Том Клэнси - Оперативный центр
– Похоже, придется спускаться парами, – сказал Скуайрз.
– Мур, возвращайтесь и прикажите всем разделиться по двое. Первыми пойдете вы и Пакетт. Вы спуститесь к тому камню, похожему на пузырь жевательной резинки, что ярдах в шестидесяти слева внизу. Видите его?
– Так точно, сэр.
– Потом пойдете направо вниз к той куче валунов. После этого найдете лучший путь сами, а мы последуем за вами. Когда мы спустимся настолько, насколько нам это удастся, мы с генералом откроем огонь с тыла и предложим противнику сдаться. Они откажутся и бросятся в атаку на нас, тогда мы нанесем удар с флангов. Перед спуском я проинструктирую каждую пару.
Мур отдал честь и пошел за сержантом.
Роджерс по-прежнему смотрел на долину.
– А если те корейцы решат сдаться?
– Разоружим их и оставим с ними пять наших солдат. Только они не сдадутся.
– Наверно, вы правы, – согласился Роджерс. – Они предпочтут драться. А когда офицеры у ракет услышат перестрелку, они снимут часовых с других постов и отправят их на помощь своим – ловить нас.
– К тому времени нас здесь уже не будет. Наши должны держаться парами, и противнику придется распылять силы, а мы, если все пройдет удачно будем убирать их солдат по одному. Встретимся в командной палатке внизу и там подумаем, как нам лучше подрезать крылья этим птичкам. Остается только надеяться, что они не вспорхнут преждевременно.
Роджерс взял бинокль у подполковника и направил его на командную палатку.
– Вы знаете, там что-то не так.
– Что не так?
– Из командной палатки никто не выходит, и никто в нее не входит. В том числе и сам командир.
– Возможно, он завтракает.
– Не знаю. Худ сказал, что с того парома в Северную Корею проникли двое. Если этот заговор направлен против КНДР, то командир части не может просто так пустить к себе заговорщиков, выслушать их приказ и навести ракеты на новую цель.
– Приказ можно подделать.
– Не в этом случае. Ракетные части подвергаются двойной проверке. Если командир получает новый приказ, он обязан связаться по радио с Пхеньяном и получить подтверждение.
– Может быть, у них есть свой человек и в Пхеньяне.
– Тогда зачем посылать сюда тех двоих? Разве не проще отдать новый приказ из Генерального штаба?
– Да, в ваших рассуждениях есть резон, – кивнул Скуайрз. К генералу и подполковнику подползли Мур и Пакетт. Роджерс продолжал изучать палатку командира ракетной части. Все было тихо, полог палатки не шелохнулся.
– Чарли, у меня такое предчувствие... Вы не разрешите мне с двумя солдатами спуститься туда?
– Что вы задумали?
– Я бы не против подойти поближе и послушать, посмотреть, узнать, действительно ли этими ракетами командует тот, кто должен ими командовать.
Скуайрз покачал головой.
– Сэр, вы задержите выполнение операции. Чтобы только добраться туда, вам потребуется по меньшей мере час.
– Это я понимаю, поэтому принимать решение должны вы. Но мы встретили вдвое больше солдат противника, чем ожидали, значит, здесь будет много стрельбы – и никаких гарантий. – Скуайрз в задумчивости покусал губы.
– Я давно ждал случая сказать генералу «нет», но теперь, когда такой случай мне представился, я этого не сделаю. Хорошо. Желаю удачи внизу, сэр.
– Спасибо. При первой возможности я свяжусь с вами по полевому телефону.
Роджерс и Мур потратили еще несколько минут на выработку маршрута в обход зенитных пулеметов, а Пакетт снял рюкзак с радиостанцией и поставил его рядом со Скуайрзом.
– И еще одно, Чарли, – уже собравшись, сказал Роджерс. – Пока ничего не случилось, не сообщайте в Оперативный центр. Вы знаете, как Худ иногда относится к моим планам.
– Знаю, сэр, – улыбнулся Скуайрз. – Как терьер к косточке.
– Вот именно, – сказал Роджерс.
Когда солнце заметно поднялось над горизонтом, отбрасывая длинные тени валунов, генерал Роджерс и двое солдат отправились на свою операцию.
Глава 75
Среда, 08 часов 00 минут, Северная Корея, демилитаризованная зона
Первая пуля попала Грегори Доналду в левую ногу, и он упал. Вторая в момент падения ударила в левое плечо и прошила грудь. Доналд оперся па левую руку и попытался встать. Это ему не удалось, тогда он пополз, впиваясь в землю пальцами левой руки; подтягивая к ней свое тело, он медленно преодолевал дюйм за дюймом. В его правой руке все еще был зажат нож.
К нему подбежали солдаты.
– Воз... – задыхаясь, по-корейски прошептал Доналд. – Воздуш...
Он замер и упал на бок. Левая нога горела, словно охваченная огнем, режущая боль доходила до поясницы. Выше пояса Доналд не чувствовал ничего.
