Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
— По-моему, у вас уже входит в привычку все время, отнимать что-то у меня. Кто вы такая и что тут делаете?
— Вопросы задаю я, — оборвала его она. Девушка произнесла это, словно строку из пьесы, попытавшись придать словам побольше веса, но не очень успешно. Впрочем, сказал себе Джордж, с пистолетом в руке внушительно выглядит любой сопляк.
Девушка медленно положила сумочку на стол и потянулась к конверту, с которым вынудила Джорджа расстаться. Константайн смотрел, как она взяла его и неуклюже засовывает в левый карман плаща. Именно это движение ее и подвело. Девушка подняла левое плечо, отведя при этом правую руку на пару дюймов в сторону, так что дуло пистолета перестало смотреть на Джорджа. И тогда Константайн, выбросив правую руку вперед, схватил со стола сумочку и ударил ею девушку по правой кисти. Пистолет перелетел через всю комнату и упал под одну из полузакрытых штор. Джордж прыгнул за ним и добрался до него первым.
Девушка попыталась ухватить его за руку, но он грубо оттолкнул ее, так что она попятилась, споткнулась о диван и упала на подушки.
— Ни с места! — воскликнул Джордж.
Девушка взглянула на него, собираясь что-то сказать, но передумала и только упрямо сжала губы.
Джордж обошел вокруг стола, вынул из пистолета обойму. Она была пуста. В руках Константайн держал «Вальтер Мангурин» двадцать второго калибра — прекрасное оружие. Он вставил обойму обратно в рукоять, положил пистолет в карман и сказал:
— Ладно. Давайте во всем разберемся. Вы знали, что пистолет не заряжен?
— Да.
— Что ж, очко в вашу пользу. Но пока только одно, черт возьми. Женщине заряженный пистолет не идет.
— Я только хотела…
— Знаю. Попугать. Что ж, считайте, вам это удалось. — Он вынул сигареты и спички, закурил и перебросил пачку и коробок на диван. Девушка не обратила на них внимания.
— Вы имеете какое-нибудь право находиться здесь? — спросил он.
— Никакого.
— Я тоже. Вы тут давно?
Она достала сигарету из пачки, закурила и внимательно посмотрела на Джорджа сквозь выпущенный дым.
— Пришла за несколько минут до вас. Услышала, как вы вошли через черный ход, и спряталась.
— Как проникли в дом вы сами?
— Через парадное.
— Открыли его хозяйкиным ключом? — Да.
— Умница.
— Она прячет его за выступом полукруглого окна над дверью, — спокойно объяснила девушка. — Я сама видела.
— Бесшабашная старуха. А как вас зовут? Поколебавшись, она ответила:
— Николя. Николя Мид.
— А меня — Джордж. Джордж Константайн. Так зачем вы здесь? Не из-за Скорпиона ли?
Это произвело на нее впечатление. Джордж приметил, как она приподняла подбородок и сверкнула глазами от удивления. Но ничего не ответила. Джордж боком примостился на столе и, не сводя глаз с девушки, сказал:
— Так или иначе, а разговор кто-то должен продолжить. И это сделаю я. Сдается мне, нас обоих тревожит одно. — Он помолчал и тихо добавил: — Шантаж.
Николя заметно чаще задышала, и в проеме ее не до конца застегнутого голубого костюма показался треугольник белого шелка, окаймленного кружевами, четко выделявшимися на загорелой груди.
Джордж улыбнулся и продолжил:
— Конечно, вы отвечать не обязаны. Но я все равно понял — мы оба решили навестить дом доброй миссис Феттони из-за некоего Скорпиона.
Тут Николя заговорила-таки — резко, с презрением:
— По-моему, ни в ком из связанных с шантажом ничего доброго быть не может!
— Вы правы, — согласился Джордж. — Однако я не думаю, что миссис Феттони о Скорпионе что-нибудь знает. Я думаю другое: нам надо пойти куда-нибудь и хорошенько побеседовать за рюмкой виски. Вы не против?
На сей раз девушка колебалась недолго. Кивнув, она сказала: «Я согласна», и, обойдя журнальный столик с дальней от Джорджа стороны, задержалась у двери.
— Моя машина совсем рядом. И еще: хотя меня зовут Николя Мид, я дочь Нади Темпл. Ведь Темпл — лишь сценический псевдоним.
— Такой поворот меня, признаться, не удивляет.
Джордж жестом указал Николя идти вперед и прошел следом до входной двери. Запах ее духов, приятно освеживший спертый воздух дома, Джорджу понравился, ему даже захотелось узнать, как они называются.
Глава 2
Они поехали к Джорджу на машине Николя. Войдя в гостиную, девушка, едва оглядевшись, воскликнула:
— Боже мой, как вы живете в таком беспорядке!
