Дэвид Хьюсон - Вилла загадок
– Возможно, он готовится к войне, – предположила д'Амато. – Зато дом в нашем распоряжении и мы можем делать здесь все, что хотим. Хоть разнести его на куски. Это подарок.
Перони осторожно дотронулся до ее точеного плеча.
– Кажется, у нас тут конфликт интересов, синьора. Может, вы забыли, но мы ищем пропавшую девочку. В настоящий момент нас не интересуют бумаги господина Нери – они могут подождать до лучших времен.
– Нам нужен сын, – сказал Фальконе, отошел к высокому окну и выглянул на улицу. Там все постепенно стихало, репортеры начинали собирать свою технику. Их тоже обманули. Кроме провалившегося рейда в логово главаря бандитов, сообщать было не о чем. Никаких реальных действий – ничего такого, что можно поместить на первые полосы газет. Сюжет о том, как группа полицейских выламывает дверь дома на виа Джулиа, – это второразрядная новость. И устроил весь этот спектакль сам Нери, хотя Фальконе пока не мог понять, зачем ему это понадобилось.
Он повернулся к Ракеле д'Амато:
– Дом в твоем полном распоряжении. Если найдешь что-нибудь, имеющее отношение к делу Джулиус, сразу звони мне. И это не просто просьба. Если из-за тебя мы опоздаем хотя бы на секунду, я лично расскажу прессе, что нам помешало. Мы должны найти Мики Нери и эту девочку. Кого-то, с кем можно поговорить.
Она погрозила ему тонким пальцем:
– Нет, нет, Лео! Не пытайся переложить на меня ответственность. Мы занимаемся своими делами, а вовсе не твоими. Если хочешь, оставь здесь несколько человек.
– У меня нет лишних людей! – крикнул Фальконе – так громко, что стоявшие снаружи полицейские на миг замолчали. – Ты что, не понимаешь? У нас остался всего день, чтобы найти эту девочку, а может, и меньше. Мы даже не знаем, с чего начать. И не имеем представления, где ее искать. Но только не здесь. Не в твоих чертовых книгах. Нам нужен Мики Нери.
Впрочем, Лео Фальконе не был в этом уверен на сто процентов. Единственное, что он сейчас понимал, – необходимо как можно быстрее найти нужных людей и заставить их говорить.
– Лео! Лео!
Ее голос преследовал их до самого выхода. Затем она вернулась к своей бригаде, чтобы вновь приняться за работу. Свою работу. Вот этого Фальконе не понимал. Ракеле д'Амато добилась, чего хотела. Нери пустился в бега. Она получила карт-бланш на расследование всех дел и делишек его империи. Неужели нельзя хотя бы частично вернуть долг? Неужели их вендетта с Нери важнее жизни пропавшей девочки?
Выйдя на улицу, они прошли мимо телевизионного фургона, все еще стоявшего напротив разбитой двери. Почти все репортеры уже разъехались, остались только полицейские, в форме и без, которые, став невольными свидетелями ссоры, чувствовали себя неловко.
– Можете идти, – отпустил их Фальконе. – В настоящий момент этим делом занимается ДИА. Возвращайтесь в полицейский участок. Посмотрим, как там со звонками.
Все согласно кивнули, охваченные общими переживаниями.
– Глупость, глупость, глупость! – повторял Фальконе, пока они шли к машине.
– Просто у них свои приоритеты, Лео, – заметил Перони и получил в ответ холодный, суровый взгляд. – Простите, синьор! Больше этого не повторится. Мы с мальчишкой можем вернуться и немного понаблюдать.
– Не стоит, – сказал Фальконе. – Она даст нам знать, если что-нибудь найдет. Иначе как это будет выглядеть? Кроме того... – Следовало признать собственное поражение. – Здесь нет ничего для нас полезного. Нери спланировал все до последней детали. Он над нами посмеялся. Надеялся, что мы останемся здесь и перевернем все вверх дном.
– Да, – согласился Перони. – Это точно. Извини, но мне все еще трудно рассуждать, как вы, ребята. Тут такое коварство!
У Косты зазвонил телефон, и он замедлил шаг, слушая звучащий на другом конце беспокойный голос.
– Зачем Нери все это устроил? – гадал Фальконе. – Как-то это чересчур мелко. Ну, привел он полицию в некоторое замешательство – и что с того? Как только журналюги поняли, что не будет никакого ареста и старого жирного бандюгу не выведут из дома в наручниках и не посадят перед телекамерами в машину, они тут же испарились.
Все, кроме автофургона.
– Шеф! – взволнованно сказал Коста. – Кажется, у нас кое-что есть. Только что поступил анонимный звонок. Не больше получаса назад видели девушку, похожую на Сюзи.
– Где? – спросил Фальконе, все еще занятый мыслями о провалившейся операции.
– Где-то в районе Черки. Точное место не назвали.
– Не слабо, – присвистнул Перони. – Там можно искать всю ночь.
