Бекка Фитцпатрик - Черный лед
– Думаю, это доказывает, что я ни на что не гожусь. Не гожусь стать тем парнем, которого ты хотела. Не гожусь для Стэнфорда. И даже не смог выйти сухим из воды, заметая следы убийства. – Он выдавил вымученный, жалкий смешок. – Жаль, я не родился девчонкой. Корби из любой переделки выходит сухой.
Джуд повернулся ко мне:
– Покажи мне, где ров.
Глава 40
Мы с Джудом простучали каждую доску под мостиком. Простучали повторно. Ни одна не шаталась.
– Он соврал, – сказал Джуд. – Здесь ничего нет.
– Но зачем ему лгать?
Переглянувшись, мы бросились к лестнице, спеша выбраться изо рва.
Добежав до дома первой, я ворвалась в кухню. При виде Келвина, медленно раскачивавшегося на люстре, у меня отнялись ноги. За моей спиной Джуд выругался и бросился вперед, подставляя опрокинутый стул под подергивающиеся ноги Кэла, и сам вскочил на него, чтобы обрезать веревку.
– Нож!
Я сгребла нож со стола, и Джуд, стремительно выхватив его у меня из рук, кинулся яростно перепиливать шнур. Треснули последние волокна, и Келвин повалился на пол, раскинув руки-ноги.
Я пощупала пульс на шее. Ничего. Попробовала на запястьях, потом снова на шее, уколов пальцы о щетину на горле. Наконец мне удалось почувствовать слабое, но устойчивое биение.
– Жив!
Джуд заглянул в раскрытые, но пустые глаза Келвина. Зрачки до предела расширились, отчего глаза стали казаться черными. Невнятный звук слетел с его губ, прорвав пузыри слюны. Прозрачная жидкость потекла из носа.
– Боюсь, мы опоздали, – пробормотал Джуд, опускаясь рядом со мной на колени и мягко отворачивая мою голову.
Глаза затуманились слезами.
– Что с ним?
– Поврежден мозг, вероятно.
– Он поправится? – спросила я, плача все сильнее.
– Нет, – не стал лгать Джуд. – Нет, не думаю.
Время растянулось и медленно-медленно поползло. При виде тела Келвина, дрожавшего в конвульсиях на полу, меня захлестнула волна воспоминаний. Говорят, на пороге смерти перед глазами человека проносится вся жизнь. Кто бы еще предупредил, что видеть, как человек, кого ты когда-то любил, завис между этой жизнью и следующей, в два раза больнее – потому что переживаешь сразу две жизни, шедшие вместе одной дорогой.
Стоило мне сморгнуть слезы, и время снова сжалось, возвращая меня на кухню. Я вспомнила, почему над нами оглушительно хлопал винт вертолета. Вспомнила, почему мои руки и ноги тряслись от холода, почему рукава куртки были измазаны кровью Джуда.
Я схватила его за руку, и мы вместе выбрались наружу, щурясь от сильного ветра, нагоняемого вертолетом, зависшим над лужайкой позади дома.
– Похоже на частный вертолет! – прокричал Джуд, перекрывая рев мотора.
– Это вертолет мистера Верстеега! – крикнула я в ответ.
– Вон два волонтера-спасателя и еще один с винтовкой. – Джуд показал на тени в дальнем конце сада, прямо под вертушкой. – Должно быть, спрыгнули с борта.
Две фигуры в красных балахонах и белых шлемах рванули через заснеженную лужайку усадьбы. Я узнала бежавшего первым – того, кто держал винтовку. Шериф Киган. Они с мистером Верстеегом каждый год ездили охотиться на оленей в Колорадо.
Я с облегчением закричала, бешено размахивая руками. Сквозь шум вертолета они не могли меня услышать, но у них были фонарики. Еще пара секунд – и нас увидят.
– Расскажешь полиции про Келвина? – настоятельно спросил Джуд. – Покажешь им карту?
Горячие слезы радости катились по моим щекам. Все позади. Кошмар, наконец, закончился.
– Да.
– Прости, что приходится это делать, Бритт. – С этими словами Джуд обхватил меня сзади и прижал пистолет Келвина мне к виску. Прикрываясь мною как щитом, он потащил меня назад, удаляясь от волонтеров и шерифа Кигана, спешивших к нам по глубокому снегу.
– Назад, или я застрелю ее! – гаркнул Джуд.
К горлу подступила тошнота, но я сумела прохрипеть:
– Джуд! Что ты делаешь?
– Я сказал НАЗАД! – снова крикнул Джуд. – Бритт Пфайффер – моя заложница, и я застрелю ее, если вы не сделаете, как я велю.
С зависшего вертолета на нас направили слепящий луч прожектора. Вихрь от кружащегося винта сбил снег с ветвей, и я вскинула руку, заслоняясь от него. Зачем Джуд говорит им, что я заложница? Почему мы бежим от них, а не к ним?
Джуд тянул меня в лес, его рука болезненно сдавливала грудь. Он хаотично петлял среди деревьев, но прожектор легко находил нас, высвечивая красные пятна крови, подчеркиваемые белизной нетронутого снега под ногами – рана Джуда открылась еще сильнее.
