Майкл Ридпат - Последний проект
Джил запоздал ровно на десять минут. Он пожал мне руку, сел и, поймав взгляд официанта, заказал мартини.
– Спасибо, Саймон, за то, что ты принял приглашение, – сказал он. – Как состояние?
– В общем, неплохо.
– Мне очень жаль, что Лайза не живет дома. Как она все это переносит?
– Боюсь, что не очень хорошо. Она улетела в Калифорнию.
Джил в знак симпатии приподнял свои кустистые брови.
– Позволь выразить мое тебе сочувствие, – сказал он. – Но думаю, что было бы неправильно, если бы Арт вмешался и стал уговаривать её остаться в «Био один». Уверен, что ты меня понимаешь.
Я промолчал. Джилу не понравились бы мои слова о том, что, судя по всему, Арт уже вмешался, чтобы выдворить её из фирмы. Босс не хотел верить, что в его фирме может существовать личная вражда между коллегами. А в тех редких случаях, когда вражда проявлялась открыто, он предпочитал делать все, чтобы этого не замечать.
Принесли мартини. Джил помолчал немного и начал:
– Значит так, Саймон… Мне хотелось бы поговорить с тобой о будущем нашей фирмы.
– Вот как?
– Именно. Ты, наверное, слышал, что я намерен устраниться от дел в «Ревер».
– Догадываюсь.
– Фирма небольшая и слухи в ней распространяются быстро, – улыбнулся Джил. – Ты, конечно, понимаешь, что я хочу оставить компанию в максимально хорошей форме.
– Естественно.
– Но в связи с моим уходом возникает вопрос о наследнике.
Это уже становилось интересно.
– Понимаю.
– Вначале я думал, что мое место займет Арт. После смерти Фрэнка он остался вторым по старшинству партнером. Кроме того, он ведет наш самый удачный проект.
Я кивнул, соглашаясь.
– Но в последнее время Арт неважно себя чувствует, и я не уверен, справится ли он с работой. И это ставит меня перед выбором.
Он замолчал, чтобы отпить мартини. Выбором? Каким выбором? А я считал, что остался всего лишь один кандидат. Неужели он имеет в виду Рави? Да, Рави, бесспорно талантливый инвестор, но он всегда хочет, чтобы его оставляли в покое, если вопрос не касается прямо его проекта. Взвалить на свои плечи ответственность за всю фирму Рави определенно не пожелает.
– Это может быть Дайна, или… – продолжил Джил, -…мне придется пригласить со стороны опытного специалиста в сфере венчурного капитала.
Подобной возможности Дайна не учитывала, подумал я, а если и учитывала, то со мной своими мыслями на этот счет не делилась.
– Я не намерен просить тебя, Саймон, поддержать ту или иную сторону. Я прошу тебя о совсем другом – полярно противоположном. Нельзя допустить, чтобы после моего ухода «Ревер» пал жертвой междоусобной борьбы. Поэтому я прошу тебя дать мне слово, что ты продолжишь работать, вне зависимости от того, кто станет во главе компании. Ты хороший человек, Саймон, и ты нужен фирме.
Он внимательно смотрел на меня, ожидая моей реакции. Я попал в довольно сложное положение, поскольку уже обещал Дайне выступить в случае необходимости на её стороне. Ну что я могу сказать ему сейчас?
– А ты не мог бы подождать с уходом? По крайней мере до тех пор, пока ситуация не прояснится?
– Теоретически это возможно. Но дела с моими почками обстоят довольно скверно. Доктора говорят, что скоро я могу оказаться на диализе.
– Не может быть! Когда именно?
– Это они скрывают, – фыркнул он. – Боятся, что в случае ошибки я привлеку их к суду. Одним словом, это может случиться и через шесть месяцев и через шесть лет. Как бы то ни было, но я в полной мере хочу насладиться временем, когда еще способен свободно передвигаться. Так же считает и моя жена. Поэтому я и хочу разобраться с «Ревер», как можно скорее.
– Я тебя понимаю.
– Итак, ты обещаешь мне, что останешься в фирме, кто бы ни стал партнером-управляющим?
Я был очень многим обязан Джилу. Перед Дайной у меня никаких особых обязательств не имелось.
– Да, Джил, останусь, – твердо сказал я.
– Спасибо, Саймон, – устало улыбнулся он.
Из «Девоншира» я сразу двинулся к Джону. Он жил в районе Саут Енд, в трехэтажном доме, втиснувшимся между салоном живописи и агентством по торговле недвижимостью. Геи почему-то предпочитали селиться именно в этой части города. Впрочем, люди с нормальной сексуальной ориентацией тоже не чурались этих мест.
