Аманда Стивенс - Реставратор
— Он пытал бедную кошку… — Тула осеклась, глаза застлали слёзы, и она поднесла платок к носу. — Я так и не оправилась от этого зрелища. Стоит мне выйти во двор, как я вижу на том дереве повешенную Изабеллу.
Я пробормотала несколько слов утешения и дала ей время успокоится, сама пока переваривая услышанное. Чем больше я узнавала, тем более чувствовала себя сбитой с толку. Кто мог продолжить дело Клейтона?
— Как вы поняли, что это его рук дело?
— Ему хватило наглости этим хвастаться, — зло ответила Тула. — Затем он убил пекинесов Миртл Уилсон. Подвесил точно также как Изабеллу. Он убивал и других животных. Белок, кроликов, даже опоссумов. Мне стало ненавистно выходить на улицу, потому что не знаешь, кого могли подвесить на этот раз.
Я задрожала от гротескной картины.
— А полицию вы вызывали?
— Мальчик был слишком умён, чтобы попасться. В юном возрасте он уже знал, как заметать следы. А когда он вырос, люди стали бояться звонить властям, боясь, что он подожжёт их дом и они сгорят заживо во сне. А затем пропала девочка в Холстеде. Приехали детективы, и его увезли на допрос. Доказательств его причастности к её исчезновению так и не нашли, но, видимо, обнаружили что-то иное. Его отправили в колонию для несовершеннолетних преступников. А может, и в психиатрическую больницу. Его мама переехала, как только он исчез. Ни её, ни его я больше не видела. Да и того ребятёнка тоже, если подумать.
— Того ребятёнка?
Её лицо смягчилось.
— Это был тихий худенький малыш. Его мама арендовала дом в нескольких кварталах отсюда. Насколько я знаю, мать из неё была никудышная. Поговаривали, что она алкоголичка. Вечно приводила странных мужиков в свой дом. Какой пример она подавала сыну. У него не было шансов на нормальное детство. Я часто видела, как он часами шатается по улицам или сидит в одиночестве на крыльце. Наверное, поэтому он и связался с Клейтоном Мастерсоном. Бедняжка был так одинок. Эти двое стали неразлучны, но мне не кажется, что мальчик участвовал в убийствах животных. По крайней мере, не по своей воле.
— Что значит не по своей воле?
Она поддалась вперёд, взгляд затуманился.
— У речки был пустырь. Дети там частенько играли. Один из соседских ребятишек как-то сказал, что видел Клейтона и того мальчонка в подлеске. Клейтон подвесил старого шелудивого пса и пытался заставить «друга» убить собаку. Тот отказался, и тогда Клейтон связал их запястья и вложил нож в руку. Заставил погрузить лезвие в сердце бедного животного. — Она откинулась на спинку стула, сжав рукой горло. — Можете себе такое представить? Знаете, как я зову таких выродков? Прирождёнными убийцами, вот как.
Я боялась, что она могла оказаться права.
— А как звали второго мальчика?
— Я не знаю. Они с матерью практически ни с кем не общались. До меня доходили слухи, что она из благопристойной семьи, но от неё отреклись много лет назад. — Тула задумчиво нахмурилась. — Поговаривали, что она из Делакуров. Но знаете, что люди только не болтают.
***На обратном пути от дома Тулы Маккей первым делом мне захотелось позвонить Девлину. Я совершила важную находку, но рассказать об этом непросто. Как объяснить, что призрак Клейтона Мастерсона и куртка с эмблемой привели меня к нему?
Нужно всё тщательно обдумать, а пока съезжу к Тому Геррити. Это он отправил меня к Итану Шоу. Очевидно, что он с самого начала знал, что именно я выясню.
С помощью телефона я пробила адрес «Геррити Инвестигейшнс». Офис находился к северу от Калхуна, недалеко от моего нынешнего местоположения. Район когда-то был спальным, но большинство первоначальных построек давно переделали в квартиры и офисы, либо снесли, чтобы освободить место под уродливые кирпички, в которых располагались различные предприятия.
