Титания Xарди - Лабиринт розы
— С обратной стороны рамки есть какая-то надпись,— сообщила вдруг Грейс.
Люси перевернула вышивку и прочитала: «Она и сестра, и невеста», а затем оживленно обратилась к Алексу:
— Твоя мама наверняка что-то имела в виду! Она вышила этот рисунок, разбила сад… У нее в голове был определенный замысел. А Уилл, скорее всего, вплотную подошел к его разгадке, тебе не кажется?
Увидев, что все в комнате смотрят на него заинтригованно, Алекс ответил Люси:
— Почему бы нам не показать папе свою находку?
Она вынула плитку и осторожно перевернула ее, так что все увидели нарисованную на ней необычную звезду с подписью внизу и ключ, зачем-то прикрепленный в самом центре.
— Что бы ни было в тайнике, Уилл первым его обнаружил. Вероятно, клад как-то связан с его мотоциклом, верно? — спросила Люси.
Генри внимательно рассмотрел надпись и задумчиво произнес:
— «И здесь мы вышли вновь узреть светила…» Дантов «Ад». Те же строчки написаны в посвящении на обороте миниатюры — я до мельчайших деталей изучил картину после того, как ее возвратили из Интерпола.
Алекс непонимающе свел брови, но мысли Генри уже обратились к мотоциклу. Теребя пальцами ключ и недоверчиво покачивая головой, он сказал:
— Видишь ли, Алекс, «дукати» несколько недель был в ремонте, хотя больших повреждений в нем не нашли. Полиция осматривала его очень тщательно, поэтому, думаю, вряд ли от них чтонибудь укрылось. Под седлом мы проверяли — остается заглянуть только в коробку топливного бака. Но если там что-то и было, нам давно бы уже все вернули.
«Если, конечно, никто не лазал туда до ремонта»,— подумал Алекс, а вслух произнес:
— Ты прав. Но все-таки давайте проверим — на всякий случай.
* * *
Он расстегнул пыльный чехол, и гоночный мотоцикл засиял перед ними лимонно-желтой гаммой ярких красок.
— Уилл называл его «моя упрямая красотка». Хоть сейчас выставляй в салон на продажу.— Алекс, скрестив руки, облокотился о капот отцовской машины. Он явно любовался покорным с виду мотоциклом,— Стоит в два раза дороже моей «ауди». Уилл купил его на деньги, подаренные мамой незадолго до ее смерти. Никому из нас не удалось его отговорить.
— Какой же он красивый! — восхитилась Грейс— Мой брат, наверное, из обожания упал бы перед ним на колени.
— Уиллу он очень подходил.— Саймон провел рукой по сиденью, затем по кузову.— На нем Уилл никогда не опаздывал на съемки. Он говорил, что этот мотоцикл легче в управлении, чем его первый «дукати». Конечно, имея «пивное» брюшко, на таком далеко не уедешь — надо держать нос по ветру! И здоровья требует — ого-го! На больших расстояниях чертовски неудобен. Где ключ?
Люси замешкалась: ей почему-то не хотелось отдавать ключ Саймону, но она послушно оторвала его от плитки и подала приятелю Уилла. Через секунду тот был уже в седле. Саймон покрутил акселератор, включил зажигание — мотоцикл заревел, дернулся с места, но так же резко заглох в руках неофита. Опыты Саймона вызвали у всех неловкие смешки.
Алекс, ухмыляясь, забрал у него ключ и открыл коробку топливного бака — пусто, как и предсказывал Генри. Затем он ощупал мотоцикл с боков — ничего лишнего или необычного, никаких добавочных отделений, вообще ничего, кроме самого бака. Алекс, впрочем, и сам знал, что Уилл никогда не стал бы вредить обтекаемости мотоцикла дополнительным тюнингом. Удрученно качая головой, он спросил отца:
— А что было под седлом? И в рюкзаке?
— Насколько я помню, ничего особенного. Впрочем, я ничего такого и не искал. Мы можем вместе перебрать всю ту мелочовку. А что ты хочешь там найти?
Люси все это время в нерешительности стояла неподалеку; только теперь Алекс обратил внимание на выражение ее лица. Он был озадачен: либо у нее неожиданно переменилось настроение, как уже бывало не раз, либо ей стало дурно, либо она что-то затевала. Но что бы ни было у нее на душе, кажется, она опять ощутила свое сродство с Уиллом и теперь воспринимала действительность, как некогда он,— хотя Алекс и склонен был отнести подобные домыслы к области чистой психологии. Впрочем, Люси весь вечер не выказывала признаков чрезмерного волнения и выглядела спокойной. Когда она без слов протянула руку за ключом, Алекс от изумления улыбнулся, но послушно отдал его.
