Эрик Фраттини - Водный Лабиринт
— А тогда?
— Тоже ничего. Я сам позвоню By и попробую получить от него книгу мирными средствами. Если это не выйдет, то брат Понтий отправится в Гонконг и проучит китайца.
— Но By принимает сумасшедшие меры безопасности после того, как его сына похитили и убили бандиты.
— Стены возводятся не людьми, а страхом. Наше братство преподнесет By урок, чтобы эти стены еще немного подросли.
— Что вы имеете в виду, ваше преосвященство?
— Очень просто, мой дорогой Мэхони. Сначала я лично свяжусь с By и попрошу его отдать книгу по-хорошему. Если он откажется, то мы пошлем отца Понтия, чтобы он занялся самой большой драгоценностью китайца — его женой Клер. Потом я снова позвоню ему, сообщу, что мы здесь молимся за здоровье его супруги, и, разумеется, попрошу вернуть книгу. Если и это не поможет — что ж, придется принять более суровые меры. Inhumanitas omni aetate molesta est,36 дорогой Мэхони, и потому я дам ему возможность загладить вину передо мной и Господом.
Кардинал подошел к столу, взял черную записную книжку, нашел в ней нужный номер и набрал его.
— Здравствуйте, дорогой Делмер.
— Кто это?
— Ваш друг Огюст Льенар из Ватикана, обители Бога на земле.
— Чего вы хотите? Еще денег?
— Знаете, дорогой Делмер, какое начало, такой и конец. Поэтому я решил позвонить вам лично, а не посылать кого-нибудь из моих подручных.
— Ваши слова звучат всегда упреком, как будто все грешат и только вы один безгрешны.
— Вы опять ошибаетесь, дорогой Делмер. Грехов нет, есть лишь то, что люди делают, и то, чего они не делают. Вы забыли сделать кое-что, хотя и обещали.
— Объясните.
— Вы всё прекрасно понимаете. Я говорю о еретической книге Иуды. Она нужна мне немедленно и без всяких отговорок.
— У нас в Китае, дорогой Льенар, есть такое изречение: «Молчащий мудрец говорит больше болтающего дурака».
— А у нас в Ватикане говорят так: «Терпение — ключ ко всему, но если вдруг он не подходит, то надо искать другой». Где книга и когда вы намерены ее вернуть?
— Вы задали сложный вопрос.
— На сложные вопросы обычно находятся простые ответы.
— Я дал десять миллионов на покупку книги. Почему я не могу оставить ее себе?
— Из страха перед Богом и передо мной.
— Такие люди, как я, не испытывают страха.
— А надо бы, дорогой Делмер! — сказал Льенар и повесил трубку. — Увы, монсеньор Мэхони, придется посылать в Гонконг брата Понтия.
— Ему сперва надо выполнить задание в Чикаго.
— Да, вы правы. А после этого — сразу в Гонконг. Сообщите ему, что следующим объектом будет Клер By, эта разряженная шлюха.
— Будет сделано, ваше преосвященство.
— Теперь впустите всех, — велел Льенар своему секретарю. — Мы продолжим обсуждать текущие дела.
Участники совещания вновь вошли в кабинет и уселись за стол. Льенар обратился к кардиналу Данди:
— Уважаемый Данди, что вы можете сказать о человеке, подозреваемом в покушении на Святого Отца?
Глава организации открыл толстое досье, полученное от итальянской антитеррористической службы.
— Покушавшийся — турок двадцати трех лет. Первоначально входил в различные крайне правые группировки, нападающие на внешнюю политику Святого Отца, особенно по отношению к социалистическим странам, затем примкнул к исламским экстремистам, которые обвиняют Его Святейшество в организации нового крестового похода и готовы на самые радикальные шага. В нашем распоряжении есть письмо Агджи, где он откровенно выражает намерение убить Папу. — Данди достал из папки письмо, написанное рукой Агджи, но под диктовку Корибанта, и пустил его по кругу.
— Не может ли это быть частью куда более широкого заговора, в котором Агджа играет роль марионетки?
— Не думаю. Французские спецслужбы проинформировали нас, что девятимиллиметровый браунинг, из которого стрелял Агджа, был куплен им самим у австрийского неонациста Хорста Грильмауэра. Они поддерживали тесные контакты.
— Грильмауэр… Что-то знакомое, — наморщил лоб Билетти.
— Этот Грильмауэр привлекался нашей разведкой для проведения тайных операций на территории Советского Союза, а также Польши.
— Что с ним стало? — спросил Льенар.
— Его нашли с перерезанным горлом в собственной машине, стоявшей в его же гараже.
— Очень своевременная смерть. Не правда ли?
