Джонатан Келлерман - Частное расследование
— Кто именно является вашим официальным клиентом, мистер Стерджис?
— Мистер Рэмп и мисс Дикинсон.
— Дон не сообщил мне об этом.
— Он испытал небольшое перенапряжение и сейчас отдыхает, но не стесняйтесь, позвоните ему.
— Перенапряжение? — переспросил Энгер.
— Беспокойство за благополучие жены. Чем дольше ее нет, тем сильнее стресс. В случае везения все разрешится само собой, и семья будет чрезвычайно признательна тем, кто помог ей, когда она в этом нуждалась. Люди обычно запоминают подобные вещи.
— Да, конечно. Но это часть моей дилеммы. С одной стороны, все разрешится само собой, а с другой — финансовое положение миссис Рэмп будет только зря предано гласности без надлежащих юридических оснований. Ибо лишь у миссис Рэмп есть юридическое основание просить о выдаче этой информации.
— Аргумент серьезный, — заметил Майло. — Если хотите, мы сейчас уйдем отсюда и зафиксируем тот факт, что вы предпочли отказать в содействии.
— Нет, — сказал Энгер. — В этом не будет необходимости. Ведь Мелисса достигла совершеннолетия — хотя и совсем недавно. Учитывая... ситуацию, думаю, что будет правильно, если в отсутствие матери такого рода семейные решения будет принимать она.
— А что за ситуация, о которой вы говорите?
— Она — единственная наследница матери.
— Рэмп не получает ничего?
— Только небольшую сумму.
— Небольшую — это сколько?
— Пятьдесят тысяч долларов. Позвольте мне оговориться, что таковы факты, как они мне известны на сегодняшний день. Юридические дела семьи ведет фирма «Рестинг, Даус и Кознер». У них офис в центре. Они могли составить новые документы, хотя я и сомневаюсь в этом. Обычно меня держат в курсе любых изменений — мы ведем всю бухгалтерию семьи, получаем копии всех документов.
— Назовите мне еще раз фамилии этих адвокатов, — попросил Майло, держа наготове ручку.
— Рестинг. Даус. И Кознер. Это отличная старая фирма — двоюродным дедушкой Джима Дауса был Дж. Хармон Даус, член Верховного суда Калифорнии.
— А кто личный адвокат миссис Рэмп?
— Джим-младший, сын Джима Дауса. Джеймс Мэдисон Даус-младший.
Майло записал.
— Можете дать мне номер его телефона?
Энгер назвал семь цифр.
— Пятьдесят тысяч, которые достаются Рэмпу, — это результат добрачного соглашения?
Энгер кивнул.
— В соглашении говорится, насколько я помню, что Дон отказывается от притязаний на какую-либо часть состояния Джины, кроме единовременно выплачиваемой наличными суммы в пятьдесят тысяч долларов. Очень простой контракт — самый короткий из всех, что мне доводилось видеть.
— Кому принадлежала эта идея?
— По существу, Артуру Дикинсону, первому мужу Джины.
— Глас из могилы?
Энгер пошевелился в кресле и с неудовольствием посмотрел на собеседника.
— Артур хотел, чтобы Джина была хорошо обеспечена. Он очень остро чувствовал разницу в их возрасте. И ее хрупкость. В завещании он поставил условием, что никто из последующих мужей не будет иметь права наследования.
— Это законно?
— По этому вопросу, мистер Стерджис, вам следует проконсультироваться у адвоката. Дон определенно не выражал желания оспорить это условие. Ни тогда, ни потом. Я присутствовал при подписании соглашения. И лично его засвидетельствовал. Дон был целиком согласен. Более того, он был в восторге. Заявил, что готов отказаться даже от пятидесяти тысяч. Сама Джина настояла на соблюдении буквы завещания Артура.
— Почему?
— Ведь Дон ее муж.
— Тогда почему она не пыталась дать ему больше?
— Я не знаю, мистер Стерджис. Вам придется спросить у... — Энгер смущенно улыбнулся. — Конечно, я могу лишь догадываться, но полагаю, что ей было немного неудобно — все происходило за неделю до свадьбы. Большинству людей бывает неприятно обговаривать финансовые вопросы в такое время. Дон уверил ее, что к нему это не относится.
— Похоже, он женился на ней не из-за денег.
Энгер холодно взглянул на Майло.
— Очевидно нет, мистер Стерджис.
— У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, почему он на ней женился?
— Полагаю, он любил ее, мистер Стерджис.
— И они счастливы друг с другом, насколько вам известно?
Энгер откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.
