Максим Шаттам - Во тьме
На свет появились две пухлые фаланги пальцев руки.
Руки ребенка.
50
Он быстро добился того, чего хотел.
Впрочем, как и всегда.
Не теряя времени, он выбрался из гостиной этой гадкой квартирки. Маленький подарочек, который он специально для Аннабель таскал в кармане, остался внутри.
Автомобиль стремительно долетел до Уиллоу-стрит, на которой жила детектив. Сначала он собирался проникнуть к ней, пока она спит, но, скользя по коридору здания, он вдруг услышал шум котла. В здании было всего две квартиры — на первом этаже и та, что принадлежала Аннабель, — просто великолепно, никакого риска быть увиденным. Приложив ухо к стене, потом к двери, он услышал звук льющейся воды. Привычным жестом он отпер дверь квартиры отмычкой и быстро огляделся внутри. Так и есть, она принимает душ. Прежний замысел спектакля показался ему скучным, и он неожиданно придумал нечто посильнее. Аннабель не суждено проснуться, обнаружив рядом, на подушке, видеокассету, и увидеть на ней, как она спит, пока он, стоя над ее лицом, делает непристойные жесты, нет, пусть она с этим заснет!
Пришлось очень постараться, чтобы не задержаться в квартире подольше. Не побыть еще в компании молодой женщины. Две фаланги выкатились из мешочка, как крабовые палочки. «А кстати, можно было бы собрать целую коллекцию. Огромная сумка, набитая человеческими пальцами, — это забавно, но особенно приятно погружать руки в ее содержимое». Чувствовать себя почти как Скрудж, ныряющий в свое золото.
Но он сразу же отверг эту мысль — надо было подняться над всем этим. То, что он делал, выходило за границы любой мысли. Петля затягивалась. Человечество должно стать иным.
Грядущие поколения будут поклоняться его образу.
И вот он стоял в проходе, напротив квартиры Аннабель. Квартира нависала над зимним садом, сохраненным для жильцов первого этажа; со своего места — напротив перил — он видел застекленную перегородку гостиной.
Наверное, она уже нашла кассету. И это ее, конечно, «вставило».
Идея спереть все ее белье тоже была отличной. Связь пропажи со словом «шлюха» наверняка ошарашила ее. По правде сказать, он вдоволь посмеялся над этими трусиками. Его-то по-настоящему интересовали совсем другие вещи.
В квартире мелькали тени. Потом в гостиной зажегся свет. Она там. Одетая в спускающийся до бедер свитер. Далековато, чтобы разглядеть, но, если приблизить камеру, можно увидеть, как трясутся ее руки. Вот оно, волшебство техники!
Он видел, как она пересекла комнату с бейсбольной битой в руках. Нашла на столе мобильник, который он просто переложил, и схватила его. Как классно было бы сейчас позвонить ей. Поговорить. Пришлось бы, конечно, изменить голос — на всякий случай.
Не переставая оглядываться по сторонам, она набрала номер.
Стоя посреди январской ночи, он потянулся и хрустнул суставами. Такие моменты ему особенно нравились.
Как все-таки приятно жить!
51
Надо было дождаться, пока агенты ФБР, узнав о случившемся, прибудут к ней домой. Они забрали с собой кассету, желтый пакет и фаланги пальцев. Федералы задали Аннабель столько вопросов, что в конце концов она послала их куда подальше. И попыталась снова дозвониться Тэйеру — результат, как и прежде, был отрицательным: первый раз она набрала его, как только выскочила из комнаты. В отчаянии она брела по Атлантик-авеню и зашла в холл «Каджо Мэншн». Бролен, полностью одетый, открыл ей дверь, его лицо было помятым — почти как его футболка. Три часа утра.
Увидев Аннабель, он понял: что-то произошло. Пригласил ее сесть и поставил кипятить воду в электрическом чайнике из мини-бара. Она рассказала ему все. Вплоть до подробностей, связанных с рукой в перчатке, гладившей ее тело через стекло душевой кабины. И о детских пальчиках. Теперь весь ее страх обратился в слезы и судорожные рыдания.
Пять часов. Сапфир спал возле кровати, завернутая в одеяла Аннабель — на руках у Бролена. Она заснула, убаюканная спокойным теплом, исходившим от частного детектива. Аннабель сама попросила его об этом: усталость позволила преодолеть условности. Сон на руках у друга, мягкий, утешающий.
Волосы Аннабель пахли мускусом; вдыхая их аромат, Бролен дышал тихо-тихо.
Он сидел с открытыми глазами.
* * *Брэтт Кахилл вошел в гостиную и, словно тарелку «фрисби», швырнул на стол книгу небольшого формата. Под его глазами синели круги, а подбородок украшала двухдневная щетина.
