Николай Станишевский - Цветы к сентябрю
Николас ухмыльнулся.
— И как они выглядят?
— Ужасно! — Милли опять перешла на шёпот и начала озираться по сторонам. — Они похожи на живые трупы, их лица наполовину сгнили, у многих вместо глаз пустые глазницы! И все, как один, одеты в длинные черные плащи с капюшонами. В руках они держат дьявольские свечи, чтобы освещать себе дорогу во тьме!
— Почему «дьявольские»? — тоже шёпотом спросил Николас.
— Потому что они — чёрного цвета! Так вот — они держат эти свечи в своих руках! А рук и нет вовсе! Точнее, они есть, только на них нет ни кожи, ни мяса! Одни кости! И ещё — им нельзя смотреть в глаза, то есть в пустые глазницы! Стоит только взглянуть — и в лучшем случае ты становишься сумасшедшим, а в худшем… В худшем случае — смерть!
Она выпучила глаза.
— Страхи вы рассказываете, Милли, — отмахнулся Николас.
— Страх — страхом, а увидишь такое — не обрадуешься, — домработница дёрнула головой. — Вот так!
— Согласен, — Николас закинул ногу на ногу. — Лучше с такими не встречаться.
— Да уж…
— Смотрите! — неожиданно закричал Николас. — Вон там, за окном!
— Что? — Милли молниеносно обернулась. — Что там такое?
За окном плыли бесформенные белёсые сгустки.
— Там ничего нет, — она обернулась и посмотрела на Николаса. — Вам что-то показалось?
— Скорее всего, да… — он потёр виски кончиками пальцев.
— А что это было?
— Честно говоря, я даже не успел толком разглядеть. Что-то тёмное.
Милли, покряхтывая, встала и, подойдя к окну, пристально вгляделась в пушистое марево.
— Ничего там нет, — проворчала она. — Мы только что разговаривали о моряках, вот и разыгралось воображение.
— Нет, так нет, — Николас потянулся за сигаретами.
Раздался жуткий, истошный крик. Николас резко обернулся — Милли пятилась назад, показывая пальцем на оконное стекло. Её всю трясло.
— Что? — обречённо выкрикнул он.
— Там… — губы Милли мелко дрожали, зубы стучали друг о друга. — Там…
— Что «там»? — раздражённо бросил Николас.
— Я видела это… Видела…
— Что видели? — он подскочил к ней, взял за плечи и сильно встряхнул.
— Моряка! Душу моряка! Фигура в чёрном балахоне! Лицо бледное, как у мертвеца… И глаз… нет….
— Да успокойтесь же вы, наконец! — Николас бросился к комоду и налил из графина воды. — Вот… выпейте. И успокойтесь. Возможно, вам это тоже… привиделось.
— Не-е-ет! — зубы Милли выбивали замысловатый ритм о край стакана. — Не-е-при-и-ви-и-е-е-лось…
— Почему вы решили, что там нет глаз?
— Там были черные провалы! Хотя… нет… я не уверена… Лицо этого чудовища было наполовину скрыто капюшоном…
— Значит, всё-таки монашеское одеяние… В таких одеждах вы видели мёртвых моряков?
— Да-а-а…
— Успокойтесь, — Николас ещё раз крепко сжал её плечи. — Успокойтесь, прошу вас. Возможно, это — плод чрезмерной фантазии.
— Но вы тоже ЭТО видели! — взвизгнула Милли.
— Я же говорил вам, что не успел толком ничего рассмотреть…
— Какая разница? — психоз захлестнул домработницу окончательно. — Это было то самое чудовище! Оно…
— Тише! — неожиданно перебил Николас и зажал ей рот рукой. — Тише, говорю!
В гостиной воцарилась тишина. Такая же осязаемая и плотная, как и туман за окном, только не имеющая цвета. И в этой густой бесцветной завесе Николас и Милли услышали странный звук. Крайне неприятный — скрипучий, повизгивающий, одним словом, сильно действующий на нервы. Словно кто-то водил пальцем по мокрому стеклу.
Милли тихонько замычала.
Николас вопросительно на неё посмотрел, и она легонько покачала головой.
— Будете молчать? — шёпотом спросил он.
Она моргнула, и Николас отнял ладонь от её губ. Звук продолжал поскрипывать и посвистывать совсем рядом.
— На кухне, — прошептала Милли.
Николас кивнул. Стараясь не шуметь, он на цыпочках направился к выходу. Когда он дошёл до порога, звук неожиданно прекратился. Николас застыл в дверном проёме, обернулся и вопросительно посмотрел на Милли. Та недоуменно пожала плечами.
Крадучись, словно кошка, Николас исчез в коридоре. Буквально через мгновение из кухни донёсся его зычный крик:
— О, дьявол!
