Стив Берри - Миф Линкольна
А он у нее был. В этом-то и вся проблема. Впрочем, это ничего не меняло. Она в любом случае все сделает по-своему.
Глава 52
Малоун сидел, пристегнувшись ремнем к заднему креслу истребителя «Ф-15E Страйк игл», который сейчас пролетал над южной оконечностью Гренландии. Переднее кресло занимал пилот из Германии. Однако Коттон, стоило ему оказаться на борту самолета, частично взял управление на себя. Последний раз он летал на боевом самолете двадцать лет назад. Тогда Малоун служил во флоте, но начальство отрядило его продолжать службу в авиационном корпусе, базировавшемся в Германии.
Стефани договорилась, чтобы его вертолетом доставили из Зальцбурга на авиабазу в Рамштайне. Здесь его поджидал самолет, и спустя пару минут они уже взмыли в небо, держа курс через всю Европу на Атлантику. До Де-Мойна было 4600 миль, но при скорости в два маха[8] полет туда мог занять менее пяти часов. Разумеется, это означало дозаправку в воздухе, и теперь рядом ними завис самолет-заправщик.
– Спасибо, прекрасный полет, – сказал в микрофон Малоун.
– Я не сомневалась, что тебе понравится, – ответил голос Стефани на другом конце линии.
Она рассказала ему о том, что они нашли в Монпелье. Малоун внимательно ее выслушал. Канал связи был защищен, и они могли говорить, не опасаясь, что их кто-то подслушает, тем более что пилот на время отключил свой приемник.
– Роуэн пытается распустить Соединенные Штаты, – сообщила Стефани, – и, главное, он вполне может это сделать.
Она просветила Малоуна относительно планов, которые вынашивали Роуэн и Салазар. Оказывается, эти двое ведут охоту за одним документом, под которым стоят подписи Отцов-Основателей.
– Ты уже выяснила, что это за пророчество Белого Коня? – спросил он.
– Да. Но мне кажется, что и ты тоже.
– Вообще-то мормоны считают это пророчество полной лажей. От него официально открестились еще в девятьсот восемнадцатом году. Нынешняя Церковь считает его басней, не более того.
– А вот Роуэн полагает иначе. Для него оно истинно. Равно как и то, что он ищет. К сожалению, Мормонская церковь знает об этом больше, чем мы.
Малоун был с ней согласен. В этом и вся загвоздка.
– Мы со своей стороны провели кое-какие изыскания, – сказала Стефани. – И нам кажется, что Салазару нужен некий экспонат передвижной выставки, посвященной Линкольну, которая сейчас находится в Де-Мойне.
– Тоже мне изыскания… Скажи лучше, что вы подслушали чей-то разговор.
Стефани усмехнулась.
– А ты как думал. Роуэн и Салазар говорили о нем несколько часов назад. По их мнению, ключом могут быть принадлежавшие Линкольну часы.
Малоун задумался.
– Стих одиннадцатый главы тринадцатой Послания к Римлянам содержит упоминание времени. Я точно помню, как несколько лет назад прочел, что внутри часов Линкольна в Смитсоновском музее есть какая-то гравировка.
– От твоей памяти порой бывает польза. Часы, что сейчас экспонируются в Айове, – вторые в коллекции Смитсоновского музея. Их никогда не открывали. До завтрашнего дня они выставлены в Солсбери-хаус.
Малоун посмотрел на собственные часы.
– Мы приземлимся там, учитывая разницу во времени, в час дня. Самолет Салазара прилетит туда примерно в пять часов по местному времени. У нас будет возможность изучить ситуацию.
– Люк уже там. Я скажу, чтобы он тебя встретил.
– Мы намерены приземлиться к северу от Де-Мойна, в так называемом региональном аэропорту Анкенни. Местная полоса всего 5500 футов в длину. Вообще-то, нашей «птичке» требуется 6000 футов, но мы как-нибудь справимся. Главное – получить разрешение на посадку.
– Поняла. Думаю, что проблем не возникнет. Люк будет тебя ждать. Мы изучили фотокопии раштоновского дневника, которые сделал Люк, – продолжила Стефани. – Результаты исследования говорят, что, по всей видимости, тот был написан после восемьсот девяностого года. То есть спустя полвека после того, как Смит впервые огласил пророчества Белого Коня. Так что ты прав. Предсказание относительно конституции не внушает доверия. Скорее всего, оно было добавлено туда задним числом.