Черки пересекала "Циркус Максимус", ныне пустое, незастроенное поле, имеющее форму стадиона и расположенное за Палатинским холмом, куда выходили руины дворца Августа.
Коста вспомнил слова Терезы.
– Кирк и Мики могли использовать старые археологические раскопки. Мы можем поговорить с его начальницей в университете. У нее должен быть список всех мест, где он работал.
– Отправляйся к ней. Давай, Ник. Давай прямо туда. Здесь делать нечего, – велел Фальконе.
Подойдя к машине, он взялся за ручку дверцы и оглянулся. Они припарковались в добрых пятидесяти метрах от входа в дом Нери. Телевизионщиков нигде не было видно, но фургон оставался на месте, въехав задними колесами на тротуар.
– Видишь машину возле входной двери? – спросил Фальконе. – Ты не заметил – ею кто-нибудь пользовался? Хоть один из этих уродов с телевидения?
– Я – нет, – ответил удивленный Перони.
Фальконе взглянул на Косту, погруженного в собственные размышления.
– Я тоже, – ответил тот. – Вы думаете...
Он не закончил. Земля вздрогнула у них под ногами, булыжники заходили ходуном, словно при землетрясении. Из задней части фургона вырвался язык пламени, машину подбросило, словно какая-то невидимая сила устремила ее к небесам. На один короткий миг мир оставался неподвижным, затем их накрыла какофония яростных звуков, за которой последовал мощный взрыв.
Когда все закончилось, Коста оказался на земле, прижимая руки к ушам, ошеломленный и задыхающийся. Прислонившись к машине, Перони, видимо контуженный, судорожно хватал ртом воздух. А Фальконе изо всех сил бежал обратно к дому Нери, где вырвавшаяся из фургона огненная буря жадно лизала остатки здания.
Пошатываясь, Коста двинулся следом, Перони за ним. Пахло дымом. Стоявшие поблизости автомобили яростно гудели – ударная волна привела в действие сигнализации.
Лежавший в канаве человек кричал, схватившись за живот. Двое других неподвижно застыли на земле. Из стоявшего за углом фургона выскочили бойцы группы захвата и остановились перед домом, не зная, с чего начать.
Мысли путались. Глядя на потрясенные лица окружающих его людей, Ник Коста никого не узнавал. Это был настоящий всплеск безумия.
Взрыв уничтожил два этажа. Когда пыль немного рассеялась, Коста в тусклом свете уличных фонарей увидел, что уцелевшие комнаты в доме Нери теперь открыты всем стихиям: яростный взрыв разметал столы и стулья, телевизоры и кухонные шкафы. Отовсюду вырывались языки пламени. На втором этаже бешено плясала какая-то темная фигура, пытаясь сбить с себя огонь, затем упала на пол, перекатилась через край и исчезла в крутившемся вокруг фургона облаке пыли.
Сражаясь с горой обломков, возникшей там, где еще несколько секунд назад находилась входная дверь, Лео Фальконе хватал куски камня и отбрасывал их в сторону.
Прямо перед ним в немыслимой позе застыло пострадавшее от взрыва тело; тонкая окровавленная рука была покрыта черными полосами.
В голове Ника Косты тихий, спокойный голос произнес: "Думай!"
Когда прибыли машины "скорой помощи", а утопающая в голубом свете тревожной сигнализации пожарная машина пробилась сквозь завал выброшенных на мостовую автомобилей, Ник Коста просмотрел свои записи, нашел нужный номер и отошел к дверям антикварного магазина, чтобы там, в относительной тишине, наконец позвонить.
– Мисс Моррисон? – сказал он, услышав спокойный женский голос. – Вы меня не знаете, я детектив, друг Терезы Лупо. Мне очень нужно с вами поговорить...
По телевизору в прямой трансляции передавали футбол – "Рома" против "Лацио". Большое спортивное событие местного значения: "Рома" вышибала дух из своих соседей, причем не в первый раз. Тони Мартелли слышал, как в соседних квартирах народ воет от восторга. Сам он был болельщиком "Лацио", для него "Рома" все еще оставалась командой низшего сорта, сбродом, который в наши дни везде правит бал. На самой игре он не бывал уже много лет. Уйдя со службы, он лишился всех привилегий, теперь же, после смерти Барбары, не мог уже тянуть из нее деньги.
Фальконе недавно звонил, сообщив, что через неделю, вероятно, выдаст тело для кремации. А если Мартелли есть что сказать, то и раньше. Мартелли сразу посоветовал ему, куда засунуть свое предложение. Девочки нет в живых, так о чем теперь говорить?
Потом последовал еще один звонок. Подобную новость он отчасти ожидал услышать. И вот теперь заперся в своей слишком большой квартире, уютно устроившись с сигаретами и бутылкой граппы, которую принесли ему из бара на углу, и ждал, глядя по телевизору игру – войну, замаскированную под спорт: жестокое человечество делает вид, будто это что-то совсем другое, благородное и элегантное, словно дикарь пытается танцевать балет.
