Что ты сделал - Макгоуэн Клер

Что-то разбудило ее. Но такое часто с ней случалось с начала беременности. Джоди просыпалась посреди ночи, волоски на коже вставали дыбом, сердце колотилось так, точно вот-вот выскочит из груди. Она не понимала, почему это происходит. То ли ее будила тень, упавшая на кровать, то ли шум машины, проехавшей мимо окон. Казалось, тело постоянно пребывает в состоянии боеготовности, чтобы защитить ребенка.

Она не сразу сообразила, что находится в комнате для гостей в доме Эли. Непривычный запах белья. Тишина за окном. Пыль под кроватью, где не очень хорошо пропылесосили. Но сейчас она вдруг уловила какой-то шум и почувствовала, как напряглись нервы.

Джоди встала и посмотрела в окно на большой темный сад. Несправедливо. У них с Каллумом имелся только крохотный внутренний дворик, хотя их дом стоил миллионы. Тревога наполнила ее, когда она дотронулась до живота. Но ведь все будет в порядке! Каллуму удалось избежать неприятностей на работе: девице, с которой он переспал, заплатили, и он обещал, что проблем не будет.

Джоди хотела дать ребенку все, включая себя, которая не должна ходить на работу. Эли ведь не работала, значит, и она, Джоди, сможет позволить себе такое.

В сад проникал только слабый, призрачный свет, льющийся из кухонного окна, и она отметила, что на улице очень темно. В Лондоне из-за светящихся вывесок ночью иногда было светло как днем.

Во тьме едва-едва виднелась какая-то фигура. По босым ногам, чуть белевшим на фоне густой черноты, Джоди узнала Карен. Джоди поцокала языком. Карен выставила себя на посмешище: надела платье, которое и для Кэсси было бы слишком коротким, да еще укладывала свои голые ноги на колени Билла. Бедняга, он ведь никогда не интересовался Карен, и ее приставания ему не нравились. Билл такой спокойный, тихий, добрый. Перед ужином он предложил Джоди руку, чтобы провести в сад к столу, а потом не отходил, пока не убедился, что ей удобно.

Что же делала Карен? Джоди подняла занавеску и всмотрелась, давая глазам привыкнуть к темноте. Карен просто бродила босиком по траве с бутылкой в руке. Такой Джоди ее уже видела однажды. Той ночью, на балу. При этом воспоминании Джоди ощутила приступ гнева. Может быть, стоило выйти и отвести Карен в постель. Ей же перевалило за сорок, у нее взрослый сын, а она до сих пор ведет себя как девчонка.

Джоди бросила взгляд на часы возле кровати. Цифры на них горели раздражающим красным светом, показывая фазу сна. Три двенадцать ночи. Черт, где же Каллум? Где-то заснул, скорее всего. Джоди вышла на лестничную площадку, и если бы кто-то спросил ее зачем, она не сумела бы ответить. Просто вдруг ее всю, с головы до пяток, затопил панический страх.

В доме висела тишина. Дверь в спальню Эли осталась распахнутой. Джоди увидела, как та спит, свернувшись клубком под одеялом, почти в позе эмбриона. Билл ночевал в комнате Бенджи, дверь в которую была закрыта. Интересно, почему Эли поселила его здесь, а Карен в гараже? Сквозь приоткрытую дверь в комнату Кэсси Джоди увидела Бенджи, который спал на раскладушке сладким и безмятежным детским сном. Постель Кэсси пустовала. Куда она подевалась среди ночи? Джоди мысленно пересчитала всех: Билл. Эли и Бенджи спят; Карен — на лужайке; Джейк — в кабинете Майка над гаражом, возможно, тоже уже спит.

Но где Каллум?

Чувствуя привычное давление на мочевой пузырь, она сначала сходила в туалет, обратив внимание на ржавчину вокруг старых труб. Эли выбрала этот дом за ретрошик, но, вероятно, он нуждается в серьезном ремонте. Лучше жить в современном здании. Джоди вымыла руки, глядя на свое круглое лицо в зеркале. Ждать осталось недолго. После родов она возобновит тренировки, без которых не представляет свою жизнь, и опять обретет то тело, над которым так долго трудилась. Но ребенок стоит жертв.

