Том Клэнси - Все страхи мира
— Кэлли, это просто великолепно! — Президент одарил своей улыбкой усталую сотрудницу, которая умела писать с литературной элегантностью поэта. Затем он поразил всех присутствующих — обнял молодую женщину, не успевшую еще достичь и тридцати лет, с таким чувством благодарности, что у Кэлли Вестон выступили слезы на глазах. — Теперь отдохните и наслаждайтесь красотами Рима.
— Я была так рада, господин президент, что вы поручили это именно мне.
Самолет замер на отведенном ему месте. Тут же к нему подъехал трап. Мгновенно развернули красную ковровую дорожку, которая вела к более длинному и широкому ковру, примыкавшему к специально построенному возвышению. Президент Италии и премьер-министр заняли свои места вместе с послом США и сопровождающими лицами, включая измученных сотрудников протокольного отдела, которым пришлось готовить церемонию приема буквально на лету. Сержант ВВС открыл дверцу самолета. Сотрудники Секретной службы выглянули наружу, подозрительно посмотрели по сторонам в поисках опасности и встретили взгляды других агентов, которые прибыли в Рим заранее. Когда президент вышел из самолета, оркестр итальянских ВВС сыграл приветственный марш, отличный от традиционного американского туша с барабанным боем.
Президент начал в одиночку спускаться по трапу, шагая из действительности в бессмертие, подумал он про себя. Репортеры заметили, какими энергичными были его шаги, спокойным и уверенным его лицо, и не могли не позавидовать президентскому помещению на борту самолета, где он мог спать в королевском одиночестве. Сон является единственным надежным лекарством при смене часовых поясов, и было ясно, что президент отлично провел ночь. Костюм от «Братьев Брук» успели выгладить — на борту «ВВС-1» было для этого все необходимое, ботинки его сверкали, да и сам он выглядел великолепно. Фаулер подошел к послу США и его жене, а посол подвел его к президенту Италии. Оркестр заиграл «Звездное знамя». Дальше последовали традиционный обход почетного караула и короткая речь, всего лишь показавшая, каким красноречивым будет его выступление на церемонии подписания. На все это потребовалось двадцать минут. Затем Фаулер сел в свой лимузин вместе с послом, доктором Эллиот и личными телохранителями.
— Впервые это мне понравилось, — так оценил президент церемонию. Все согласились, что итальянцы провели встречу со свойственной им элегантностью.
— Элизабет, прошу вас быть рядом. Нужно обсудить некоторые аспекты соглашения. Мне понадобится и Брент. Как у него дела?
— Очень устал, но доволен собой, — сообщил посол Коутс. — Последнее заседание длилось больше двадцати часов.
— Что пишет местная пресса? — спросила доктор Эллиот.
— Газеты полны эйфории. Это действительно великий день для всего мира, — ответил посол. К тому же, напомнил себе Джед Коутс, это происходит в моей стране и я буду свидетелем исторических событий, что случается не так часто.
* * *— Ну что ж, это очень приятно.
Национальный центр военного командования — НЦВК — расположен на кольце «Д» Пентагона рядом со входом, обращенным к Потомаку. Он является одним из немногих правительственных центров такого рода, которые действительно похожи на то, как их изображают в Голливуде. Это параллелепипед — размерами с баскетбольную площадку и высотой в два этажа. По сути НЦВК представляет собой центральный телефонный коммутатор для всех родов войск США, хотя и не единственный (ближайший запасной центр находится в Форт-Ричи, спрятанном в холмах Мэриленда), поскольку его легко уничтожить, зато он расположен наиболее удобно. Обычно сюда привозят почетных гостей, желающих посмотреть наиболее интимные места Пентагона, что крайне раздражает обслуживающий персонал, для которого это всего лишь место работы.
К НЦВК примыкает помещение поменьше. Там расположено несколько персональных компьютеров фирмы Ай-би-эм — старой системы с гибкими дисковыми накопителями 5,25 дюйма. Это и есть «горячая линия» — прямая линия связи между президентами США и СССР. Ответвление в НЦВК, хотя и является главным, представляет собой всего лишь одно из нескольких. Это обстоятельство малоизвестно в Америке, однако об этом намеренно сообщили русским. Прямая связь между двумя странами потребуется даже в случае продолжающейся атомной войны. Если Советы будут считать, что единственный канал связи проходит здесь (как полагали некоторые «эксперты» три десятилетия назад), они постараются сохранить его и тем самым выведут район из-под ядерного удара.