— Получив ответ от французов, мы немедленно попросили наших австрийских коллег задержать его, но те обнаружили лишь мертвое тело. Дальнейшие следы оружия здесь теряются.
— Агджа не похож на профессионала, — заметил полковник Гесслер. — Стрелять с близкого расстояния, в общественном месте, среди толпы народа равносильно самоубийству. Надо установить, не помогал ли ему кто-то.
— Внутри Ватикана? — поинтересовался Льенар.
— Нет, ваше преосвященство, Господь сохрани от таких мыслей. Кто в Ватикане заинтересован в покушении на Святого Отца? Хотя невольное содействие вполне возможно.
— Поясните.
— Например, Агджа имел при себе пропуск на вход туда, где он мог вплотную подойти к Святому Отцу. Кто выдал ему этот пропуск?
— Их раздают в большом количестве родственникам и друзьям членов курии. Если пропуск не именной, то эти люди могут передать его еще кому-нибудь. Служба охраны не в состоянии это проконтролировать, — объяснил Билетти.
— Значит, надо незамедлительно позаботиться о том, чтобы машина была хорошо смазана и исправно работала. Кардинал Данди будет извещать нас о ходе расследования, — заключил Льенар.
Оставшись один, он набрал номер Джорджо Фоскати из «Оссерваторе романо».
— Синьор Фоскати?
— Да. С кем имею удовольствие?..
— Это кардинал Льенар.
— Какая честь для меня, ваше преосвященство! Я как раз хотел кое-что вам рассказать об этом субъекте, который сейчас фигурирует во всех новостях.
— Что за субъект?
— Турок, который вроде бы стрелял в Его Святейшество.
— Не говорите об этом никому до встречи со мной. Вы меня поняли?
— Понял, ваше преосвященство. Иду к вам.
Вскоре в дверь кабинета раздался стук. Это была сестра Эрнестина, из-за плеча которой выглядывал Фоскати.
— Ваше преосвященство!.. — Журналист склонился и поцеловал перстень.
— Вставайте, дорогой Фоскати. Давайте сядем и поговорим. Итак, что у вас за ценные сведения?
— Насчет турка. Я познакомился с ним через священника из Конгрегации по защите веры Эудженио Бениньи. Кажется, так его зовут.
Услышав из уст Фоскати настоящее имя Корибанта, Льенар понял, что журналист является той самой ниточкой, которая ведет к нему самому. Ее обязательно следует оборвать.
— Что за отношения у этого Бениньи с турком?
— Однажды мы встречались в связи с очередной речью главы конгрегации. Он попросил меня о личном одолжении — я так понял, что не для себя, а для своего патрона.
— О каком же?
— Выдать пропуск этому Агдже.
— Вы сами видели турка?
— Нет. Я послал конверт с пропуском по условленному адресу, и все.
— Я все еще не совсем понимаю.
— Перед тем как кинуть конверт в ящик, я увидел имя получателя — Али Агджа. Вот так. Пока не знаю, что делать с этой информацией.
— Не надо ничего делать. Держите ее при себе. — Льенар поднял правую руку и торжественно проговорил: — Отпускаю тебе грехи во имя Отца, Сына и Святого Духа.
Теперь кардинал знал, что если дело дойдет до допроса, то Фоскати его не выдаст, ибо он узнал о связи Льенара с Агджой во время исповеди, тайну которой не позволено нарушать никому.
— Теперь вставайте и внимательно слушайте меня. Никогда не говорите об этом никому, иначе церковь и Святой престол могут пошатнуться, а вашим родным — например, дочери Даниэле — будет грозить опасность. Не забывайте об этом. Вам понятно?
— Да, ваше преосвященство.
— Вот что еще, дорогой Фоскати. Я прошу вас поместить в послезавтрашнем номере газеты, на четвертой странице итальянского издания, фразу: «Animus hominis est immortalis, corpus mortale».
— Непременно, ваше преосвященство, непременно. Будьте спокойны, эта фраза там появится.
— Ни в коем случае не забывайте об этой нашей беседе. Если вскроется ваша связь с этим турецким террористом, то даже я не смогу вам помочь. Итальянская полиция задаст вам множество вопросов и, возможно, объявит вас пособником в покушении на Его Святейшество. Держите язык за зубами, и я всегда буду готов прийти вам на помощь.
Чикаго«До чего же в этом городе холодно», — подумал отец Понтий. Слабосильная печка взятого напрокат «форда» не спасала положения.
Здания университетского кампуса растянулись от улицы Саут-стейт до озера Мичиган. На нескольких десятках гектаров ежедневно толклись сотни тысяч студентов, большинство — в странных и смешных нарядах, призванных противостоять свирепому холоду.