Люси оперлась о сиденье, наклонилась и стала шарить рукой по его тыльной стороне. Нащупав там что-то, она одной рукой отвела маленькую крышку на пружинке, а другой вставила ключ в открывшееся аккуратное отверстие. Алекс присел на корточки, наблюдая за ее действиями. Задняя половина седла подалась на несколько сантиметров, обнажив миниатюрное отделение, по-видимому встроенное туда нарочно по заказу Уилла. Люси просунула руку внутрь.
Четверо зрителей застыли, глядя, как она поочередно вынимает четыре кожаных мешочка и некий предмет, завернутый в кусок тонкого черного бархата и перетянутый сверху кожаным ремешком. На лицо Саймона набежала тень, когда она отдала этот предмет Алексу. Грейс озадаченно взглянула на приятеля, не зная, чему больше удивляться: таинственной находке или необычному способу ее обнаружения. Возглас Генри: «Боже праведный!» — подтвердил, что и он удивлен не меньше прочих.
— Это «Лейка»[92] Уилла,— благоговейно произнес Алекс— А я-то думал, куда же она запропастилась… Он все время хранил ее вот так, только иногда перекладывал в карман, когда работал. Теперь такую нигде не достать, она стоит целое состояние. Здесь сам фотоаппарат, а в мешочках, скорее всего, запасные объективы — не меньше двух.
Алекс снова стал прежним, хотя Амаль расслышал бы в его голосе непривычные нотки. Люси и Генри тоже их различили. Саймон взвесил находку на ладони.
— Я помню,— сказал он.— Кажется, «Лейку» ему подарил ваш дедушка? То есть ваш отец, Генри… Уилл говорил, что она досталась ему на восемнадцатилетие.
Генри крепился, хотя его лицо морщилось от переживаний.
— Мой отец выменял ее где-то под Франкфуртом на грузовик с продовольствием,— пояснил он.— Это было то ли в конце сорок четвертого, то ли в начале сорок пятого года. Думаю, сам он не мог оценить этот фотоаппарат по достоинству и взял его только затем, чтобы тому человеку не было так неловко. Похоже, он увидел, как семья пытается варить мороженную конину. Дети выглядели голодными и измученными.
— Уилл рассказывал мне,— кивком подтвердил Саймон,— что практически весь провиант, поступающий в их роту, его дед раздавал голодающим беженцам. Я так понял, что те бежали от наступления русских по всей территории, начиная от Дрездена. Один из них и подарил деду свой фотоаппарат — фактически всучил насильно. Уилл утверждал, что ни одно из достижений современной фототехники по точности не идет ни в какое сравнение с настоящей «Лейкой».
Алекс осторожно развернул обертку и вынул фотоаппарат Уилла в эбонитовом корпусе, поблескивающий матовыми никелированными частями. «Лейка» была явно не новая — очевидно, ею много пользовались, но тщательно берегли. Алекс взглянул на отсчет кадров — пленка была отщелкана не до конца.
Люси тем временем начала исследовать содержимое кожаных мешочков. Как и предсказывал Алекс, в двух из них хранились превосходные новые объективы, а в третьем она нашла четыре коробочки из-под кассет и потрясла их, чтобы проверить, есть ли внутри пленка. В последнем мешочке Саймон обнаружил еще две коробочки и одну кассету, на первый взгляд пустую. Люси взяла ее, отковырнула крышку и пощупала внутри пальцем.
— Здесь заметки о выдержке для проявки и квитанция об отправке с уведомлением,— сообщила она, просматривая бумажные листки.— Заказное отправление, послано с почтового отделения в Канне. Адресовано какому-то Брауну на Тридцать четвертую улицу в Нью-Йорке.
Алекс взглянул через ее плечо на квитанцию и пояснил:
— Роланд Браун — независимый предприниматель, но сотрудничает с «Магнумом», фотоагентством, на которое работал Уилл. Они направляли его снимки в разные издания. Роланд и Уилл были приятелями, у него, кажется, и в Лондоне есть своя контора. Он тоже всячески восхвалял «Лейку» брата, потому что старые объективы без современного покрытия придавали снимкам совершенно иное качество. А когда настало засилье цифровых фотографий, Роланд превратился в ярого поклонника «Лейки».
— Уилл ценил ее за бесшумный затвор — за возможность фотографировать, не привлекая внимания,— спокойно заметила Люси.
Саймон кивнул, а Грейс изумленно взглянула на подругу:
— Тебе-то откуда это известно?
— Знаешь, Грейс,— с улыбкой отмахнулась та,— когда снимается документальный фильм в Южной Америке, приходится попутно узнавать массу бесполезного. Это совсем иная школа, чем там у вас, в развлекательном секторе.
Алекс тоже поглядел на Люси. Они не договаривались держать в тайне ее открытие, которое явилось бы для всех серьезным испытанием и вызвало бы неоднозначные эмоции, но теперь он понял, что никакой особой договоренности и не требовалось. Он понимающе сжал ее руку и сказал:
