Питер Джеймс - Одержимый
Сегодня студия казалась Майклу еще более крохотной. У него почему-то не получалось отодвинуться от микрофона, и чертов резиновый шар торчал прямо у него перед лицом. На своем креплении он казался хищной птицей, прицеливающейся, чтобы выклевать Майклу глаза.
Крис Бимиш сидел в аппаратной и наблюдал за ним через звуконепроницаемое окно. Почему? Обычно он не делал этого, а отбирал звонящих и передавал их на экран. Позади Бимиша студийный техник, также бородатый, постоянно подходил зачем-то к стойке приборов, и Майкла это отвлекало и раздражало. Ведущий предыдущей передачи почему-то тоже сидел в студии, он облепил пульт желтыми самоклеящимися бумажками с надписями, и это тоже раздражало Майкла. Он старался не смотреть на них, но его глаза постоянно к ним возвращались, избегая взгляда Бимиша. «Виртуальная реальность?» – было написано на одном листочке. «Искусственная жизнь? Если это выглядит как утка, ходит как утка, плавает как утка, тогда, возможно, это и есть утка».
Майкл включил микрофон и, стараясь, чтобы его голос звучал пободрее, сказал:
– Добрый вечер, Мардж из Эссекса!
– Добрый вечер, доктор Теннент. Скажите, вы можете мне объяснить принцип акаузальных взаимосвязей Юнга?
– Конечно, Мардж. Что вам в нем непонятно? – спросил Майкл с излишней живостью, которая, впрочем, осталась ею не замеченной.
– Ну, меня беспокоит то, что в моей жизни могут происходить события, причин которых я не понимаю.
Майкл посмотрел на настенные часы: семь десять. Восемнадцать минут до перерыва на рекламу. Время для Мардж и еще одного слушателя. После них, но до перерыва, он сделает объявление. Мардж подняла очень обширную тему, и он пытался сообразить, как изложить ее кратко и доступно.
– У вас бывают совпадения, Мардж?
– Постоянно.
– Юнг верил в осмысленные совпадения. Мне помнится, он однажды сказал, что совпадения – это визитные карточки Бога.
– Мне это нравится! – сказала она.
– Вы имеете представление о теории Юнга о коллективном бессознательном?
– Да, хотя не скажу, что я ее до конца понимаю.
– Юнг был свидетелем нескольких сверхъестественных событий, которые нельзя было объяснить в общепринятых терминах современной ему физики или психологии. Он чувствовал, что они не укладываются в рамки обычного («каузального») совпадения, поэтому для их описания ввел термин «акаузальный». Это понятно?
– Э… не совсем. Разве касательно природы совпадений он не был согласен с Фрейдом?
Майкл старался перевести разговор на личные проблемы Мардж, но она упорно возвращала его к тому, в чем Юнг был согласен с Фрейдом, а в чем – не был.
– Надеюсь, я немного разъяснил вам этот вопрос, – наконец сказал он и с облегчением сбросил звонок. Он был рад, что распрощался с Мардж, хотя, судя по смущенному выражению лица продюсера, проделал это далеко не изящно.
На маленьком компьютерном экране рядом с пультом его ожидал список из шести слушателей. Они были отсортированы по именам, рядом с каждым именем стоял город или местность проживания. Если они звонили раньше, рядом с именем в скобках появлялось сокращение «зарег», чтобы Майкл мог вспомнить их или пригласить звонить чаще.
Вверху списка значилось сейчас весьма необычное имя: Надама из северного Лондона. Под ней была Радж из Илинга, дальше Ингрид из Ноттинг-Хилл-Гейт и Гарет из Икенгема.
Он бодро сказал:
– Здравствуйте, Надама из северного Лондона!
В наушниках раздался испуганный дрожащий голос Аманды:
– Майкл?
Не помня себя от радости, он почти выкрикнул в ответ:
– Аманда? Где ты? С тобой все в порядке?
– Майкл, – ответила она, – мне страшно. Мне не нравится эта игра. Прекрати, пожалуйста.
Он видел, что Бимиш как-то странно посмотрел на него, но ему было все равно. Он разговаривал с Амандой. Он отчаянно замахал Бимишу, чтобы тот выключил живую трансляцию, включил музыку, все, что угодно.
– Игра? Какая игра? Господи, как ты? Слава богу, ты позвонила. Я чуть с ума не сошел. Где ты?
– Не трогай меня.
Сигнал «Эфир» все еще горел. Майкл снова знаком показал, что трансляцию надо выключить. Бимиш кивнул, и сигнал погас.
Ее голос звучал ужасно, в нем были какие-то неестественные нотки.
Со всей нежностью, на какую он был способен, он сказал:
– Аманда, я не понимаю. Что случилось? Почему ты расстроена?
– Не трогай меня. – Она повысила голос. – Не трогай меня!
Это сводило с ума.
– Я думала, ты любишь меня, Майкл, любишь.
