Тибор Роде - Вирус «Мона Лиза»
Он пробежал глазами названия файлов и заинтересовался одним из новейших.
– «Мона Лиза», – негромко прочел он и открыл файл.
План здания, которое он идентифицировал как музей Прадо. План Лувра. Затем он наткнулся на папку с электронной перепиской между Хелен Морган и зашифрованным адресом: имя отправителя состояло только из цифр.
«Когда вы сможете доставить нам ее?» – прочел он одними губами.
«Как только на мой счет в швейцарском банке поступит соответствующая сумма», – отвечала Хелен Морган.
«Сначала поставка, затем оплата».
«Не интересно».
«Пятьдесят миллионов, когда мы получим выкуп за американок и Павла Вейша. Еще сто пятьдесят миллионов мы отправим после поступления денег за антивирус».
Миллнер остолбенел. Неужели это и есть объяснение? Хелен Морган хочет украсть «Мону Лизу», а покупатели намерены финансировать приобретение картины, потребовав выкуп за американок и Павла Вейша? Он еще раз прочел фразу о компьютерном вирусе: «Еще сто пятьдесят миллионов мы отправим после поступления денег за антивирус».
Неужели они еще и создали компьютерный вирус, чтобы дорого продать антивирусное программное обеспечение, когда мир настрадается достаточно? И все это ради того, чтобы приобрести украденную «Мону Лизу»? Все это звучало настолько безумно, насколько это вообще возможно.
Он стал читать дальше.
«Еще десять миллионов при передаче картины, остальное после».
«Согласна».
Миллнер снова и снова перечитывал диалог.
– Вот дерьмо, – проворчал он.
Громкий визг шин заставил его поднять голову. На некотором расстоянии от него на подъезде к Лувру остановились два черных внедорожника с тонированными стеклами. Незаметно, как это умеет ФБР.
78. Париж
Когда лифт спустился на нижний этаж Лувра и двери кабины снова открылись, Хелен встретила энергичная и приветливая женщина. Она была немного старше Хелен и значительно ниже ее ростом, судя по внешности, скорее испанского, нежели французского происхождения. Это подозрение подтвердилось, когда она с сильным испанским акцентом представилась как мадам Аранча Мартинес, заведующая отделом консервации ЦИРМФ.
– Рада познакомиться с вами, мадам Морган. – Она с улыбкой протянула Хелен руку. – Я много читала о вашей работе и от имени всех сотрудников Центра могу сказать, что мы гордимся возможностью принимать вас в нашем музее.
Хелен почувствовала, как с души упал камень, но в следующее мгновение он вернулся на место. Гостеприимство, с которым ее встречали, означало, что никто ни о чем не подозревает. И в ближайшее время ей придется жестоко обмануть всех этих людей.
– Мы вместе пройдем в лабораторию, где вас уже ждет руководитель экспозиции месье Руссель.
Хелен заметила, что у главного консерватора был такой же пропуск на шее, как и у нее самой. На небольшой фотографии та выглядела значительно моложе. Они прошли через защитную дверь и двинулись по коридору, который напоминал Хелен скорее бункер, нежели лабораторию.
– К этому привыкаешь, – улыбнулась мадам Мартинес. Она, похоже, заметила встревоженные взгляды, которые Хелен бросала на камеры наблюдения, видневшиеся у них над головами через каждые два метра. – В конце концов, сюда свозят для обработки бесценные картины со всего мира, – добавила она.
– Никаких проблем, – поспешно заверила ее Хелен. Все-таки она еще не слишком далеко продвинулась в искусстве ограбления музеев.
Коридор резко повернул направо, и они оказались перед еще одной дверью. Рядом стоял широкоплечий охранник, который кивнул им обеим с серьезным лицом. На поясе у него висела рация и огнестрельное оружие. Хелен улыбнулась, приложив максимум усилий, чтобы скрыть нервозность. Охранник открыл дверь, и они наконец оказались в комнате, которую Хелен могла назвать лабораторией, хотя та скорее походила на мастерскую. Хелен заметила весьма дорогостоящие инструменты, которые были ей отчасти знакомы по фотографиям. Трое мужчин стояли у противоположной стены напротив стальной рамы, в которой Хелен узнала прибор для рентгено-флуоресцентного анализа. На столе рядом с ними лежала камера для создания многоспектральных цифровых снимков.
Один из мужчин обернулся и, увидев их, несомненно, обрадовался.
– А, мадам Морган, добро пожаловать!
Он поспешно бросился к ним и взял ее за руку, чтобы запечатлеть на ней поцелуй.