– Когда читаешь это пророчество, слишком подозрительно верным оно кажется. Все совпадает тютелька в тютельку. Например, в одном месте там сказано: «вы пойдете в Скалистые горы и станете там великим народом, который я нареку Белым Конем мира и безопасности». Почему там сказано «Скалистые горы»? А не «вы пойдете на запад»? Считается, что Джозеф Смит произнес эти слова задолго до переселения на землю Юты. Ни одни пророк не бывает настолько точен… Тем не менее находка этого журнала важна. До сих пор Мормонская церковь довольствовалась лишь чужими пересказами пророчества. Теперь же слова самого Раштона придают ему истинную убедительность. Мы не можем игнорировать этот факт. Конституция действительно висит на волоске, а ключ в руках у Мормонской церкви. Мы сегодня проследили за Роуэном – у него состоялась встреча с конгрессменами Юты, – прослушали их разговор. Похоже, они готовы запустить в действие механизм сецессии. У них есть голоса избирателей и политическая поддержка. Этот шаг может исходить от самих людей. Все, что им нужно, – это подписанный в Филадельфии документ.
Впрочем, это было не единственное.
– От Кассиопеи что-нибудь слышно? – спросил Малоун.
– Ничего. Похоже, пора начинать ее поиски. Она может все испортить.
– Стефани, она профессионал. Что бы ни случилось, она прекрасно осознает последствия и что-нибудь наверняка предпримет.
– Вот именно. Мы понятия не имеем, что ей рассказал Салазар. Поэтому откуда ей знать, что именно поставлено на карту? И мы должны это выяснить.
Малоун понял намек.
– Я об этом позабочусь. Нет смысла привлекать к этому других агентов. Кассиопеей займусь я сам.
– Ты уверен?
– Что там с вами? С тобой и нашим пареньком Люком? С чего это вы оба взяли, что я влюблен в нее по уши? Я вполне в состоянии прижать ее к стенке.
– Уговорил. Сначала ты. Но если она не подчинится, за нее возьмусь я сама.
***Люк вел взятый напрокат автомобиль по улицам Де-Мойна. День был пасмурный и прохладный. Весь полет от авиабазы Эндрюс до аэродрома Национальной гвардии на окраине города он проспал. Тело ныло, в голове слегка гудело. Впрочем, он привык к таким ощущениям.
Стефани сообщила ему, что возможным пунктом назначения Салазара станет некое поместье Солсбери-хаус. Так что сейчас Люк вел машину именно туда, чтобы быстро осмотреть его снаружи. Она также сказала ему, что Малоун уже на пути в Де-Мойн. Но когда и где он его встретит, об этом она сообщит чуть позже.
Сверяясь с картой на своем «Айфоне», он въехал в тихий квартал к западу от деловой части города. Солсбери-хаус стоял на вершине холма в окружении дубовой рощи. Построенный из камня и кирпича, с коньками на черепичной крыше, он как будто перенесся сюда откуда-то из старой доброй Англии. Стенд перед входом подробно рассказывал о том, что когда-то это была резиденция богатого семейства Де Мойнов, но теперь его владельцем был какой-то фонд.
Люк огляделся по сторонам: ни души.
Впрочем, еще только десять часов утра, выставка же открывалась лишь в шесть вечера. Это был последний день ее пребывания здесь. Завтра ее перевезут в другой город.
Люк проехал мимо. Он был голоден и решил, что ему не повредят блинчики и горячая сосиска. Но сначала нужно сделать один звонок.
Он притормозил у обочины, в том месте, где росшие вдоль дороги деревья отбрасывали густую тень. Затем нашел телефон и позвонил матери. Когда та взяла трубку, он сказал:
– Хочу у тебя кое-что спросить. Скажи, отец помирился с Дэнни перед тем, как умер?
– Я давно ждала, когда ты задашь мне этот вопрос.
– Похоже, все уже давно в курсе, кроме меня и моих братьев.
И он рассказал ей про письмо.
– Я приложила все усилия к тому, чтобы они помирились.
– Но почему?
– Не хотела, чтобы он ушел в могилу с камнем на душе. Кстати, он тоже. Дэнни был рад, когда все уладилось.
– Но почему он не сказал нам сам?
– Не успел. Боже, он умер так быстро… К тому же мы решили, что скажем вам об этом чуть позже.
– Вообще-то, прошло уже тринадцать лет.
– Момент должен был выбрать твой дядя. Мы все считали, что так будет лучше.
– Почему они с отцом никогда не были близки? – Люк действительно хотел получить ответ на этот вопрос.
– Так было с самого детства. Нет, они ни из-за чего не ссорились. Так получилось, вот и всё. Со временем эта дистанция между ними увеличилась, и они привыкли к ней. А потом погибла Мэри. Твой отец и твоя тетушка во всем обвинили Дэнни.
– А ты – нет.
– Потому что это было бы несправедливо. Дэнни не чаял в ней души. Она была для него всем на свете. Он ее не убивал. Это просто чудовищный несчастный случай. Кошмарное, случайное стечение обстоятельств. И Дэнни пытался побороть боль тем, что не замечал ее. Может, это и не лучший путь, но другого он не нашел. Я знаю, как глубоко он страдал.
