Дарья Донцова - Эта горькая сладкая месть
– Красивая, говоришь, блондинка? Так это Таня Верещагина. Она, дружочек, не москвичка. Из Екатеринбурга приезжает за песнями. Сейчас, наверное, дома. Или на гастролях где.
Петя приуныл. Шансы встретить понравившуюся девушку свелись к нулю.
Потом в доме ограбили квартиру, и охранники стали дежурить по двое. Петя больше не расспрашивал Валерия, стеснялся напарника. Парень надеялся когда-нибудь все же встретить красавицу. Но та больше не появлялась.
– Скажи, а кто вывозит мусор из вашего дома? – спросила я.
– Трое их, – ответил охранник, – работают по очереди: Сергей, Владимир и Андрей.
– Фамилии знаешь?
– Откуда? Летом иногда курим вместе, вот и познакомились. Мне ночью спать нельзя, им тоже. Около пяти приезжают. Так, поболтаем. Володька молодой совсем, а Сергей с Андреем в возрасте.
– От какой конторы работают?
– Сейчас скажу.
Он полез в большую амбарную книгу и выдал адрес с телефоном главного помойного офиса.
– Шарфик Ликин куда дел?
– Чей шарфик?
– Красавицу твою звали не Таня, а Ангелина. Валерий Георгиевич перепутал. Так шарфик ты куда дел?
– Никуда, дома оставил.
– Это хорошо. Смотри не потеряй. Я сообщу в милицию, и его у тебя официально изымут. И еще, сделай доброе дело, не говори никому о нашем разговоре. В особенности Валерию Георгиевичу.
– Да я с ним особенно не общаюсь, – сообщил охранник, – он тут нечасто бывает, поживет неделю, другую и съедет месяца на три. Потом, глядишь, опять приехал. Все время по командировкам. А то днем дома сидит, а на ночь уберется. Вот летом все три месяца тут, безвылазно.
Поблагодарив парня, я пошла к двери. Он окликнул меня на пороге:
– Пожалуйста, если не жаль, журнал с фотографиями оставьте!
Я протянула ему “Настю”. Петя замялся, потом все же решился и попросил:
– Найдется вдруг дочка, скажите мне, а? Нет, Петенька, не найдется Лика, ее давным-давно похоронили, но говорить тебе этого я не стану. “Вольво” стояла на самом солнцепеке, и я чуть не обожгла задницу, плюхнувшись на сиденье. Жара нарастала, становилось душно. Но у меня пробегал по коже противный озноб. Неужели подобралась к разгадке истории?
Для полной картины не хватало некоторых деталей. Я потыкала пальцем в кнопки телефона, но в помойной фирме кто-то просто удавился на телефонном шнуре. Придется ехать в контору.
ГЛАВА 27
Ездить по Москве в обеденное время – большое испытание. По Садовому кольцу грохочут грузовики, распространяя облака удушливой гари. Прямо перед “Вольво” колыхалась машина “Хлеб”, из выхлопной трубы которой вылетал абсолютно черный дым. Может, автомобиль работает на дровах? Гигантская пробка возле выезда на Тверскую растянулась почти на километр. Я вяло обмахивалась газетой, чувствуя, что медленно задыхаюсь. И еще жалуются, что московские дети поголовно больны! Кто же может родиться у женщины, дышащей таким воздухом? Только мутант или инвалид.
Затренькал телефон, и я услышала сердитый Женькин голос:
– Большей вруньи, чем ты, не встречал.
– Женечка, – вяло произнесла я, – не ругайся, мне тут и так плохо, а что случилось?
– Говоришь, с Машей поспорила на мотоцикл?
– Ну да, расшифрую тетрадь, не гонять Марусе по Москве.
– Значит, твоя девочка обладает необузданной фантазией сексуальной маньячки и ее следует положить в специальную клинику. Написать такое в тринадцать лет! Да у нас Мишка, пока читал, потом изошел!
Я заинтересовалась:
– И что там в тетрадочке?
– “В тетрадочке”, – передразнил Женька, – самое настоящее пособие для озабоченных девиц. Подробные описания, куда, как и сколько раз. Надо отметить, фантазия у автора отменная. У нас тут мужики пришли к выводу, что дама, написавшая подобные откровения, просто новая Эммануэль.
– Когда приехать за тетрадкой?
– Сегодня вечером, домой, – бросил Женька и отключился.
Я в задумчивости уставилась в окно. Интересное дело, значит, Лика просто описывала любовные утехи?
В конторе, где работали водители мусоровозов, был потрясающий начальник. Просто молодой Ален Делон, даже глаза такие же пронзительно-голубые. На главном помойщике красовался отличный костюм от “Хьюго Босс”. Аркашка недавно прикупил себе такой же. Семь тысяч, как одна копеечка, стоимость данного прикида. Цвет – жемчужно-серый, материал – чесуча с лавсаном. Даже в жаркую погоду в нем приятно. Да, помойка – выгодный бизнес.
