Лоренс Гоф - Сэндсторм
Дженнифер не позволяли спать, время от времени давали строго отмеренные порции воды, но кормить не кормили. В камере поддерживалась температура в пятьдесят градусов, постоянно горел свет. Когда Дженнифер требовалось уединиться, ей выделяли ночной горшок, однако наблюдения не снимали. Она беспрерывно требовала, чтобы сюда вызвали представителя какого-либо посольства тех стран, которые имели дипломатические отношения с Великобританией или Соединенными Штатами. Мустафа пожимал плечами и повторял, что это невозможно. Когда женщина попросила о свидании с Чарли, он громко расхохотался, отпустил шутку, приложил ладонь к ее лбу, словно предполагал, что у Дженнифер жар.
– Чарли мой муж! Я настаиваю, чтобы нам разрешили увидеться!
– Никакой он вам не муж, а вы ему не жена.
– Где он?
– Джек Дауни сказал вам, что подобрал Чарли в сточной канаве, так? Видите ли, Джек соврет и недорого возьмет. Ваш Чарли – агент ЦРУ, такой же, как Мунго Мартин и Хьюби Свитс.
– Я вам не верю!
– Верите, верите. Чарли работал на ЦРУ всю сознательную жизнь. Он был завербован во время учебы в Калифорнийском университете. Джек выбрал его по той причине, что он идеально подходил на роль вашего мужа. Еще бы, такой симпатичный!
– Ложь!
– Разве? – Мустафа принялся массировать плечи Дженнифер.
– Оставьте меня в покое.
– Неужели вы не расслабляетесь?
– Перестаньте, пожалуйста, перестаньте!
Стараясь высвободиться, Дженнифер подалась вперед, и Мустафа увидел белые бретельки лифчика, которые резко контрастировали с загорелой кожей. Волосы Дженнифер рассыпались по плечам, отдельные пряди засверкали в свете ламп. Этим утром Мустафа специально побывал в отеле «Палас» на улице Халид-ибн-аль-Валид. Отель обслуживал иностранных туристов; в одном из киосков, которыми изобиловало фойе, Мустафа приобрел флакон дорогого итальянского шампуня и кусок ароматного мыла в форме раковины.
Вернувшись в отдел, он передал парфюмерию Дженнифер, выгнал из комнаты наблюдения весь персонал, уселся перед цветными телеэкранами и стал смотреть, как Дженнифер наполнила водой принесенную в камеру ванну и начала медленно раздеваться, словно догадываясь, что за ней наблюдают.
Глаза Мустафы перебегали с экрана на экран. Дженнифер влезла в ванну, осторожно легла в воду, над которой поднимался пар, потом взяла мочалку и принялась мылиться, и Мустафе вдруг показалось, что он сейчас сомлеет от удовольствия.
Продолжая массировать шею Дженнифер, он припомнил, как выглядела эта женщина в ванне – стройная, с мокрой, смуглой до черноты кожей. Мустафа сделал еще один глубокий вдох, затем подошел к окну. Часы показывали четвертый час утра. Городские огни светились гораздо ярче, нежели звезды, однако можно было догадаться по безоблачному небу, что звезд на нем видимо-невидимо и что на востоке находится луна. Мустафа отвернулся от окна и прищелкнул пальцами.
– Пойдемте со мной.
– Куда?
– Куда поведу. Разве вы до сих пор не усвоили, что ваше дело – не спрашивать, а повиноваться?
Снаружи их ожидал автомобиль. Мустафа открыл заднюю дверцу, жестом предложил Дженнифер забираться внутрь, затем захлопнул дверцу, обошел вокруг машины и сел рядом с водителем. Они проехали по улице Сиди-Исса мимо отеля «Палас», свернули налево, затем, через два квартала, направо, на улицу Аль-Фатх, что бежала вдоль внутренней гавани и портовых сооружений. Пять минут спустя автомобиль вдруг резко затормозил. Водитель выключил фары.
Мустафа что-то сказал ему по-арабски; поляризованное оконное стекло скользнуло вниз. Мустафа указал на обширное пустое пространство, что отделяло дорогу от моря.
– Американское кладбище. Здесь похоронен ваш отец.
– Значит, сначала замучали до смерти, а потом похоронили?
– Он погиб сам, совершенно случайно: упал со стальной балки и свернул себе шею. Фильм, который вам показал Дауни, – откровенная фальшивка.
Дженнифер попыталась вылезти из машины, но дверца оказалась запертой. Мустафа похлопал водителя по плечу; автомобиль развернулся и покатил обратно.
– Господи, вы что, не разрешите даже взглянуть на его могилу?!
– Вы ее все равно не найдете. Я смею это утверждать, потому что не раз пробовал сам. – Мустафа протянул женщине носовой платок с монограммой. – Извините, если причинил вам боль. Я хотел как лучше.
– Да пошел ты в задницу!