– Месье Луи Руссель, руководитель экспозиции, – представила его мадам Мартинес.
Этот подвижный человек из-за худощавой комплекции выглядел значительно моложе своих лет. Лицо его заросло темной щетиной, на носу сидели никелированные очки. Он был одет в костюм, под которым виднелась рубашка с расстегнутым воротничком. На шее тоже болтался пропуск с фотографией.
– А это Марк Новлс и Мартин Коста из Мельбурнского университета. Они проводят рентгено-флуоресцентный анализ, но вот-вот закончат. И тогда вы сможете приступить.
Только теперь Хелен издалека увидела то, что прежде заслонял своим телом месье Руссель: «Мону Лизу», стоявшую в стальной раме перед обоими австралийскими учеными, которые сосредоточенно возились с прибором.
– La Bellezza![24] – услышала она шепот. – Bellezza!
Хелен испуганно отступила на шаг, вгляделась в лица других присутствующих в комнате, которые, не выказывая никакого смущения, лишь удивленно смотрели на нее. Неужели они ничего не слышали?
– Извините, – пробормотала Хелен и коснулась рукой горла, которое словно сдавила веревка.
– Не извиняйтесь. Во время первой встречи с ней без плексигласа и рамы я испытал то же самое, – заметил месье Руссель. – Она подобна явлению Девы Марии, и именно это делает нашу картину уникальной.
Луи Руссель смотрел на нее с улыбкой, и мадам Мартинес тоже не сдержала ухмылки.
– Мы выбрали эту профессию потому, что нас волнует красота, – заметила она.
Хелен сжала губы и кивнула. Она снова осторожно перевела взгляд на картину, и в ушах зазвучало негромкое «bellezza». Скорее пение, чем речь. Но звучало это приятно. Она тут же отвернулась, пытаясь сделать вид, что все в порядке. Руки покрылись гусиной кожей. Она испытывала острое желание снова посмотреть на картину. «La Bellezza!» Теперь она узнала мелодию, и страх отступил.
– У вас будет достаточно времени, – произнес месье Руссель. – Как вы наверняка догадываетесь, у нас есть строжайшие предписания относительно требований безопасности: мы следим, чтобы рядом с картиной не находилось более пяти человек одновременно. Кроме того, мы постоянно измеряем температуру поверхности картины, чтобы исключить всякий риск ее нагревания во время исследований.
– La Bellezza, la Bellezza, la Bellezza.
Мелодия была прямо-таки опьяняющей. Хелен чувствовала себя так, словно выпила немного алкоголя.
– Мадам Морган? – Месье Руссель смотрел на нее с тревогой.
– Простите, – пробормотала она, бросив на картину последний взгляд.
– La Bellezza!
– Полагаю, в сумке у вас пленки? Можно мне посмотреть на них? Я много читал о вашей методике, и нам всем, конечно же, не терпится узнать результаты исследования.
– С удовольствием.
Хелен огляделась по сторонам в поисках стола или другой поверхности. Все ее тело было напряжено до предела. С этого момента ей следовало быть очень осторожной. Нельзя отвлекаться на это странное пение.
– Как я вам уже писал, мы много размышляли о принципе вашей работы. Нужно помнить, что пленки не должны прикасаться к картине, – напомнил месье Руссель. – Вы сообщили, что во время других исследований пользовались мольбертом со специальной натяжной рамой? Я позволил себе заказать в мастерской нашего музея подобную конструкцию. – Он повернулся и указал на деревянный мольберт, весьма похожий на раму, которую Хелен обычно использовала, чтобы наложить на картину пленки, не прикасаясь к ней.
Обрадовавшись тому, что можно обсудить дела, она подошла к мольберту и проверила конструкцию.
– Выглядит отлично, – с улыбкой сказала она.
– Сотрудники музея, которые отвечают за установку и демонтаж картины, помогут вам зафиксировать в нем «Мону Лизу», – добавил руководитель экспозиции.
В комнате уже сейчас находилось множество людей, за дверью стоял представительный сотрудник службы безопасности, а теперь должны были подойти еще двое. Хелен совершенно не представляла себе, как осуществить подмену у всех на глазах. Так или иначе, месье Руссель говорил, что в непосредственной близости от картины не могут находиться более пяти человек одновременно. А это означало, что ей придется как-то отвлечь четверых. Она никогда не сумеет этого сделать.
– Мы закончили, месье! – произнес один из стоявших у нее за спиной мужчин. Оба австралийца держали в руках по большому чемодану. – Это было изумительно, кроме того, мы получили отличные результаты.