— Наш засранец читает Шекспира, — воскликнул он.
В квартире Аннабель, превращенной в штаб, собралась небольшая компания людей, не желавших сдавать полномочия ФБР: сама хозяйка, Бролен и Джек Тэйер. Последний, услышав слова Кахилла, схватился за голову.
— И это я-то, который обожает театр! Даже не подумал, ничего не вспомнил. Я — язычник на Святой земле.
Бролен взял книгу: Уильям Шекспир, «Буря».
— Посмотрите список действующих лиц, — посоветовал Кахилл.
Бролен так и сделал. Посреди страницы он отыскал то, о чем говорил Брэтт Кахилл: «КАЛИБАН: раб, уродливый дикарь».
— Это персонаж пьесы… Вы ее читали?
Кахилл отрицательно покачал головой.
— Но в ближайшее время исправлюсь, — тут же произнес он. — А вообще я наткнулся на него совершенно случайно. На самом деле это все моя жена. Сегодня утром, когда я узнал про… — Он бросил смущенный взгляд на Аннабель. — Короче, я стал проклинать этого Боба и его дебильную выдумку с Калибаном в присутствии жены. А она просто фанатеет от Шекспира, и вот, покопавшись в памяти, она сразу же показала мне этот текст.
— А чем занимается Калибан в пьесе? — поинтересовалась Аннабель. — Джек, ты-то читал ее?
— Да. Но позаимствовать из пьесы существо, подобное Калибану, — это не просто достойно внимания, это удивительно! Насколько я помню, Калибан — монстр, сын колдуньи Сикоракс и дьявола. После смерти матери он стал правителем острова, пока там не оказались люди, потерпевшие кораблекрушение. Он стал их рабом. Но, поскольку он лжив, Калибан хочет только одного: вернуть себе власть. Правда, все характеристики, данные ему, скорее напоминают насмешки, а Боб вряд ли хотел, чтобы над ним смеялись…
— Необязательно, — возразил Бролен. — Наоборот, Боб — убийца, и он доказал нам, что очень умен. Чтобы осуществить то, что он проделал минувшей ночью, надо быть очень сильным человеком. Выбирая себе подобное имя, он не столько думает о внешних признаках, сколько о символическом значении образа. О чем сообщает текст? Калибан — сын колдуньи и дьявола, готовый на все, лишь бы вернуть власть! Это уже интересно. По-моему, я окажусь прав, если предположу следующее: у Боба нет ни малейшего уважения к предкам, он уверен, что они считают его плохим парнем, и это его задевает. Он всячески пытается вырасти, доказать им свое превосходство. Если честно, то, что мы обнаружили, только подтверждает наши предположения относительно его натуры. Но теперь мы хотя бы знаем, откуда он черпал свое вдохновение.
Серые глаза Тэйера смотрели на частного детектива. Мужчины познакомились только что, и Тэйер задавал себе самому множество вопросов по поводу Бролена. Аннабель пересказала ему все идеи, выдвинутые частным детективом; тот явно умел вести дела, но за его маской скрывалось что-то еще, другой, более дикий человек.
— Я заскочил сюда ради этого. — Кахилл указал пальцем на сборник пьес. — Надо бежать, утром меня ждут федералы: навестим Джанин Шапиро, эти господа хотят с ней побеседовать.
— Как она? — спросила Аннабель.
— В шоке. Смерть брата ее огорчила. А сегодня она попросила, чтобы к ней пришел человек, ведущий следствие.
— Надо было ей расколоться именно теперь! — с досадой произнес Тэйер. — Не могла, что ли, сделать это до появления федералов?
— Буду держать вас в курсе, если что-то прояснится — неважно, что именно.
Кахилл попрощался и уехал.
Тэйер встал и подошел к фотографиям жертв Калибана и его адептов.
— Ты сделала копии? — спросил он коллегу.
— Я хотела знать мнение Джошуа.
Услышав, как Аннабель произнесла его имя, Бролен поднял брови. Ему нравились те дружеские отношения, которые между ними завязались.
— А федералы? Они ничего об этом не сказали вчера?
— Я много работаю и имею право постоянно обращаться к уликам. Они даже не стали заморачиваться. Джек, я все время думаю об этом вагоне и о людях в нем…
— Почему скелеты, так? Я тоже об этом думаю. Эксперт заметил на костях следы многочисленных соскобов. Это значит; что тела разделывали вручную — их не клали в кислоту и не вываривали, нет, их просто расчленили.
Джек смотрел на лица людей, запечатленных на фотографиях. Существовала большая вероятность, что многие из них оказались в том вагоне.