Это, подумал капитан первого ранга Джеймс Росселли, было еще одним примером теоретически разработанной чепухи, которую никто не ставил под сомнение, но которая издавала зловоние в Вашингтоне, и особенно в Пентагоне. Для Росселли столица США — город Вашингтон, округ Колумбия, — представляла собой участок в 300 квадратных миль, окруженный действительностью. Интересно, применимы ли законы физики к этому району, расположенному между шоссе 495 и кольцевой дорогой вокруг столицы? — подумал он. Что касается законов логики, то он давно уже понял, что здесь их не существует.
Объединенная служба, подумал про себя Росселли и фыркнул. Еще одно усилие конгресса перестроить военную машину — любопытно, что сделать то же самое со своей организацией им не удалось, — предписывало, что старшие офицеры, стремящиеся к адмиральскому званию. — а кто к тому не стремился? — должны проводить часть служебного времени в тесном общении с офицерами того же ранга из других родов войск. Росселли так никто и не объяснил, каким образом общение с полковником полевой артиллерии может улучшить его профессиональные навыки командира подводной лодки, но, по-видимому, это никого не интересовало. Было просто принято на веру, что перекрестное опыление полезно, поэтому лучших и самых способных офицеров отрывали от исполнения прямых обязанностей и назначали на должности, о которых они не имели ни малейшего представления. Разумеется, эти офицеры так никогда и не овладеют своими новыми обязанностями, но все-таки могут научиться чему-то, что представит немалую опасность, и к тому же потеряют навыки своей профессии. Так виделась конгрессу военная реформа.
— Принести кофе, капитан? — спросил его армейский капрал.
— Да, но без кофеина, — ответил Росселли. Если мое настроение будет и дальше ухудшаться, я начну кидаться на людей, подумал он.
Работа в Пентагоне содействовала продвижению по служебной лестнице. Росселли знал это, как и то, что отчасти его назначение сюда произошло по его же вине. Профессией его были подводные лодки, но на протяжении всей карьеры он занимался и разведкой. Он уже провел некоторое время в штаб-квартире морской разведки в Сьютлэнде, штат Мэриленд, недалеко от военно-воздушной базы Эндрюз. По крайней мере сюда, в Пентагон, было легче добираться — его разместили на военно-воздушной базе в Боллинге, и поездка на службу в Пентагон по шоссе 295/395 занимала немного времени. Здесь Росселли ставил свою машину на отведенное ему место — еще одна привилегия для старших офицеров, проходящих службу в НЦВК, за которую стоило бороться.
Когда-то служба здесь проходила относительно интересно. Он вспомнил время, когда русские сбили корейский Боинг-747, и другие случаи, а во время войны с Ираком здесь царил, наверно, волнующий хаос — старший дежурный офицер чувствовал себя в центре событий, если, разумеется, не приходилось отвечать на бесчисленные телефонные звонки с вопросом «что происходит?» каждому, кому удавалось раздобыть номер прямого телефона. А сейчас?
Сейчас — это Росселли видел на экране телевизора, стоящего у него на письменном столе, — президент собирался обезвредить самую большую в мире дипломатическую бомбу, и скоро обязанности дежурного офицера будут заключаться в приеме сигналов о столкновении судов в море, разбившихся самолетах или несчастных случаях с неуклюжим солдатом, по которому проехался танк. Подобные события были тоже немаловажными, но не представляли собой особого профессионального интереса. Итак, вот он, сидит за столом. Работа с бумагами закончена. В этом Джим Росселли неплохо разбирался — научился перекладывать бумаги в военно-морском флоте, а здесь у него были отлично подготовленные помощники, — так что остаток дня придется сидеть в надежде, что что-нибудь произойдет. Проблема заключалась в том, что Росселли любил действовать и ненавидел ожидание, да и кому хочется, чтобы произошла какая-нибудь катастрофа?
— День сегодня будет спокойным. — Это подошел старший помощник Росселли, подполковник Ричард Барнс, — у себя в ВВС он летал на истребителях-бомбардировщиках Ф-15.
— Думаю, ты прав, Рокки. — Именно это мне и хотелось услышать! — подумал Росселли и посмотрел на часы. Их дежурство длилось двенадцать часов, так что оставалось еще пять. — Черт побери, мир становится по-настоящему спокойным.