Джон, увидев меня, удивился, но в дом все же пригласил. Он сменил свой рабочий костюм на джинсы и свободную полотняную рубашку навыпуск. До этого мне всего лишь раз довелось побывать в его квартире. Выглядело жилище Джона очень мило, несмотря на то, что в нем явно присутствовало влияние минимализма. Простые деревянные полы, стеклянный стол, несколько симпатичных модерновых светильников и столь же модерновых ваз. Постеры, прославляющие научно-фантастические творения в области литературы и кинематографии (о большинстве этих шедевров я никогда не слышал) оживляли стены. Одна из стен была украшена громадным изображением тореадора. В комнате находился телевизор с гигантским экраном, а несколько полок были до отказа забиты видеокассетами. Я вглядывался в обстановку, но никаких признаков необычной сексуальной ориентации Джона не видел. Но экспертом в этом деле я не являлся и поэтому мог просто не заметить кодовых сигналов.
Мы присели, он предложил мне выпить пива, и я согласился. Открыв бутылку и для себя, Джон сказал:
– Ну и говенный же день выдался.
– Тебе так не понравилось пребывание в Лоуэлле?
– Если мне придется поехать туда еще раз, я просто спалю это место. Клянусь. Почему мы не позволяем компании умереть быстро и безболезненно? Вместо этого мы собираемся обратиться к главе одиннадцатой Закона о банкротстве, дабы защититься от кредиторов. Что касается меня, то я просто вручил бы ключи от фирмы банку-кредитору, чтобы тот бесплатно вручал одеяла с изображением черепашек ниндзя каждому ребенку, который решится открыть у них счет. – Сделав большой глоток пива, он спросил: – Итак, что привело тебя в наши края?
– Я хотел задать тебе пару вопросов, которые могут показаться слегка…нетактичными.
– О чем? – внезапно напрягшись спросил, Джон.
– Я недавно встречался с одним фотографом.
– Ну и что?
– Парень дал мне вот это.
Я передал ему конверт. Он открыл его, достал снимки, взглянул на них, его лицо окаменело и он закрыл глаза.
– Итак, чего же тебе от меня надо? – спросил Джон.
– Я хочу расспросить тебя о нём.
– К чему это?
– Мне надо выяснить, кто его убил.
– Я не знаю, кто это сделал.
Я вопросительно вкинул брови, а Джон погрузил лицо в ладони. Я молча наблюдал за ним. Наконец он поднял голову и произнес:
– Я его любил.
Я продолжал молчать.
– Вечером, накануне его смерти, мы поссорились. Последний раз я его видел в субботу утром, когда убегал в ярости. Теперь мне страшно жаль, что мы с ним расстались на такой ноте.
– Сочувствую.
– Это было ужасно, – продолжал Джон. – И самое страшное во всем этом деле, что я ни с кем не мог поговорить, чтобы облегчить душу. Во всяком случае, ни с кем из тех, кто знал Фрэнка, – я видел, что он лишь ценой огромных усилий сдерживает слезы.
– И из-за чего же вы поссорились? – как можно более мягко спросил я.
– Я встречался с другими мужчинами, а Фрэнку это не нравилось. Но эти встречи ровным счетом ничего не значили. Так… Просто случайные связи.
– Но разве сам Фрэнк не…
– Нет. Я был у него единственным любовником. Мне даже кажется, что он не видел в себе гея до тех пор, пока не встретился со мной. Фрэнк держал все это в страшной тайне. Я пытался убедить его быть более открытым, но он меня не слушал. Думаю, что Фрэнк испытывал острое чувство вины. Через это проходим мы все, и чем скорее от подобного чувства избавишься, тем лучше.
– И по этой причине рухнул его брак? – спросил я.
– Фрэнк осознал это значительно позже, а вначале он считал, что просто утратил сексуальное влечение к своей супруге. Правда и тогда он знал, что чем-то отличается от других, но считал себя асексуальным.
Я всё это не очень понял, но сказанное Джоном прекрасно объясняло тот стиль жизни, которому в течение пятнадцати лет следовал Фрэнк.
– Я сделал для него доброе дело, – просто сказал Джон, – заставил его осознать, кем он на самом деле является.
– У тебя есть какие-нибудь версии его убийства?
– Нет. Вначале мне казалось, что это мог быть ты, но в глубине души я не верил, что ты способен на подобные поступки.
– Копы считают, что Фрэнка прикончил я. Но они заблуждаются, и мне следует им это доказать. Теперь я вижу, что ты, как и я, не имеешь к преступлению никакого отношения.
Это было не совсем так. Я по-прежнему не знал, связан Джон с убийством или нет, но я должен был выразить ему свое доверие, чтобы он в свою очередь поверил мне.
– Но не пройти мимо одного простого факта – кто-то его убил, – продолжал я. – Мне известно, как много значил для тебя Фрэнк, и ты должен помочь мне найти убийцу.