— Проверяете собственного клиента, мистер Стерджис?
— Стараюсь получить полную картину.
— Искусство никогда не было моей сильной стороной, мистер Стерджис.
Майло посмотрел на спортивные трофеи и спросил:
— Вас больше устроит, если я буду оперировать спортивными терминами?
— Боюсь, что нет.
Майло улыбнулся и что-то записал.
— Ладно, вернемся к основным фактам. Мелисса — единственная наследница.
— Правильно.
— Кто унаследует состояние, если Мелисса умрет?
— Думаю, ее мать, но здесь мы выходим за рамки моей компетенции.
— Хорошо, давайте вернемся в них. Что же наследуется? О каких размерах состояния идет речь?
Энгер заколебался — осторожность банкира. Потом сказал:
— Около сорока миллионов. Все инвестировано в крайне консервативные ценные бумаги.
— Например?
— Не облагаемые налогом муниципальные акции штата.
Калифорния разряда дубль-А и выше, ценные акции компаний и промышленные акции, казначейские векселя несколько холдингов на вторичном и третичном ипотечном рынке. Ничего спекулятивного.
— Какой она получает ежегодный доход от всего этого?
— От трех с половиной до пяти миллионов, в зависимости от процентного дохода.
— Это все проценты?
Энгер кивнул. Разговор о цифрах выманил его из скорлупы, заставил расслабиться.
— Других поступлений нет. В самом начале Артур занимался архитектурой и строительством, но большую часть того, что он накопил, составили авторские гонорары за так называемый подкос Дикинсона — это разработанный им процесс, что-то связанное с упрочением металла. Незадолго до смерти он продал все права на это изобретение, и хорошо сделал — уже появились новейшие методики, превзошедшие его собственную.
— Почему он продал изобретение?
— Он тогда только что удалился отдел, хотел посвятить все свое время Джине — ее медицинским проблемам. Вам известна ее история — это нападение?
Майло кивнул.
— Есть соображения относительно того, почему она стала жертвой нападения?
Вопрос сильно удивил Энгера.
— Я учился в университете, когда это случилось, — читал обо всем в газетах.
— Это не совсем ответ на мой вопрос.
— О чем же вы спросили?
— О мотиве этого нападения.
— Не имею ни малейшего представления.
— Может, слышали какие-то местные версии?
— Я не интересуюсь сплетнями.
— Ни минуты в этом не сомневаюсь, мистер Энгер, но если бы интересовались, то что бы вы могли услышать?
— Мистер Стерджис, — сказал Энгер, — вам надо понять, что Джина очень долго нигде не показывалась. Она не является темой для местных сплетен.
— А в то время, когда было совершено нападение? Или вскоре после этого, когда она перебралась в Сан-Лабрадор? Ходили какие-нибудь слухи?
— Насколько помнится, общее мнение было таково, что он не в своем уме — тот маньяк, который это сделал. А сумасшедшему разве нужен какой-то мотив?
— Наверно, нет. — Майло посмотрел свои записи. — А что, эти весьма консервативные капиталовложения, о которых вы упоминали, тоже была идея Дикинсона?
— Безусловно. Правила инвестирования сформулированы в завещании. Артур был человеком весьма осторожным — коллекционирование произведений искусства было единственной его расточительной причудой. Если бы он мог, то и одежду покупал бы в магазине готового платья.
— Вы считаете, что он был слишком консервативен?
— Судите сами. Свои накопления по авторским правам он мог бы вложить в недвижимость и при умелом использовании превратить в действительно крупное состояние — в двести или триста миллионов. Но он настаивал на надежности, на отсутствии риска, и мы сделали так, как он распорядился. И до сих пор так делаем.
— Вы с самого начала были его банкиром?
— Наш банк. Его основал мой отец. Он и работал непосредственно с Артуром.
Лицо Энгера сморщилось. Не очень-то приятно делиться заслугами.
У него в кабинете не было портрета Основателя. Как, впрочем, и в главном зале банка.
Портрета Артура Дикинсона не было в доме, который он построил. Интересно, почему?
Майло спросил:
— Вы оплачиваете все ее счета?
— Все, за исключением небольших покупок за наличные — мелких расходов по хозяйству.
— Какую сумму вы выплачиваете ежемесячно?
— Одну минуту, — сказал Энгер, поворачиваясь к компьютеру. Он включил машину, подождал, пока она разогреется и просигналит готовность, потом нашел нужные клавиши, отстучал, подождал, отстучал еще что-то и наклонился вперед, когда экран заполнился буквами.