— Нормально. Где что лежит, я знаю, а если надо поработать — освобождаю место на столе.
— Но откуда у вас весь этот хлам? — Она подняла африканскую маску и, примерив ее, повернулась к Джорджу.
— Отовсюду понемногу, — ответил он. — А она вам идет.
— Спасибо.
— Только тростниковой юбки не хватает.
— Сейчас мне недостает только рюмки виски.
Он приготовил выпить и ей, и себе; она, убрав стопку книг, плюхнулась в глубокое кресло, положила ногу на ногу и отсалютовала Джорджу рюмкой. От света настольной лампы, стоявшей за спиной Николя, ее светлые волосы стали похожи на нимб. Джорджу она казалась обворожительной, и если бы его мысли не были всецело заняты профессором Дином и Скорпионом, он вряд ли отказался бы от мысли приударить за ней. Но вместо этого он, не называя профессора по имени, рассказал, почему оказался на Фентиман-роуд.
Николя ответила откровенностью на откровенность. Последнее письмо от Скорпиона принесли в дом ее матери на Горсмонден. Мать тогда сказала, что это анонимное послание от поклонника. В остальном история, рассказанная Николя, совпадала с повествованием Джорджа.
Надя Темпл, обрадовавшись, призналась дочери в том, что ее шантажировали. Только в отличие от профессора, она решила вернуть не письма, а компрометирующее ее фото. Имя и адрес Феттони Николя узнала в регистратуре больницы. Потом она поехала к миссис Феттони, представилась корреспондентом местной газеты, узнала, что та собиралась к сестре, выждала, когда она уедет, и заметила, куда прячет ключ. Джордж появился в доме всего через пять минут после Николя.
— Уезжая, миссис Феттони не взяла с собой пишущую машинку? — спросил Джордж.
— Нет, только соломенную корзинку с крышкой и большую сумку вроде хозяйственной.
— Вы знали, что у Луиджи Феттони нашли целых четыре письма от Скорпиона?
— Нет.
— Одно — к вашей матери, одно к моему другу и еще два к другим лондонцам. Чует мое сердце, и в тех письмах речь идет о шантаже. Позвольте узнать, сколько платила Скорпиону ваша матушка?
— Тысячу фунтов в год.
— Что?!
— Все началось с трехсот, но с годами сумма возрастала.
— Тысячу с вашей матери, четыреста с моего друга и Бог знает сколько еще с тех двоих, кому были адресованы найденные у Феттони письма. А возможно, у Скорпиона есть и другие жертвы, о которых мы не знаем. Вполне вероятно, шантаж приносит ему немалый доход. Вы понимаете, к чему я клоню?
— Понимаю. Бедная мама… она этого не вынесет…
— Тут мы с вами в одной лодке. Но ничего не поделаешь — надо смотреть правде в глаза. Люди с такими деньгами, как у Скорпиона, на Фентиман-роуд не живут. Теперь я, черт возьми, совершенно уверен, что Феттони был лишь кем-то вроде почтальона. А мерзавец Скорпион жив и здоров. — Джордж поставил рюмку на стол, взглянул на девушку и невесело усмехнулся: — Впрочем, я этому отчасти даже рад. У нас будет возможность ему отомстить. Что я сделаю не без удовольствия.
— Но как?
— Прежде всего его надо разыскать. А когда доберемся до него, тогда и решим как. А добраться до него мне просто не терпится!
Джордж, сердито вскочив, подошел к висящей на стене цветной фотографии в рамке. На кем-то сделанном снимке был изображен горный хребет Засар — длинная цепь покрытых снегом вершин, и на переднем плане — яркие пятна красных и розовых цветов. Иван-чай и лапчатки. Джордж вспомнил, как привозил эти растения и семена профессору, как радовался старик, их принимая, и сразу же подумал о зловещей тени, висевшей над беднягой долгие годы, о том, что она не исчезла и сейчас. «Ну, мистер чертов Скорпион! — сказал себе Константайн. — Ты мне еще попадешься и уж тогда берегись!..»
Он обернулся к Николя.
— Вы остановились в Лондоне?
— В Кенсингтоне, у матери.
— Тогда не предпринимайте пока ничего. Возможно, я вам завтра позвоню. И не говорите матери, что мы выяснили истинную роль Феттони. Вы хотите отомстить Скорпиону, верно?
Николя встала. Джорджу понравилось, как она это сделала. Распрямилась как пружина — и вот уже на ногах. Они кивнула.
— Но когда мы доберемся до него, с меня будет достаточно просто стоять в стороне и наблюдать, как с ним расправитесь вы. — Она помолчала и добавила, не сводя взгляда с Джорджа: — Ваш друг вам, видимо, очень дорог.
— Верно. Он и его жена взяли меня на воспитание, когда мой отец погиб на войне. На посошок выпьете?