Подъехав к обочине, я стала высматривать нужный дом. Офис Геррити располагался в одном из ветхий зданий, старом дощатом доме в чарльстонском стиле с просевшим крыльцом и облупившейся краской. Никакого сада, лишь разросшийся кустарник и некошеные месяцами сорняки.
Выйдя из машины на покрытую трещинами пешеходную дорожку, я снова осмотрелась. После разговора с Тулой Маккей я не могла отделаться от ощущения фатума: чтобы я ни сделала, куда бы ни пошла, мне суждено столкнуться с убийцей.
Дверь была открыта, и я вошла в некогда элегантное фойе. Ныне запущенная комната с поношенной мебелью: золотым бархатным креслом, изъеденным молью ковром и провисшими жалюзи — служила приёмной нескольким сомнительным конторам. Найдя имя Геррити и номер на ряде почтовых ящиков, я поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и увидела нужную дверь в конце длинного полутёмного коридора.
Она была широко раскрыта, но в кабинете никого не оказалось. Я остановилась на пороге и огляделась. Как и всё здание, кабинет знавал лучшие времена. Лицом к двери стоял старый металлический стол. Из остальной мебели были лишь ветхие шкаф для документов и столь же ветхая пара пластиковых стульев.
Больше ничего. Видимо, из этой комнаты и состоял весь «Геррити Инвестигейшнс».
Проверив что в коридоре никого нет, я подошла к столу и рассмотрела разбросанные предметы. Ручки, сломанные карандаши, жёлтый блокнот, степлер, скрепки — ничего особенного.
Снаружи раздался скрип шагов, и я поспешила обратно к двери. По коридору шёл мужчина, но это был не Геррити. Примерно одного возраста, но незнакомец был белым, на несколько дюймов ниже и на несколько фунтов тяжелее Геррити.
Я метнулась обратно к столу и вновь всё осмотрела. Единственной личной вещью оказалась фотография кадетов на выпускном. Стоило мне рассмотреть лица, как по телу пробежала сладостная дрожь открытия. Я узнала Тома Геррити и Девлина. И с опозданием… мужчину, которого только что увидела в коридоре.
Почувствовав его присутствие в комнате, я развернулась и увидела его в дверном проёме. Он засунул руку под куртку цвета хаки, словно хотел достать оружие.
— Что, по-вашему, вы сейчас делаете? — прорычал он.
Я быстро поставила фотографию обратно на стол и попятилась, подняв руки вверх, в манере, которую, как я надеялась, он не сочтёт угрожающей.
— Я ищу Тома Геррити. У меня есть для него информация.
У него взлетели брови на лоб.
— И что это за информация, можно полюбопытствовать?
Я сильно нервничала, но если кто и знает, как скрывать страх, то это я.
— Вы его коллега?
— Можно и так сказать.
Он опустил руку и медленно прошёл в кабинет.
По всей видимости, он решил не стрелять, и мне стало немного легче.
— Вы случайно не знаете, как мне отыскать мистера Геррити?
— Вы смотрите прямо на него.
Я уставилась на него в недоумении.
— Простите. Я ищу Тома Геррити.
— Я и есть Том Геррити. Паспорт вроде не менял.
Однако этот мужчина был ни на капли не похож на того Тома Геррити. Может ли в Чарльстоне найтись два частных детектива с одинаковым именем и фамилией?
Я обернулась посмотреть на фотографию, и меня снова накрыло ощущение фатума.
— Мать Ханны Фишер нанимала вас найти дочь? — медленно спросила я.
— Это частная информация. Пока вы не захотите признаться, зачем вы здесь, нам вряд ли есть о чём говорить.
— Я работаю с Джоном Девлином над делом Ханны. — Взгляд ненадолго упал на фотографию. — Как понимаю, вы его знаете.
У меня побежали мурашки от его презрительной усмешки.
— О, я прекрасно его знаю. Кто он вам?
Мне не понравился ни его взгляд, ни как он произнёс имя Девлина, но я проявила осторожность и скрыла своё отвращение. Я не хотела его раздражать. По крайней мере, сейчас.
