Роберт Маккаммон - Мистер Слотер
Прохожий достал из чехла лук, вынул из колчана стрелу и наложил на тетиву.
— Медленно и молча, — прошептал он. — Держись от меня справа, плечом к плечу. Он подходит слева, ярдах в шестидесяти.
— Откуда ты знаешь?
— Я подходил так близко, что его услышал. И учуял запах. Ты готов?
— Да, — ответил Мэтью.
Случалось ему произносить более наглую ложь, но считанные разы.
Оставив спящую девушку с матерью, они перешли поляну и вошли в лес на другой ее стороне. Мэтью таращился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть и подумал, что ему повезло не зацепиться ногой за корень и не грохнуться в чащу лицом вперед, переполошив все имеющее уши отсюда и до Города Братской Любви. Но мокасины позволяли ощупывать землю и идти — медленно, как Прохожий. Шаг — стоп. Шаг — стоп. Сердце тяжело колотилось. Наверняка в такой тишине Слотер не мог не слышать этот грохот.
Когда Мэтью шагнул вперед, и у него под ногой хрустнули опавшие листья, шум грохнул громче хохота мерзавцев в «Петушином хвосте». Прохожий застыл неподвижно, и Мэтью с ним. Они так и оставались — не меньше минуты, по расчетам Мэтью. Прохожий пригнулся совершенно беззвучно, опустил голову к земле. Потом наконец снова встал и двинулся вперед, забирая чуть круче влево.
Синее на черном, серое на черном — вот цвета ночного леса. Глаза Мэтью чуть привыкли к темноте, и черные полосы ветвей можно было разглядеть на фоне темно-синего подлеска, а серый валун поднимался, как остров в чернильном море. Двое, крадущиеся наперерез третьему, продолжали бесшумно скользить по лесу. Колючки цеплялись за куртку оленьей кожи, царапали лицо, но Мэтью почти не замедлял шага. Глаза его высматривали движение среди мощных деревьев, в черном узоре подлеска. Пистолет он держал сбоку, в опущенной руке, большой палец готов поставить курок на боевой взвод. Воздух нес прохладу, но под мышками и на висках у Мэтью выступил пот. Не родился он героем со стальными нервами, и на каждом шаге, казалось, готов был штаны обмочить.
— Пригнись, — шепнул Прохожий прямо ему в ухо.
Он повиновался. Прохожий опустился на колени, наклонил голову и подался вперед, почти прижавшись ухом к земле. Так он застыл на какое-то время, а Мэтью всматривался в темноту, поводя головой.
Сперва это было очень тихо, лишь какой-то намек на звук, который стал звуком.
Почти прямо впереди хрустнули под ногой сухие листья. Звук затих так быстро, что Мэтью даже не понял, померещилось ему или нет.
Прохожий остался неподвижен.
У Мэтью поползли мурашки по коже. Это был точно Слотер, а не какой-то ночной зверь, и двигался он так же осторожно, как они. Мэтью пришло на ум не слишком успокоительное предположение, что Слотер вполне может о них знать и тоже слушает, пытаясь понять, где они.
Звук не повторился. Прохожий подождал секунду, потом неслышно и плавно поднял ногу.
Шагнул вперед и остановился. Снова шаг и снова остановка. Он поворачивал голову из стороны в сторону, стрела была готова поразить цель. Мэтью выпрямился потихоньку рядом с ним, вздрогнув, когда хрустнула веточка под правой ногой.
Прохожий снова остался неподвижен, и Мэтью с ним. Они прислушивались.
Мэтью слышал лишь собственное сердце и рев крови в жилах. Еще бы чуть громче она ревела — и он бы оглох.
А вот… вот… снова впереди, но уже ближе — это подковка ботинка задела камень. Или это курок пистолета поставлен на боевой взвод?
Локоть Прохожего твердо вдавился в середину груди Мэтью. Смысл этого жеста был ясен. «Жди».
Медленно, постепенно поворачивая голову, Мэтью оглянулся назад и снова вперед. Ничто не шевелилось. И ничто не издавало звука.
И вдруг, страшный и пронзительный, раздался со стороны лагеря женский крик, превратившийся в голос Фейз, зовущей мать. Мэтью понял, что она проснулась в темноте, и ужас охватил ее расщепленный разум. Почти сразу голос стих. Либо Фейз снова задремала, либо Ларк сумела ее успокоить.
Локоть Прохожего отодвинулся от груди Мэтью. Медленно, осторожно, Прохожий сделал один шаг.
Что-то резко выпорхнуло из кустов у ног индейца. Мэтью, которому показалось, что у него сразу поседели все волосы, почувствовал, как бросилась прочь какая-то мелочь. Она стучала лапками по листьям как стадо оленей, хотя был это всего лишь кролик или сурок. Прохожий остался стоять как каменный, но Мэтью трясло, и он инстинктивно ощупал себя в паху, не промок ли. К счастью, панталоны остались сухими. Но это что-то там шевельнулось впереди, какой-то контур на фоне черных и синих костей ночи? Или показалось? Мелькнуло — и нет. Может, и не было?
