Бонансинга Джей - Ходячие мертвецы. Вторжение
«Челленджер» ревел вдоль плато с видом на Элкинс-Крик, и Майлз Литтлтон видел вдалеке столб пыли, на расстоянии около четверти мили по Семьдесят четвертому шоссе. Он указывал вниз, на долину с табачными полями, раскинувшимися справа, как огромное лоскутное одеяло в лучах солнечного света. Грузовик направлялся на восток, выжигая масло и пуская клубы черного дыма в атмосферу.
– Сворачивай на следующем спуске!
Лилли указала на перекресток впереди, узкая проселочная дорога вилась вниз по склону холма по направлению к ферме.
– Мать! МАТЬ! – Майкл бросил взгляд на приборную панель. – ТВОЮ Ж МАТЬ!
– Что случилось? – Лилли видела быстро приближающийся перекресток и поворот справа, отмеченный на указателе. – Черт, притормози!
– Гребаные тормоза!
– ЧТО?!
– Тормоза отказали!
– Проклятье, поворачивай!
Лилли схватила руль и дернула его в последний момент, отправляя «Челленджер» в занос, в ответ на это Майлз злобно выругался и схватился с рулем, пытаясь удержать его в руках.
Автомобиль занесло на повороте, и «Челленджер» полетел вниз по склону.
На короткое мгновение Лилли почувствовала невесомость – как будто она взлетела над своим сиденьем, подпрыгнув вместе с машиной на горке. Деревья на большой скорости проносились мимо, ветер свистел в открытые окна, заглушая двигатель. Слышался визг резины на особенно крутых участках, но затем дорога выпрямилась.
«Челленджер» набирал скорость.
– У нас. Не работают. Гребаные. Тормоза! – Майлз повторял этот факт таким тоном, будто это сложнейшая космологическая формула, которую по-настоящему способна понять лишь горстка астрофизиков. Он боролся с рулем, костяшки пальцев побелели на рычаге сцепления, зубы стиснуты под капюшоном. На спидометре восемьдесят, восемьдесят пять…
– Ублюдок, должно быть, перерезал провода. Можешь поверить в это дерьмо, а?
– Просто держи ее ровно!
На прямой Лилли теперь получила четкую линию обзора до самого эвакуатора, чуть более четверти мили впереди, который мерцал в мареве от нагретого асфальта.
«Челленджер» скатился вниз, холма на скорости более девяноста миль в час, и сила гравитации вдавила Лилли в сиденье. Майлз злобно промычал и кинул машину в очередной поворот. Колеса жалобно стучали по выветренному дорожному покрытию, по которому они взбирались на шоссе. Ветер рвался в открытые окна.
– НЕ НАДО ДАЖЕ ГАЗОВАТЬ!
Майлз восхищался своим новым открытием, перекрикивая шум.
– ПРАКТИЧЕСКИ МАКСИМУМ СКОРОСТИ, И Я НЕ ДОТРАГИВАЛСЯ ДО ПЕДАЛИ ГАЗА! УБЛЮДОК ЧТО-ТО НАХРЕНАЧИЛ С ДВИГАТЕЛЕМ!
Пока Лилли проверяла оба пистолета за поясом, их скорость выросла до ста миль в час, и нарастала неимоверная тряска. Расстояние между двумя машинами быстро сокращалось. Грузовик Иеремии также работал на максимальной скорости, судя по его движениям при поворотах на дороге и по сильному выхлопу. Этот участок шоссе относительно свободен от обломков, но все же Майлз постоянно вынужден был дергать руль, чтобы избежать столкновения с корпусом заброшенного автомобиля или окаменелыми остатками автофургона, лежащего на его полосе.
– Вот дерьмо!
Лилли уронила сменный барабан, и он укатился под сиденье.
Грузовик проповедника вырисовывался все ближе и ближе. На этом расстоянии – чуть меньше ста ярдов – виднелись человеческие останки, висящие на буксировочном кране, ужасное подобие того, что раньше было мужчиной: руки и ноги давно отсутствовали, и сейчас это больше походило на говяжью тушу, висящую на мясокомбинате. Фара, законтаченная на батарею грузовика, по-прежнему мерцала в странном ритме условного рефлекса.
Лилли прекратила поиск барабана и таращилась на этот мигающий стробоскоп.
Что-то сломалось внутри нее, что-то невидимое и глубинное, под воздействием этого серебристого маяка, мигающего зашифрованным сигналом.
Надвигаясь все ближе и ближе, «Челленджер» был уже в сотне футов от вихляющего и коптящего, помятого зада грузовика, и Лилли почувствовала прилив ярости и чего-то еще более темного, разрушающего все преграды внутри нее.
Психолог мог бы назвать это «легким помешательством». Обычные солдаты назвали бы это «убийственным бешенством».
– Какого хрена ты делаешь?! – поинтересовался Майлз, когда Лилли бросила пистолет на заднее сиденье, неотрывно глядя на мелькающий световой сигнал. Он бросал взгляд то на нее, то на расстояние между автомобилем и грузовиком, которое неумолимо сокращалось. Кран с останками теперь был достаточно близко, чтобы протянуть руку и потрогать.
