Рут Ренделл - Эксгумация юности
— Заприте дверь, — проговорил Джон Уинвуд. В руке у него блеснула небольшая бутылочка.
— Нет, — ответил Майкл, не понимая, в чем дело. — Я не могу…
— Слишком поздно, сынок…
Бутылочка выпала из рук отца, упала на ковер и прокатилась по ковру. Старик резко осел, его лицо исказилось. Он начал задыхаться, издавая скрипучие и булькающие звуки. Кэролайн в ужасе вскочила на ноги. Майкл бросился к двери, распахнул ее настежь и закричал в коридор:
— Эй, там, кто-нибудь! Скорее сюда! Нам нужна помощь!
Даррен пришел очень быстро, затем появилась Имоджен, потом мужчина, которого Майкл видел впервые. Прошло всего пять минут, но было слишком поздно. Незнакомый мужчина, оказавшийся врачом, спросил:
— Что он принял?
— Он сказал мне, что это цианистый калий. У него якобы имелся запас цианида, когда он переехал сюда. Я тогда не поверил. Но видимо, напрасно…
Врач попросил, чтобы Имоджен сопроводила Майкла и Кэролайн Иншоу вниз. Он собирался присоединиться к ним через десять минут. Их провели в какую-то серую комнату. Ни один из них не произнес ни слова, все просто сидели и ждали.
Доктор появился даже немного раньше, чем истекли обещанные десять минут. Майклу он понравился больше, чем Стефани.
— Вскрытие тела, конечно, все покажет, — сказал врач. — Но он принимал обыкновенный аспирин. Смерть от цианида выглядела бы совершенно по-другому. — Он вздохнул и покачал головой. — Вероятно, это был все-таки сердечный приступ.
— Так, значит, его смерть не имела никакого отношения к таблетке, которую он проглотил?
Кэролайн Иншоу, казалось, была разочарована, но все еще потрясена.
— Никакого, — ответил врач. — Это не первый его сердечный приступ, но… последний.
— Он думал, что в молодости у него были шумы в сердце, — вмешался Майкл.
Но никто не обратил на его замечание ни малейшего внимания.
Хотя Норман Бэчелор был очень плох, и врачи давали крайне неутешительный прогноз, он все-таки выжил. Даже приехал проведать своего брата Стэнли, потому что теперь именно его жизнь находилась под угрозой. У него был рак поджелудочной железы, и врачи уже ничего не могли сделать. Стэнли почти целый день проводил в постели. Когда приехал Норман, он лежал в кровати с верным Спотти. О смерти Джона Уинвуда объявили в крошечной заметке в газете — и то только потому, что старику почти исполнилось сто лет. Стэнли видел ее в «Дейли-Миррор», но Элен прочитала ее первой, а Норман просто еще раз повторил.
Норману очень нравилось, как готовит Элен. Раньше — очень стыдясь, — он думал, что Стэнли скончается до 5 января. На этот день он как раз забронировал себе билет на поезд «Евростар», отправляющийся во Францию через Ла-Манш. Он присел на краю постели Стэнли, хотя и Стэнли, и Элен просили его не делать этого. Когда он встал, чтобы взять себе чашку чая, его тело вдруг пронзила страшная боль. Лицо его исказила гримаса, ноги подкосились, и он со стоном рухнул на пол. Спотти залаял и соскочил вниз. Подбежала Элен, но ничем помочь уже было нельзя. Норман был мертв. Позже Стэнли готов был поклясться, что последние слова брата были о том, что он родился на кухонном столе.
Перед Богоявлением Льюис сказал Мелиссе, что ему нужно домой. Все остальные уехали, и ему тоже нужно было уехать.
— Но почему? — удивилась Мелисса. — В этом нет никакой нужды, если только у тебя дома нет кого-нибудь важного дела.
— Ну, в общем-то, ничего такого…
И он остался. В ту же ночь он перешел из отдельной спальни, в которой ночевал с Сочельника, в спальню Мелиссы. В марте позвонила Норин Леопольд, и ему посоветовали пригласить ее в Чисуик. Норин, которая оказалась тихой и довольно сентиментальной женщиной, сказала им с Мелиссой, что они настолько романтичная пара, что у нее, глядя на них, просто душа радуется. Ньюмену она рассказала, что Анита Уинвуд все-таки отказала Джеймсу
Рэйменту. Льюису хотелось знать, получилась ли у дядюшки любовная интрига с Анитой, но Норин была из разряда женщин, которых в Лондоне считали «старомодными». Когда он спросил, она ответила, что ничего не знает о подобных вещах. Рэймент был ее отцом и не стал бы рассказывать дочери подробности о своих любовных приключениях. Джеймс только заметил, что был рад ее отказу, ведь иначе он бы никогда не повстречал ту милую девушку, которая потом стала их матерью.
Норин упомянула о том, что Джеймс был инженером. Скорее даже автомехаником, подумал Льюис. Однако он преуспел, начал собственное дело, и его семья ни в чем не нуждалась.