25 августа. Чуть позже
Не помня себя от страха, Милли со всех ног бросилась в коридор. Воображение рисовало ей самые страшные картины, которые только могли представиться. Ей уже чудилось, что мистер Николас, распростёрся на полу в луже крови, зловещая фигура в чёрном монашеском балахоне склонилась над ним. Чудовище злобно рычит, и когда появляется Милли, поднимает голову. Женщина видит окровавленный рот, перекошенный в жуткой, зияющей рваной раной ухмылке…
Но… когда она вбежала на кухню, мистер Николас был жив. Он стоял у запотевшего, окутанного туманом окна и что-то разглядывал.
— Что произошло? — выдохнула женщина.
Николас медленно повернул голову и поднял тяжёлый взгляд. Ничего не сказав, он кивнул на окно. Милли пригляделась, но ничего не заметила.
— Не понимаю… — честно призналась она.
Николас протянул руку и ткнул пальцем в нижнюю часть окна. Милли пригляделась — да, действительно, на стекле с внешней стороны было что-то написано.
— Я… я… не понимаю, — она виновато посмотрела на Николаса.
— Попробуйте прочитать наоборот.
Милли попробовала. И почувствовала, как затряслись не только руки и ноги, но и все остальное.
На стекле женским почерком было выведено женское имя.
Джина.
25 августа. Ещё позже
— Господи, что это? — Милли перекрестилась.
— Имя, — хмыкнул Николас.
— Но почему Джина? — домработница растерянно захлопала глазами. — Почему не Дженни?
— Потому что приходила Джина.
— Но ведь её не существует! — глаза Милли округлились так, что Николасу показалось, будто они выскочат из орбит. — Вы же говорили, что ваша жена сделала какую-то операцию или загримировалась и стала выглядеть моложе. Но при этом она продолжала оставаться Дженни! Она назвалась Джиной для того, чтобы сбить вас с толку!
Николас снова усмехнулся, но промолчал.
— А сейчас появляется настоящая Джина! Простите меня, мистер Николас, но я ничего не понимаю!
— Я и сам бы хотел все это понять, — Николас поскрёб в затылке. — По крайней мере, из надписи следует, что Джина действительно существует. Или, это — её фантом.
— Кто?
— Фантом. Дух, призрак, или как там угодно. В силу каких-то обстоятельств он материализовался, поэтому мы оба увидели его. И оставил свою, так сказать, визитную карточку.
— Но такого не бывает!
— Почему? — Николас удивлённо посмотрел на женщину. — Почему не бывает? Вы же сами говорили, что в жизни случается всякое. И призраки существуют, и души умерших моряков…
— Но… но…
— Надпись на стекле существует? — неожиданно рявкнул Николас.
— Да, — испуганно пролепетала женщина.
— Так что же вам ещё нужно?
— Мне… мне необходимо Распятие! — неожиданно твёрдо заявила Милли.
— Где оно у вас?
— Распятие тут не поможет, — поморщился Николас. — Тут надо что-то другое…
— А что?
— Пока не знаю…
Он начал осматривать кухню в поисках того, что может пригодиться. Милли с нетерпением переминалась поодаль и кусала губы.
Во входную дверь постучали. Милли открыла рот, но Николас предупредительно поднял кверху указательный палец.
Стук повторился. Тот, кто стучал, явно не старался проявлять агрессию. Он делал это мягко, не торопясь, можно сказать, со вкусом.
— Кто-то хочет войти в наш дом, — в ужасе прошептала Милли. Николас понимающе кивнул.
В дверь постучали в третий раз.
— Надо идти открывать, — вздохнул Николас. — Вдруг ко мне кто-нибудь приехал?
— Но ведь ворота заперты!
— Тоже верно. Тогда я думаю, что это — Она. Та, которая может проникнуть куда угодно. Но не будем же мы сидеть и ждать, пока Она вышибет дверь?
— Но… тогда возьмите с собой что-нибудь!
— Что я возьму? У меня даже нет ружья!
— Возьмите кочергу!
Николас гневно сверкнул глазами.
— Перестаньте молоть чепуху! — жёстко отчеканил он. — Вы что, хотите выставить меня на посмешище? За дверью стоит маленькая хрупкая женщина, а я выйду к ней, вооружившись кочергой?
— Но ведь это не женщина! — опять завизжала Милли. — Это призрак! И потом, вдруг она там не одна?
Николас смерил её презрительным взглядом, безнадёжно махнул рукой и вышел в коридор.
Милли постояла с секунду, затем осторожно двинулась следом.
Николас приблизился к входной двери и остановился. Теперь от Неизвестного его отделяла лишь тонкая деревянная перегородка. Стоит повернуть ручку, открыть дверь, и… ему, наконец, откроется смысл многих, ставших тайными вещей.