Он понимал, что серьезно ранен, но не раны не давали ему покоя. Он хотел было повернуть голову, попытался приподнять руку, показать им...
– Воздушный кон.., конди... – Прошептал он, потом понял, что, скорее всего, зря тратит последние силы. Никто его не слушал. Или, быть может, он говорил слишком тихо.
К Доналду подбежал врач, опустился на колени, провел рукой по шее, потом проверил пульс и поднял Доналду веки. Доналд смотрел прямо в глаза врачу.
– Казармы... – сказал он. – Послушайте меня.., кондиционеры...
– Успокойтесь, – сказал врач. Он отбросил полу пиджака, марлевым тампоном стер кровь и бегло осмотрел рану на плече Доналда и выходное отверстие слева от пупка.
Раненому каким-то чудом удалось опереться на локоть, он попытался приподняться.
– Не двигаться! – бросил врач.
– Вы не.., поняли меня. Ядовитый.., газ.., казармы... Медик замер, с интересом разглядывая Доналда.
– Воздуш.., ный.., кон.., диционер...
– Воздушные кондиционеры? Кто-то хочет отравить солдат в казармах? – На лице медика отразились одновременно понимание, сочувствие, досада, гнев. – Вы пытались их остановить?
Доналд слабо кивнул, потом упал на спину, хватая ртом воздух. Врач передал слова Доналда стоявшим вокруг солдатам, потом снова склонился над раненым.
– Бедняга, – приговаривал он, – мне так жаль, так жаль... До Доналда словно издалека доносились крики, топот солдат, бежавших к казармам. Он попытался спросить:
– Что...
– Что там творится? – обратился врач к санитару.
– Солдаты бегут из казарм.
– Вы слышите? – спросил врач Доналда. Доналд слышал, но не мог кивнуть. Он лишь медленно сомкнул веки, потом, снова открыв глаза, посмотрел в голубеющее небо. Врач приказал принести носилки и повернулся к Доналду:
– Потерпите. Я отвезу вас в госпиталь. Доналд едва дышал.
– Что там делается? – спросил врач, оседлав грудь Доналда. Ему ответил санитар:
– Возле кондиционера стоят солдаты. Сейчас они проверяют другие казармы. Везде погасили свет – похоже, что отключили электроэнергию.
– Вы – герой, – сказал врач Доналду.
Герой ли, засомневался Доналд. Небо, в которое он смотрел, из голубого стало серым, потом черным.
Невдалеке прогремели выстрелы, но врач не обратил на них внимания. Он прижался ртом ко рту Доналда, зажал ему нос, четыре раза с усилием вдохнул и выдохнул.
Врач попытался нащупать пульс – сердце Доналда не билось. Он повторил процедуру искусственного дыхания. Безрезультатно.
Врач опустился на колени рядом с Доналдом, средним пальцем правой руки уперся туда, где кончается грудная клетка и начинается грудина, потом положил левую руку на нижнюю часть грудины и нажал. Он нажимал восемьдесят раз в минуту, а санитар держал Доналда за запястье, пытаясь нащупать пульс.
Через пять минут врач сел на корточки. Носилки лежали рядом, и он помог санитару перенести на них тело Доналда. Двое солдат под присмотром офицера унесли носилки. Они не обращали внимания на пристальные взгляды с южной стороны границы.
– У него есть документы?
– Я не проверял.
– Кем бы он ни был, он заслужил нашу благодарность. Кто-то подсоединил барабаны с отравляющим газом к системе кондиционирования воздуха в четырех казармах с их восточной стороны. Мы схватили одного диверсанта, когда он уже собирался открыть вентиль.
– Одного диверсанта?
– Да. Наверно, он был не один, но теперь он уже ничего не расскажет.
– Самоубийство?
– Не совсем. Когда мы подошли, он хотел повернуть вентиль. Нам пришлось стрелять.
Офицер бросил взгляд на часы.
– Мне нужно сообщить о происшествии генералу Хонг-ку. Он едет на встречу с американским послом, там может многое проясниться.
Укрывшись за стволом большого дуба, майор Ли следил за небольшой процессией. Три джипа подъезжали к северному входу здания для переговоров. Джипы прибыли с севера базы, где находился штаб генерала, они должны были остановиться у входа и ждать, когда прибудет делегация Южной Кореи или ее союзников. До этого момента никто из машин не выйдет. Во всяком случае, таков был обычный сценарий переговоров.
Но если Ли правильно разобрался в том, что произошло, – а он видел, как ранили или убили Доналда в тот момент, когда он бежал к казармам, – то делегации со стороны южан не будет. Очевидно, не будет и газовой атаки на казармы. Оттуда доносились выстрелы, и теперь там не было видно и следов переполоха, который давно должен был бы охватить всю военную базу. Ли понял, что его план, если не полностью провалился, то по меньшей мере серьезно пострадал.