Лес становился гуще, в суете бегства было трудно различить, где заканчивалось одно дерево и начиналось следующее. Луч прожектора не отлипал от нас, но ему приходилось все труднее. Все чаще Джуд умело использовал слепые зоны видимости, прячась за валунами или вывороченными деревьями, и с каждым разом у пилота уходило все больше времени на то, чтобы найти нас.
Джуд затащил меня за большую сосну, протискиваясь в укрытие под ее ветвями. Пригвожденная спиной к его груди, я слышала шумное дыхание парня над ухом. Под ногами было жуткое количество крови. Я понимала, что Джуд на грани обморока. Ему не уйти далеко – он либо потеряет сознание от кровопотери, либо получит шок, мучая израненное тело невыполнимыми командами. Поразительно, что у него еще хватало сил тащить себя, не говоря уже обо мне, сквозь снег и бурелом.
Белое око прожектора бешено заметалось по земле, потом отвернуло в другую сторону.
– Что ты делаешь?! – закричала я. – Пистолет же даже не заряжен. Я видела, как ты разрядил его, когда мы связали Келвина. Зачем ты сказал, что я – твоя заложница? От этого будет только хуже. Пойдем туда и обо всем расскажем шерифу Кигану: ты спас мне жизнь, а связался с Шоном только ради того, чтобы найти убийцу Лорен.
– Когда скажу, я хочу, чтобы ты со всех ног побежала к ним. Беги с поднятыми руками, не прячась, и как можно громче кричи свое имя, повторяя его снова и снова, поняла?
– Зачем? – Я заплакала. – Зачем ты это делаешь? Они выследят тебя. Тебя посадят, если не застрелят при задержании!
– Они бы и так меня посадили. – Джуд схватил меня под локоть, увлекая по глубокому, доходившему до колен снегу за следующую сосну. – Окажи мне услугу. Не упоминай Джуда Ван Сента. Скажи им, что меня звали Мэйсоном. Это совпадет с показаниями Корби. Вы были захвачены в плен Шоном и Мэйсоном.
– Потому что Мэйсона больше не существует.
Джуд погладил руками мои мокрые щеки, вытирая их.
– Да. Мэйсон навеки останется в этих горах, – мягко сказал Джуд. – Он сделал свое дело.
– Я еще увижу тебя? – задохнулась я.
Он притянул меня к себе. Жадно припал губами к моему рту, не спеша отрываться. Я поняла: это прощальный поцелуй. Он уходил от меня. Но я не хотела отпускать его, и это не было никаким стокгольмским синдромом, а только любовью.
Я стащила с себя куртку.
– Возьми хотя бы это. – Я накинула ее на дрожащие плечи парня. Она оказалась ему до смешного мала, но мне было не до смеха. Столько всего надо сказать, но для таких мгновений не придумано слов. – Я скажу, ты направился в Канаду. Скажу, что говорил, будто собираешься спрятаться там. Это поможет?
Мужественный взгляд Джуда осветился чистой благодарностью.
– Сделаешь это ради меня?
– Мы же команда.
Он еще раз обнял меня.
– А теперь: беги! – скомандовал он, подталкивая меня в сторону поляны.
Сбитая с ног, я была вынуждена сделать несколько шагов по глубокому снегу. Едва обретя равновесие, обернулась.
Джуд исчез.
Секунду спустя прожектор уже выхватил меня конусом слепящего света. Я слышала мужской голос, отдающий команды по громкой связи. Это был мистер Верстеег. Два волонтера-спасателя вместе с шерифом бросились ко мне из-за деревьев. Подняв руки, я побежала к ним, крича:
– Я – Бритт Пфайффер! Не стреляйте!
Глава 41
Мелкий дождь кротко барабанил по окну спальни, свет уличных фонарей выхватывал косые струйки. По крайней мере, уже не снег.
Прошло десять дней с тех пор, как меня доставили домой на вертолете мистера Верстеега. Рейнджер парка нашел Wrangler на обочине и уведомил окружного шерифа, а тот сообщил моему папе и родителям Корби, что мы так и не доехали до Айдлвайлда. Не дожидаясь, пока шериф организует поисковую операцию, мистер Верстеег немедленно нанял двух волонтеров-спасателей и поднял в воздух свой вертолет, отправившись на поиски. Интересно, стремился бы он так настойчиво в свое имение, если бы знал, что его там ждет?
Полежав в больнице с переохлаждением и обезвоживанием, я дала полный отчет полиции. Рассказала им, где найти карту Келвина и останки Лорен Хантсмен. Родители девушки прилетели забрать тело дочери, событие освещали все местные новостные каналы. Я не смотрела – глядя на Хантсменов, невозможно было не вспомнить о… нем.
С Корби мы после той ночи в Айдлвайлде не разговаривали: ее телефон был выключен, и я даже не была уверена, что семья осталась в городе. Окна в их доме не светились. Возможно, просто чтобы отвадить репортеров, осаждавших дом.