Молодой человек поднял глаза от каких-то бумаг, побарабанил пальцами по столу и спросил:
– Чем могу служить?
Я отметила крупный золотой перстень с бриллиантовой крошкой и подавила желание сообщить, что хочу поступить в его фирму шофером. Все равно не поверит.
– Живу на проспекте Вернадского, дом тридцать шесть. Вчера во дворе мусоровоз задел мою машину. Хочу узнать, кто сидел за рулем.
Хозяин нахмурился.
– Мы предупреждаем, что возле бачков не следует парковаться. Мусоровоз – машина объемная, может повредить малолитражки.
– Хорошо, – сказала я, – не хотите говорить, не надо, подам в суд. Тем более что лифтер сообщил имя шофера – Сергей. Так что дело за малым, отнесу заявление, и подождем разрешения конфликта официальным путем. Но учтите, придется оплачивать ремонт, судебные издержки и моральный ущерб. Свидетелей полно – собачники, лифтер.
Парень нахмурился еще больше.
– Может, ликвидируем конфликт между собой?
– Конечно, о том и речь. Вы сообщаете координаты шофера, а я потребую оплатить кузовные работы.
– Когда случилось, вчера? Андрей Медведев обслуживал тот район.
– А вот и нет, – возразила я, – лифтер говорит, за рулем находился Сергей.
Хозяин еще раз посмотрел книжку и ткнул пальцем в “График выхода”.
– Глядите, Медведев Андрей.
Я перевела глаза на другую строчку и сказала:
– Здесь и Сергей есть, Страшный Сергей Юрьевич.
– Его смена во вторник, – сообщил хозяин, – и потом, не поверю, что Сергей Юрьевич мог стукнуть чужую машину. Всю жизнь за рулем. Да он мусоровоз сквозь игольное ушко протащит.
– Дружка покрываете, небось напутали с графиком, – нагло заявила я, выпуская дым парню прямо в лицо, – не на такую напали. Лифтер точно видел: не Андрей, а Сергей.
Некурящий хозяин разогнал рукой дым и начал злиться.
– У нас в документах идеальный порядок, как в аптеке.
– А вчера перепутали.
– Невозможно, все по графику. Да спросите, кто десять лет тому назад к вам во двор въезжал, так через пять минут отвечу, – разгорячился верховный мусорщик.
Я шмякнула на стол стодолларовую бумажку. – Спорим, что через пять минут не ответите, кто вывозил помойку два года тому назад, утром одиннадцатого октября!
Парень рассмеялся, вытащил из шкафа амбарную книгу, перелистал страницы и радостно возвестил:
– Тю-тю денюжкам! Одиннадцатого октября работал Страшный Сергей Юрьевич.
– А не врешь? – недоверчиво сказала я. Хозяин протянул книгу:
– Глядите. Сергей Юрьевич тут всю жизнь трудится. Положительный, опытный водитель. На него ни одной жалобы за все годы не поступало. Так что советую получше расспросить лифтера. Может ваш свидетель был пьян? И притом, какие собачники могли видеть мусоровоз? Машина приходит около пяти утра. Они что, по ночам гуляют?
Я изобразила замешательство.
– Ну…
– Вот и ну, – довольно сообщил хозяин, пряча в кошелек хрусткую купюру, – наши сотрудники тут ни при чем. Советую хорошенько подумать, прежде чем идти в суд.
– Вам это не сойдет с рук, – грозно заявила я и ушла,
Удивительно, но пейджер молчал. Ничего, скоро понадобится купить продукты, пропылесосить квартиру, и про “аспирантку” вспомнят. Я же пока должна довести дело до конца. “Вольво” тихо катила к Пушкинской площади. Валентина Никаноровна из приемной ГУИНа, вот кто мне нужен в первую очередь.
Милая женщина внимательно выслушала рассказ.
– Интересные факты, в особенности об этом мерзавце, следователе Искандере Даудовиче. Вот что, изложите все на бумаге, потребуем пересмотра дела. А пока могу посоветовать прекратить частный розыск. Как правило, такие инициативы плохо заканчиваются.
– Значит, Рому можно освободить? Валентина Никаноровна развела руками:
– Только по решению суда.
– Но он не виноват!
Начальница приемной ГУИНа вздохнула.
– Я не могу приказать, чтобы его отпустили. Да, ваши материалы кажутся мне интересными, но этого мало. Могу пообещать только одно: если суд оправдает парня, освободят его в тот же день.
Я выскочила из ГУИНа и понеслась к Женьке домой. Земля просто горела под ногами, азарт добавлял в кровь адреналин. Ну погоди, академик, любитель вкушать плоды чужого труда, скоро небо с овчинку покажется!
Женюрка впустил меня в тесную прихожую и довольно сердито процедил;
– Глаза б на тебя не смотрели.
– Ладно, кончай злиться, где дневник? Приятель протянул вожделенную тетрадочку. Я схватила, раскрыла обложку и обомлела: “Образование простого прошедшего времени”.