— Он часто говорил о вас, — сказала Норин. — По его словам, вы были единственным англичанином, по которому он искренне скучал.
Льюис вспомнил, что его родители в 1944 году предоставили Джеймсу на несколько месяцев комнату, а тот использовал ее вовсе не по назначению и притом совершенно бесплатно. Однако Норин ему понравилась, и в последующие дни они с Мелиссой показали ей основные достопримечательности столицы: лондонский Тауэр, Национальную галерею, музей Мадам Тюссо, где они оказались самыми пожилыми посетителями. Все трое дважды сходили в «Хэрродс»[28] и проехались в вагоне первого класса до Брайтона. После этого Норин отправилась в пятидневную экскурсию на Корнуолл, а Льюис и Мелисса поженились.
Стэнли Бэчелор умер в больнице Сент-Маргарет всего через семь дней после смерти его брата Нормана.
— Ну вот! Еще на две вдовы больше стало… — проговорила Морин. Она нисколько не сожалела, что ее невестку постигла та же беда. Члены поредевших семей и родственники встретились на похоронах Стэнли. Вообще пожилые люди ходят на такие мероприятия гораздо чаще, чем молодежь. Кто-то предположит, что подобные ритуалы задевают их за живое, и, возможно, окажется прав. Они лучше, чем молодые, понимают, что похороны — тоже часть жизни. Ее последний штрих. У стариков в этом деле большой опыт, о похоронах они знают все. И здесь для них не бывает никаких сюрпризов.
Как Морин и Элен, Розмари тоже пришла на похороны Стэнли. Пришел и Льюис со своей новой женой Мелиссой. Все так уставились на нее, что со стороны казалось, будто они рассматривают отреставрированные фрески или лепнину в кафедральном соборе. Мужчины сошлись во мнении, что старик Льюис все-таки молодец, всем дал фору. А женский вердикт сводился к тому, что у Мелиссы, по меньшей мере, одна подтяжка на лице. Самым неожиданным гостем стал Майкл. Его отец недавно умер в приюте. Все знали об этом, и некоторые сочли его появление дурным тоном. А кто ему сказал про похороны? Этого никто не знал. На самом деле ему позвонила Морин. Дафни не пришла. Должен был явиться Алан, и находиться здесь им вдвоем было бы неудобно.
Алан действительно собирался прийти. Несколькими неделями раньше Дафни выслала ему второй чемодан с вещами, и именно в нем лежал черный как смоль, почти новый костюм, который он и собирался надеть. Все это время он жил один, но его чувства к Розмари изменились. Он предпринимал отчаянные усилия возвратиться в квартиру на Трэпс-хилл. Он жаждал вернуться к ней. На него нахлынули воспоминания, разные мелочи, которые преследовали его ночью, во сне, и лезли в голову днем, когда он выходил в магазин за едой или сидел в одиночестве в своей небольшой квартирке, которую недавно снял. Звук ее швейной машинки, вид какого-нибудь нового платья, которое она только что сшила, ее рыбный пирог… Алана беспокоило, что большинство из тех, кто пришел на похороны и хорошо знал его, справлялись о Розмари. Может быть, она нездорова? Разве они не знали, что они уже много месяцев живут отдельно друг от друга? На эти вопросы он отвечал уклончиво и ушел домой до того, как нужно было прощаться с усопшим у края могилы.
Квартира-студия, которую он снял на Бакхерст-хилл, была крохотной, едва больше комнаты. Кухней служило несколько небольших ящиков, встроенных в стену, рядом с дверью в санузел с душем. Никакой ванной здесь, естественно, не было. Он стремился по возможности чаще выбираться из этой клетки на улицу. Поэтому сразу же воспользовался поводом и пришел на похороны Стэнли. Придя домой, он решил подумать, как ему поступить дальше. Видимо, нужно было предпринять еще одну попытку. Но как? Явиться к Розмари в квартиру на Трэпс-хилл и попросить прощения? Ну хорошо, сказать, что он любит ее, что всегда любил, что, видимо, он оставил ее в каком-то помешательстве… Через некоторое время Алан заснул. На этот раз ему приснилось, что он вернулся к жене. Это было в восемь часов субботним утром. Розмари поднесла ему чашку чая, приговаривая, что наступает прекрасный день. А потом предложила повидать вместе Фрею и ее ребенка. Когда Алан вскочил, поняв, что это был всего лишь сон, по щекам его скатились две крупные слезы.
Счастливая Розмари возобновила знакомство с несколькими сверстницами, с которыми давным-давно училась в школе. Оказалось, что Сильвия и Памела вдовы, причем неплохо обеспеченные своими покойными мужьями. Теперь все трое подружились и стали вместе ходить в кино, театр, даже записались на курсы французского — возраст здесь был не помеха — отправлялись по выходным на автобусные и речные экскурсии, покупали билеты на книжные ярмарки.
