в Кремле третий раз. Легкий грим Конституции, изящное толкование юридических процедур, и ты сохраняешь свой скипетр. Я уговаривал тебя сверх всякой меры. Объяснял, почему мы должны отвергнуть наглые возражения американцев. Почему нельзя терять золотой слиток народного обожания. Доказывал, что с новым Президентом всколыхнется либеральная и «оранжевая» муть. Начнется схватка алчных силовиков и тучных «сырьевых» олигархов. Запылает Кавказ. Осмелеют сепаратисты Поволжья. Я создал «партию третьего срока», которая истошно требовала твоего третьего переизбрания. Я оказывал на тебя недопустимое давление — организовывал статьи, где тебя пугали Гаагским трибуналом, если ты покинешь Кремль, разоблачением твоей тайной коммерческой деятельности, сделавшей тебя самым богатым человеком планеты. Говорил об угрозе твоего убийства, как только ты потеряешь иммунитет Президента. Тебя приговорили к смерти сторонники Багаева. Приговорили изгнанные тобой олигархи. Ты приговорен сатанистами, которые не могут тебе простить усиление православной церкви. Ты оказался глух ко всему. До сих пор не могу понять зловещих причин, побудивших тебя отказаться от «третьего срока». Подозреваю, что указание последовало из тайных кругов, куда тебя ввели те же магистры, что сопутствовали Горбачеву и Ельцину и дали согласие на твое президентство. Что я должен был делать? Смириться и как всегда тебе помогать. Мы выбрали среди твоего окружения того, кому бы ты мог передать свой скипетр, сохраняя неформальную власть. Человека, чья психика, интеллект и воля наилучшим образом допускали твой контроль и влияние. Мы произвели множество тестов и проб. Составляли психологические портреты десятков твоих приверженцев. Каждого погружали в глубокий гипноз, чтобы узнать истинное к тебе отношение. Сканировали его мозг по методике профессора Коногонова. Остановились на Артуре Игнатовиче Лампадникове, на Реме, как его называют язвительные аппаратчики. На друге твоего детства. Предстояло создать технологию передачи власти, чтобы новый Президент оставался под твоим полным контролем и через четыре года вновь передал тебе заветный скипетр…