– Держись, подруга! Сейчас мы его протараним!
Широкая решетка «Челленджера» врезалась в задний бампер грузовика.
Майлза и Лилли швырнуло вперед, размалывая их «в пыль», посылая иголки боли вверх по переносице Лилли, и это зарядило ее, наэлектризовало, в то время как бледно-серебряный свет продолжал мигать, как неисправный аритмичный диско-шар. В кабине эвакуатора Иеремия на мгновение нырнул вперед, вздрогнув от удара.
Майлз удержал машину ровно, когда от эвакуатора отлетел большой фрагмент бампера и запрыгал по дороге, отскакивая в соседнее поле.
Лилли подтянулась и полезла наружу через открытое пассажирское окно. Шум воздушной струи заглушал громкие, гневные и в то же время растерянные крики Майлза.
Все, что сейчас слышала Лилли, это порывы ветра и неблагозвучная гармония двух моторов, ревущих в унисон. Она вылезла наверх, ухватившись за боковое зеркало. Затем она перебралась на капот. Автомобиль слегка вело. Лилли ухватилась за систему подачи воздуха, поднялась, напружинила колени, фиксируя взгляд на задней части массивного эвакуатора – и совершила прыжок.
Глава двадцать четвертая
Лилли приземлилась на задней кромке платформы грузовика, и ее походные сапоги соскользнули с выступа. Она проскользила несколько футов и уцепилась за поручень. Носы сапог заскребли по полотну дороги. Чтобы удержаться, Лилли пришлось ухватиться за буксировочный кран. Металл был скользкий от крови освежеванного трупа.
На один ужасный момент она повисла на кране. Ноги волочились за грузовиком по несущемуся шоссе, и подошвы начинали дымится. Грузовик поворачивал. Лилли занесло вправо. Человеческие останки слетели с крюка и покатились по соседней полосе в кювет. Грузовик дернулся в другую сторону.
Лилли за малым не падала, но нашла в себе силы – вероятно, исключительно благодаря ненависти, – втащить себя обратно наверх.
Ветер бил ее по лицу. Сильные порывы угрожали сорвать ее с грузовика, пока она пробиралась по скользкой платформе, залитой кровью. Она опустилась ниже. Ветер обжигал глаза. Лилли всмотрелась через заднее окно кабины и увидела затылок проповедника, который боролся с управлением и искал что-то на сиденье, вероятно, пистолет. Она быстро осмотрела содержимое грузового отсека, увидела перекатывающиеся небольшие кабельные катушки, рельсовые крепления и пустые бутылки. Заметила железную монтировку и подхватила ее.
Снова посмотрела в заднее стекло и увидела Иеремию, который целился в нее из «глока». Прежде чем он успел выстрелить, Лилли швырнула монтировку. Изогнутый конец ударил по стеклу, но не пробил его. Проповедник вздрогнул, грузовик снова свернул. Лилли споткнулась и упала. Монтировка отлетела прочь. Иеремия заметил препятствие, которое быстро приближалось по левой полосе.
Он свернул в другую сторону, чтобы избежать его, из-за чего Лилли полетела кувырком через голову на противоположную сторону грузового отсека. Позади грузовика скалилась широкая передняя решетка «Челленджера», будто пытаясь укусить болтающуюся часть буксировочной системы. Майлз отказывался покидать Лилли, сломанные тормоза, чтоб их. Он останется с этим грузовиком навсегда.
Лилли опять встала на ноги, подхватила монтировку и с силой замахнулась на стекло – раз, другой, третий. С третьего удара оно разлетелось на кучу осколков. Они градом полетели в кабину. Грузовик круто завернул. Лилли услышала крик проповедника. «Глок» Иеремии скользил, вращаясь, по сиденью. Лилли подтянулась на краю разбитого окна. Осколки резали ей ладони, а боль гнала ее в кабину.
Она схватила Иеремию за руку. Половина тела болталась в разбитом окне, она извивалась и пыталась протиснуться дальше. Иеремия вырывался и сыпал проклятиями. Лилли дернула его за руку, и руль повело. Эвакуатор свернул через две полосы по направлению к обочине. Шины завизжали. Рев двигателя усилился. Грузовик летел вдоль края канавы на скорости семьдесят пять миль в час. Колеса дико стучали по скалистым, разбитым участках голой земли. Тряска превратила происходящее в кабине в дикую свистопляску.
Иеремия пытался задушить Лилли. Он держал огромную узловатую руку вокруг ее горла. Лилли оттолкнулась и наконец полностью провалилась в кабину. Иеремия замахнулся на нее и ударил. Удар гигантского кулака выбил искры из ее глаз. У Лилли короткие ногти, но она ухитрилась располосовать врагу часть лица, в то время как грузовик вихлял по грязному склону. Автомобиль наклонился под углом сорок пять градусов, а ногти Лилли прошли через правый глаз проповедника и его щеку. Иеремия взревел от боли. Он потерял контроль над грузовиком, и тот начал опрокидываться.
