Джеймс Гриппандо - Вне подозрений
– Зря это я. Плохая была идея. Пожалуй, пойду.
Клара проводила ее до двери.
– Джек всегда любил ребятишек.
– Простите?
– Видите ли, было время, когда мы с мужем часто общались с Джеком и Джесси, даже, можно сказать, дружили. И он говорил, что хочет детей. Он замечательно ладил с моим сыном Дэвидом.
Синди окончательно смутилась.
– Насколько я помню, – продолжила Клара, – у Джека были довольно сложные отношения с отцом. Подобные ему люди часто готовы пройти лишнюю милю, лишь бы история не повторилась. Возможно, из него получится очень хороший отец.
– Не сомневаюсь.
– Вот ирония судьбы, верно?
– Что именно?
– Вы так и не родили Джеку ребенка. А Джесси родила.
Синди не знала, что ответить на это. Она вообще лишилась дара речи. Постояла молча и неподвижно секунду-другую, ожидая, когда пройдет приступ боли.
– Спасибо. И извините, что отняла у вас время, – выдавила она наконец.
И затворила за собой дверь.
56
Вечером в пятницу звонок Розы застал Джека у абуэлы. Ожидая плохих новостей, он вышел из кухни в гостиную, туда, где бабушка не могла его слышать.
– Обвинение предъявлено, – сказала Роза.
Он закрыл глаза, потом медленно открыл.
– Плохи наши дела, да?
– Одно обвинение, один обвиняемый.
– Я?
– Нет. Тео.
К горлу подкатил ком. Нет, сначала он почувствовал облегчение и радость – и одновременно боль и тревогу за друга.
– То есть это квалифицируется уже не как заказное убийство?
– На данный момент – нет.
– Считаешь, они еще могут изменить формулировку?
– Может сложиться так, как мы говорили с самого начала. Прокурор использует это обвинение для давления на Тео. Попытается настроить его против тебя.
– Он все равно бы пытался сделать это, даже если обвинение предъявили бы нам обоим.
– Он просто осторожничает. Ты человек известный. Уважаемый адвокат, сын видного политика. Уверена, генеральный прокурор штата будет настаивать, чтоб собранные против тебя улики были просто железными.
– Очевидно, свидетельств Марша оказалось недостаточно.
– Или у Бенно в рукаве припасен туз. Знаешь, ходят слухи, что Марш отказался пройти полиграф.
– Но это же здорово! Они не уверены в главном свидетеле, потому и не могут выдвинуть обвинение против меня и считают, что с Тео все пройдет как по маслу.
– Тео – бывший заключенный. Ему светила вышка. И лично мне не важно, виновен ли он. Просто этот барьер ему будет преодолеть куда сложнее, чем тебе.
– Получается, они выводят меня из игры.
– Не радуйся раньше времени. Мы еще не знаем, какие свидетельства имеются против Тео. Все может обернуться куда хуже, чем мы ожидаем.
Джек вздохнул. Он понимал, что Роза права.
– Пока что мы должны сосредоточиться на одном. Убедиться, что они не смогут заставить Тео свидетельствовать против тебя. Но если они своего добьются, то смогут привлечь тебя как заказчика.
– Ничего у них не выйдет. Разве что заставят Тео солгать. Но этого никогда не случится.
В трубке повисла пауза, затем Роза сменила тему:
– Ты сейчас где?
– У бабушки. Не хотелось торчать дома или в офисе в момент предъявления обвинения. Просто не в силах отбивать атаки прессы.
– А Синди где?
– У своей мамочки.
– Вы с ней что…
– Сам не понимаю, что с нами происходит.
– От Тео что-нибудь слышно?
– Ни слова.
– Ладно. Его слушания назначены на понедельник, на девять утра. И если к тому времени он не объявится, будет официально считаться беглецом.
– Я ищу его с той минуты, когда его адвокат сообщил об исчезновении. Звонил друзьям, говорил с партнером по бизнесу, с людьми, с которыми он работает. Никто, похоже, ничего не знает.
– Надо постараться.
– Попробую. Но теперь будет сложней. Я имею в виду – после предъявления обвинения. Ведь в случае преднамеренного убийства отпускать подозреваемого под залог не разрешается. Ему претит одна только мысль о возвращении за решетку.
– Ты должен найти его и убедить вернуться. Другого выхода нет. Если он не явится к понедельнику, все мы окажемся в полном дерьме.
Джек начал нервно расхаживать по комнате. Через арку в конце коридора он видел абуэлу на кухне. Она была занята приготовлением обеда. Странно, но ему вдруг показалось, что в доме пахнет тюремной едой.
– Займусь этим немедленно. Ты где сегодня?