Мустафа ударил Дженнифер ладонью по лицу. Она прижала руки к щекам, тщетно стараясь сдержать слезы. Нет, она не сломается, не посрамит память отца.
* * *Под вечер следующего дня Мустафа зашел к Дженнифер и показал ей фотографии Синтии. На большинстве снимков девочку сопровождал высокий, хорошо одетый молодой человек, который, в отличие от Синтии, по-видимому, сознавал, что на них нацелен объектив камеры. Он беспрерывно ухмылялся, словно подчеркивая свою причастность к происходящему. Последние несколько снимков запечатлели Синтию в номере отеля: девочка лежала нагишом на неприбранной постели, принимая то одну, то другую позу; похоже, ее накачали наркотиками. Мустафа погладил Дженнифер по плечу, наклонился, чтобы поцеловать руку.
– Если вы откажетесь сотрудничать с нами, наш агент убьет вашу дочь.
– В этом нет никакой необходимости, – Дженнифер отшвырнула снимки.
– Вы согласны? – Мустафа как будто удивился, словно не ожидал, что угроза окажет на женщину такое действие.
– Да, я признаюсь.
– В чем? – с любопытством справился он.
– В чем угодно.
– Вы признаете, что являетесь агентом ЦРУ? Что каирский резидент Ричард Фостер направил вас в Ливию с заданием убить полковника Каддафи?
– Я же сказала, в чем угодно.
– Значит, признаете?
– Разумеется.
– Я счастлив, – Мустафа улыбнулся, поцеловал Дженнифер в губы. – Знаете почему? – Она покачала головой. – Потому что теперь мы можем обойтись без электричества, что нам не нужно дробить вам кости, равно как и вводить в легкие частицы асбеста. – Мустафа засмеялся, обхватил ладонями голову Дженнифер, посмотрел женщине в глаза. – Между прочим, вы понимаете, что едва на протоколе допроса появится ваша подпись, Чарли умрет?
– А причем здесь Чарли?
– Так вы же упомянете о нем, а также о Хьюби Свитсе и Мунго Мартине. Представляете, какое поднимется возмущение, когда мир узнает, что ЦРУ обучило и направило на Ближней Восток террористическую группу с поручением убить главу государства? Какой сокрушительный удар мы нанесем директору ЦРУ Уильяму Уэбстеру и его присным, Америке и ее воинственному президенту? – На столике, который разделял собеседников, стоял графин с водой. Мустафа налил себе полный стакан, выпил, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил: – Вообразите себе последствия. Престиж англичан и американцев на Среднем Востоке и в Европе немедленно упадет. – Он подлил в стакан воды. – За вашим процессом будет следить весь мир. Мистер Дауни представил нам достаточно конкретных доказательств того, что вы работали на ЦРУ. Мы владеем оригиналами документов, на которых стоят ваши подписи, имеем фотографии, каковые запечатлели вас и Дауни в Лондоне и в каирском «Хилтоне». У нас есть пленка разговора с офицером египетской армии, с которым вы встречались в Бени-Суэфе; кроме того, мы располагаем снимками учебного лагеря в пустыне, где вы вчетвером столь усердно тренировались. – Мустафа печально улыбнулся. – К сожалению, должен сообщить, что в нашем распоряжении находится пленка, снятая в отеле «Палестина» как раз тогда, когда вы с Чарли занимались любовью. – он выпил воды, облизнулся. – Мы опасаемся, что известие о вашем аресте побудит Соединенные Штаты к, скажем так, неосторожным действиям. Поэтому, незадолго до вынесения смертного приговора вашим приятелям-террористам, мы объявим, что вы были пешкой в чужой игре, то есть безвинной жертвой. Это польстит англичанам и смутит американцев. После чего мы проявим свою добрую волю и отпустим вас домой. Но сначала вы должны признаться в своих грехах, – Мустафа положил на стол ручку и листок бумаги, затем подошел к двери, оглянулся на Дженнифер и добавил: – Не забывайте, что жизнь вашей дочери в ваших руках. – Он вновь улыбнулся. – Раздевайтесь.
– Что?
– По-моему, вы слышите. – Дженнифер начала расстегивать блузку. Мустафа пристально глядел на нее. Ему было приказано доставить Дженнифер и Чарли в Сабху и передать их в обагренные кровью руки доктора Асфара. Он подождал, пока женщина не разделась догола, затем сказал:
– Если вы считаете, что я собираюсь овладеть вами, то можете не беспокоиться: в мои намерения это не входит. – Он повернулся спиной, чтобы Дженнифер не заметила его взгляда, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
Ручка била металлической – алюминиевый цилиндр длиной около пяти дюймов с острым, как стилет, пером. Дженнифер приложила руку к горлу, нащупала пульс. Если она покончит с собой, Мустафа расправится с Синтией. А если подпишет признание – отправит на смерть Чарли.