Мысли разрывали его голову. Она что, виделась с Брайаном и он наговорил ей каких-нибудь гадостей про него?
– Слушай, Аманда, скажи мне, что случилось. Что я сделал? Тебе что, кто-нибудь сказал?..
Связь прервалась. Она повесила трубку. Имя «Надама» исчезло с экрана.
Надама. Черт, грубая анаграмма. Он взглянул вверх. Бимиш отчаянно махал ему руками. Затем раздался по интеркому его голос:
– Майк, во имя Господа, что происходит?
Майкл тупо смотрел на него.
– Одна минута до окончания новостей, затем ты снова в эфире.
– Вы можете отследить звонок? – спросил он.
– Сорок секунд.
– Отследите этот чертов звонок! – закричал он.
– Я сделаю все, что смогу, хорошо? Двадцать секунд.
Майкл включил микрофон, и в эфире появилась Радж из Илинга.
73
Майкл.
Лежа в безмолвной темноте, окруженная вонью собственной рвоты, Аманда пыталась осмыслить, что с ней происходит, – и не могла. Ей было слишком больно.
Как мог совершить такое тот, кто казался таким добрым и милым?
Майкл умен. Может, он и безумен, но он умен. Он никогда не выпустит ее отсюда.
Аманда вспомнила тот вечер и ночь, которую они провели вместе, – казалось, она перенеслась в другую вселенную, в другую эпоху. Она чувствовала себя так спокойно в его объятиях, она мечтала только о том, чтобы вечно лежать так и заниматься с ним любовью. А потом ей вспомнились его каменное лицо, когда она взяла фотографию Кэти, и хватка его руки.
Господи, какая я была дура, что не обратила на это внимания.
Надо было сматываться уже тогда. В те несколько секунд можно было ясно различить его темную половину, но она предпочла не обратить на это внимания, обмануть себя, решив, что это проявление горя, и ничего больше.
Сердце ее объял холодный, сосущий ужас. Ее же никто не сможет найти. Она представила себе, как Майкл разговаривает по телефону с Лулу, выражает озабоченность, дает разные советы, говорит, как им было хорошо друг с другом, притворяется расстроенным.
Ему все поверят. Майкл выше подозрений. Никто не придет и не спасет ее. Ее единственный шанс состоит в том, чтобы попытаться как-то выбраться самой.
Но откуда? Где она?
Аманда стала вспоминать те драгоценные моменты, когда в комнате горел свет. Созданное человеком помещение. Чистое. Современное. Судя по полному отсутствию света и звука, находящееся под землей.
Банковское хранилище? Может быть. Какой-нибудь командный бункер, построенный во времена холодной войны. Тогда в каждом графстве Британии были противорадиационные убежища для граждан и важнейших учреждений.
Майклу Тенненту было бы нелегко узнать о местоположении такого бункера и тем более заполучить его в свое пользование.
«Я могу находиться в любом месте в Великобритании», – подумала она.
Сколько времени его уже нет? Час? Два часа. Надо найти способ отсчитывать время.
Шлицы шурупов вентиляционной решетки имели размер не шире ногтя ее мизинца. Ей нужна была отвертка.
Она с трудом поднялась на ноги, нащупала стену и потащилась вдоль нее, пока не дошла до дверного проема, ведущего во вторую комнату. Она вгляделась в темноту, и та ответила ей мельчайшими искорками света. Движущимися тенями. Человеческими фигурами. Ее разум вышел из-под контроля. Она поспешно отступила назад, в свою комнату. Тело покрылось мурашками.
Они мертвы. Они не могут бродить. Они мертвы, Аманда.
Мертвы.
И ты будешь такая же, как они, если не сделаешь что-нибудь. Вспомни выживших в катастрофах. Только те, кто способен сохранять спокойствие, имеют шанс выжить. Они загоняют страх в самый дальний угол мозга. Они четко мыслят. Они нацелены на выживание.
Она вошла во вторую комнату и медленно направилась вдоль стены, пока нога не уткнулась во что-то твердое. Хотя она и готовилась к этому, все же прикосновение к трупу ввело ее в короткий ступор.
Ей потребовалось время, чтобы собраться и встать на колени рядом с трупом. Формалиновая вонь была почти невыносимой. Ощупав тело, она наткнулась на ногу в нейлоновом чулке. Человеческая плоть была жесткой, словно дерево. На ноге – женская туфля на небольшом каблуке.
Каблук на ощупь оказался достаточно прочным. «Он может пригодиться», – мысленно отметила Аманда, и ее руки двинулись выше по ноге. Юбка. Смесь хлопка с вискозой. Блузка – хлопок. Ремня нет. Ощупывать тело было страшно. Там, где плоть была обнажена, она казалась холодной и твердой резиной. Вниз по левой руке к запястью. Часы в тонком металлическом корпусе, на кожаном ремешке. Циферблат не светится, поэтому они бесполезны.