– Буду у себя в конторе допоздна. Так что заскакивай. Сегодня вечером Янковиц должен прислать Рику обвинительные материалы по делу Тео. Он обещал просмотреть их вместе со мной. Занятное, должно быть, чтение.
– Да уж. Все равно что читать некролог моему лучшему другу.
– Ну, до этого еще далеко, Джек.
Он поблагодарил Розу, попрощался и повесил трубку. Сделал несколько шагов по направлению к кухне, затем вдруг остановился. Нельзя допустить, чтобы абуэла узнала эти новости по телевизору. Надо сказать ей об обвинении, а это будет очень непросто. Он набрал в грудь побольше воздуха и вошел в кухню.
– Кто звонить? – спросила абуэла.
– Роза.
Абуэла раскатывала дрожжевое тесто в тончайший, как лист бумаги, слой, водила взад-вперед скалкой. Тесто предназначалось для приготовления ее знаменитых и невероятно вкусных «ракушек» с мясом, способных сбить с пути истинного даже закоренелого вегетарианца.
– Что она говорить?
– Не слишком хорошие новости.
– Не слишком хорошие?..
Джек встал напротив, у разделочного стола, схватил кусочек теста и, скатывая его в шарик, рассказал абуэле о Тео и о том, что могут прийти и за ним. Он читал в ее глазах страдание и боль, но она не отрывалась от работы, продолжала все быстрее и быстрее раскатывать тесто. Минуты через две он закончил, в комнате воцарилась тишина. Лишь шелест скалки да стук ножа по гранитной поверхности стола. Абуэла продолжала раскатывать тесто, нарезать ножом полоски, делать из них треугольники.
– Осторожней, – сказал Джек. – Смотри не порежься.
Но стук ножа все учащался. Еще один кусок теста был превращен в тончайший лист, еще одна диагональная полоска была отделена от него и начала превращаться в треугольники.
И вот наконец Джек не выдержал. Схватил ее за запястье и сказал:
– Сделай еще раз.
– Como?[25]
– Отрежь еще одну полосу.
Бабушка раскатала еще один кусок теста, отложила в сторону скалку. Взяла нож и одним махом разрезала лепешку по диагонали.
– Ты режешь сверху вниз, справа налево, – сказал Джек.
– Sí.
– А почему не слева направо?
Она попробовала.
– Aye, no.[26] Так для меня неудобный.
– Ну конечно же, – задумчиво пробормотал он, глядя куда-то в пустоту. – Ты ведь у нас левша.
– Toda esta bicn? – спросила она. – С тобой все в порядке?
– Perfecto,[27] – ответил он. Перегнулся через стол и поцеловал ее в щеку. – Gracias, mi vida.[28] Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Но о чем ты?
– Сложно объяснить. Вообще-то на самом деле все очень просто.
– О чем ты говорить?
– Ты только что показала, как все было.
– Я?
– Да, ты. Ты у меня красавица. Умница. Позже объясню. А теперь мне пора.
Джек схватил ключи от машины, выбежал во двор, запрыгнул в «мустанг». По пути к конторе Розы ему везло: на перекрестках зажигался зеленый. Это маленькое чудо он счел добрым знаком, свидетельством того, что ему действительно удалось нащупать важную нить. И вот теперь он спешил убедиться в этом. Пятнадцать минут спустя он уже стучал в двери офиса Розы. Та отворила ему сама и тут же отпрянула: вид у Джека был страшно возбужденный – казалось, он готов смести все на своем пути.
– Что это с тобой? – спросила Роза.
– У тебя уже есть материалы со слушаний большого жюри?
– Да. Только что пришли.
– Хочу посмотреть снимки вскрытия.
– Должны быть.
Он прошел за ней в кабинет. И тут же увидел на письменном столе две коробки с материалами. Джек занялся одной, Роза заглянула в другую.
– Вот они, – сказал Джек. Достал снимки из конверта и разложил на столе. При виде ужасного зрелища энтузиазма у него поубавилось. Безжизненное тело Джесси на столе патологоанатома напомнило о кровавой сцене в ванной.
– Что ты ищешь? – спросила Роза.
– Вот это. – Он отодвинул в сторону остальные фотографии, оставил лишь одну. То был крупный план разрезов на запястье Джесси. Он внимательно всмотрелся. Затем сказал: – Есть!
– Что есть?
– Левое запястье Джесси перерезано так, как может сделать только правша.
– Хочешь сказать, Джесси была левшой?
– Нет. Она была правшой.
– Тогда в чем же открытие?
– Порезы не под тем углом.
– Как это понимать?
Он поднял руку ладонью вверх, показал ей.