— Что-то двигалось там, — шепнул Мэтью осипшим голосом. Он хотел было показать рукой, но понял, что не надо. — Слева.
Прохожий нацелился туда, и когда индеец сделал еще шаг, Мэтью почувствовал, как сжались у него мышцы живота. Но из листвы ничего более не метнулось и ясно было, что не метнется. Еще через минуту Мэтью заметил слабое туманное свечение со всех сторон: зеленый тусклый свет грибов в лесной подстилке, на гниющих стволах.
Он ждал, внимательно вглядываясь, не шевельнется ли еще что-нибудь. Прохожий остановился и, кажется, нюхал воздух. Во время долгой паузы Мэтью уже боялся, что у него зубы хрустнут — так крепко он их стиснул. Прохожий с оттенком тревоги шепнул:
— Он близко.
Человеческая фигура вдруг вскочила из кустов и слилась с темнотой в чаще. Прохожий только успел выпустить стрелу. Послышался стук вонзившегося в дерево металла. Прохожий достал из колчана вторую стрелу, наложил на тетиву.
Мэтью снова поймал слева мимолетное движение. То ли мелькнуло плечо, то ли спина, то ли голова, непонятно — секунда, и оно исчезло. Снова пропела тетива, вторая стрела улетела в темноту. Но крика боли не последовало — тишина и неподвижность. Прохожий наложил третью стрелу, вышел вперед, натянул лук, выискивая цель. Мэтью поднял пистолет и взвел курок — слишком громко щелкнувший в этой тишине. И двинулся за Прохожим, оставаясь возле его правого плеча.
Еще два шага — и мир взорвался.
Снизу, с земли, ударил сноп искр — футах в десяти от Прохожего. В ослепительной вспышке занявшегося пороха Мэтью увидел, как Прохожий выпустил третью стрелу, потом в уши ударил треск выстрела. Прохожий пошатнулся назад, и Мэтью спустил курок, направив ствол в клубящийся дым. Глаза ослепили выстрелы Слотера и собственный. Пыхнул еще один густой клуб дыма, завертелся водоворотом, воняя порохом, и Прохожий столкнулся плечами с Мэтью, чуть не толкнув его на землю.
Мэтью упал на колени. Прохожий рухнул у него за спиной. Голова кружилась, в глазах пульсировали белые языки пламени, и Мэтью понял, что надо снова зарядить пистолет, потому что непонятно, ранен Слотер или нет. Над высоким звоном в ушах донесся из лагеря крик Ларк:
— Мэтью! Мэтью!
Он сорвал с плеча сумку с боеприпасом и закрыл глаза — все равно от них толку не было, пусть пальцы видят сами.
Пальцы нашли рог с порохом, свинцовую пулю и матерчатый пыж.
— Мэтью! — кричала Ларк.
Он насыпал порох, вытащил шомпол из гнезда и забил в дуло пыж и пулю. Открыл полку, вытряхнул порох на полку. Закрыл. Что же он забыл? Что-то очень важное. Да, шомпол. Оставил в стволе. Без него пистолет станет просто железякой. Мэтью вытащил шомпол из ствола и…
Выстрел ударил справа, пуля просвистела мимо уха. Может, Слотер и ранен, но быстро заряжать пистолет в темноте не разучился.
Мэтью открыл ослепшие глаза — они ничего не видели, кроме световой завесы, и выстрелил на звук. Слышно было, как пуля шмякнулась в дерево. Мелькнула сумасшедшая мысль, что Грейтхауз дал бы ему хорошего пинка за поспешный и слишком высоко направленный выстрел. Потом он подумал, что даже если Слотер тоже стреляет вслепую, надо отодвинуться, потому что он выдал свою позицию звуком выстрела. Схватив сумку и держа пистолет так, будто это был дар самого Господа, он лег на живот и отполз вправо по опавшим листьям, корням и светящимся грибам.
Прислонившись спиной к дереву, закрыв глаза, он снова начал заряжать пистолет. В середине этой работы его потряс еще один выстрел где-то впереди, но непонятно было, куда ушла пуля — для него было важно, что не попали в него. Порох на полку засыпан? Шомпол убран? Да. Он нацелился в ночь, потянул спусковой крючок — и эта мелкая сволочь пистолетная отказалась стрелять.
Он отвел курок назад, рука дрожала. Все, что угодно, могло случиться. Перекосило кремень. Забилось запальное отверстие. Мало пороха на полке.
Он ощупью открыл полку и насыпал еще пороху из рога.
— Мэтью! Мэтью, отвечай! — умоляла Ларк почти в панике. Рядом выла Фейз, отчаянно, как ребенок, которого сейчас будут пороть.
Он открыл глаза. Сквозь дымку и плывущие круги он увидел вылетевший сноп искр из кустов футах в двадцати от себя. Услышал выстрел в тот миг, как пуля отколола щепку от ствола в футе над головой, и когда Мэтью спустил курок на этот раз, Особый Довхартовский ударил в укрытие Слотера зрелищным дождем пылающих комет и дымом, которого хватило бы задушить весь Лондон.