Она вернулась на лестничную площадку. Каллума все еще не было. Ей хотелось бы помучить его, чтобы он спал где придется, но тогда наутро на него могут наткнуться дети. Вдруг он снял брюки или даже обмочился, как уже бывало не раз. Тогда она укладывала его в постель, стирала вещи, и все это молча.

Джоди спустилась по лестнице, держась за перила, потому что много весила и постоянно боялась упасть и навредить ребенку. Это как ходить с привязанной к животу бомбой. Тревога не исчезала. Оказавшись внизу, Джоди заметила, что с двери со стороны леса снята цепочка. Она прошла на кухню, уставленную грязной посудой и полупустыми бутылками; пробки и куски фольги валялись на столах. Долго же придется прибираться. Потом что-то заставило ее выйти на улицу.

На качелях перед домом кто-то лежал. Она увидела бледное лицо Майка, он спал с открытым ртом. Джоди снова поцокала языком. Они были уже стары для такого. Из всей их компании понимали это, похоже, только Эли и она сама. Только они двое думали о еде на завтра, грязной посуде и о том, что перед тем, как уютно свернуться в постели, надо запереть двери дома.

На лужайке Джоди заметила движение. Две фигуры как-то странно шевелились — не то танцевали, не то боролись. Она остановилась неподалеку, почувствовав, что в угги начала проникать сырость. Можно было окликнуть этих двоих, но она не узнала их в темноте.

— Карен? — спросила она на всякий случай. — С тобой все в порядке?

Движение прекратилось. Кто-то грузно и неловко подался назад, а потом пошел к дому, шатаясь, как пьяный. Она прищурилась, будто это могло помочь разглядеть, что происходит. Приближавшийся к ней человек был в красном джемпере. В джемпере Майка. Но сам Майк был одет в поло с короткими рукавами, и его руки на холодном воздухе покрылись мурашками. Зачем же Каллум, а это был он, надел джемпер Майка?

— Что происходит?

Он не смотрел ей в глаза, но Джоди поняла, что муж чудовищно пьян. Он походил на свинью. Она уже видела его таким.

— Джод. Все норм… Все норм…

— А где Карен? Что случилось?

Она вгляделась в темноту. Там кто-то лежал, не двигаясь, но нельзя было различить, Карен ли это.

— Ничего. Иди спать.

Он хотел обойти ее, но она ухватила его за локоть. В нос ударил чужой запах — запах одеколона Майка. Она потащила Каллума в дом, заставив его снять у порога грязные ботинки. На подошвы налипла трава. Что-то побуждало Джоди действовать, причем действовать быстро, не успев толком подумать. Это чувство было ей хорошо знакомо. Ведь ей уже приходилось прикрывать его. Увести, не допустить, чтобы кто-то его увидел. Иначе жизнь, которую она так долго, целых двадцать пять лет, строила и доводила до совершенства, тут же рухнет.

— Ложись, — прошипела Джоди, толкнув его на диван. — Ложись, ради бога, и сними это.

Не без труда стянув с Каллума джемпер, она подумала, что надо засунуть его в ту кучу мусора, которую заметила днем за сараем. Эли говорила, что садовник сожжет мусор в понедельник. А пока надо спрятать джемпер. Времени на размышления не было, но Джоди почему-то не сомневалась, как надо поступить. Оглядевшись, она затолкала джемпер под диван.

В ту ночь, больше двадцати лет назад, все произошло точно так же. Тогда, услышав, что кто-то. пострадал, и увидев пьяного Каллума, бредущего с застывшим взглядом через лужайку, Джоди уже знала: в случае чего она скажет, что он всю ночь провел с ней. А еще ей нужно как можно скорее отнести его одежду в прачечную и быть очень осторожной. Что бы он ни сотворил, она должна обезопасить их от всего, что способно разрушить ту жизнь, в которую они собирались погрузиться в Лондоне. Престижную жизнь успешных юристов: прекрасный дом, каждый год — новая машина. Для Каллума это само собой разумеющееся, ведь он вырос в богатой семье, а для бедной Джоди — это мечта всей жизни. В ту ночь, как и сегодня, она знала, что должна защитить свое будущее.

Скоро у нее родится ребенок, и она наконец окончательно получит все, чего хотела. Поэтому надо аккуратно подчистить его «косяки». Недаром она занимается уголовным правом, у нее талант к этому: латать дыры, искать недостающие детали.

В ту ночь Каллум послушно улегся на диван, закинув руки за голову. Он был очень пьян и уже начинал засыпать.