Джон Гришэм - Повестка
— А ведь тебе известно намного больше, чем кажется.
— Может быть. Но к поджогам я не имею никакого отношения — ни к первому, ни ко второму.
— Именно это я и хотел сказать.
Глава 39
В течение едва ли не целой недели лил мелкий утомительный дождь, а низкое небо было затянуто тучами. Когда синоптики в первый понедельник июля пообещали сухую и ясную погоду на территории всей страны, исключая лишь южные районы Техаса, «сессна» отправилась из Шарлотсвилла в самый долгий за жизнь своего нынешнего пилота перелет. Чтобы уйти в сторону от маршрутов, которыми следовали пассажирские авиалайнеры, Рэй пересек долину Шенандоа, Западную Виргинию и, оказавшись в воздушном пространстве Кентукки, направил «птичку» к земле: в баках почти не осталось горючего. Заправившись неподалеку от Лексингтона, он взял курс немного севернее, оставил под крылом небольшой городок Ганнибал — родину Марка Твена — и к вечеру совершил посадку в Кирксвилле, Миссури.
Впервые после одиссеи с наличными Рэй провел ночь в мотеле — и опять же из-за этих проклятых банкнот. Поздний выпуск теленовостей заставил его вспомнить о семинаре в Сент-Луисе. Именно там Паттон Френч свел знакомство с коллегой, чей сын занимался в Колумбийском университете анализом пресловутого «Райекса». Именно патологическая алчность адвоката привела теперь Рэя в этот незнакомый город.
Восход солнца он встретил на высоте пяти с половиной тысяч футов. Скользнул взглядом по приборной доске, наполнил пластиковый стаканчик горячим кофе из термоса. Внизу уже расстилались кукурузные поля Айовы.
Пользуясь тем, что наушники молчат, Рэй попытался сосредоточиться на конечной цели полета. Сделать это было непросто. Окрыляло пьянящее чувство свободы, аромат хорошего кофе гнал прочь мысли о брате.
После недолгой остановки в Су-Фоле[26] он вновь свернул на запад и направил машину вдоль федеральной автострады номер девяносто, что огибала запретную военную зону у подножия пика Рашмор. Приземлившись возле Рэпид-Сити, Рэй поймал такси и отправился в национальный парк Бэдлендс.[27]
Ранчо «Утренняя звезда» находилось где-то в холмах к югу от Калиспела[28] — о точном его местоположении Интернет умалчивал. Дать сколь-нибудь вразумительную подсказку не сумел и Оскар Мейв. На третий с момента отлета из Шарлотсвилла день «сессна» совершила посадку на короткую бетонную полосу аэродрома в Калиспеле. Рэй арендовал скромный «форд», снял комнату в мотеле, съел ужин и несколько часов просидел над дорожными картами.
Весь четверг он на низкой высоте летал над окрестностями Калиспела, Вуд-Бэя, Полисона, Бигфорка и Элмо, раз шесть перечеркнул гладь озера Флэтхед и уж совсем было отчаялся, когда к северу от заросшего камышом берега глаз различил на фоне зелени какие-то постройки. Рэй сделал не менее четырех кругов, высматривая скрытую деревьями ограду. За ней виднелись крыши небольших домиков, здание чуть побольше, видимо, главный корпус, плавательный бассейн, теннисные корты и конюшни. Рядом мирно паслись лошади. Шум мотора потревожил обитателей урочища: люди бросали дела и задирали головы к небу.
Отыскать ранчо на земле оказалось ничуть не проще, чем с воздуха, однако к полудню пятницы Рэй остановил «форд» у выкрашенных темно-зеленой краской ворот и направился к охраннику. Поправив на поясе тяжелую кобуру, тот с неохотой признал:
— Да, это клиника. Но посетителей на территорию не допускают.
Рэй с ходу принялся сочинять что-то о проблемах в семье, о необходимости срочно увидеться с братом.
— Напишите свое имя и номер телефона. Может быть, вам позвонят.
В субботу Рэй отправился на берег горной речки ловить форель. В густой траве уже лежали три великолепных рыбины, когда Рэй ощутил вибрацию телефона. Прижав сотовый к уху, он услышал холодный женский голос:
— Эллисон из «Утренней звезды». Мистера Рэя Этли, пожалуйста.
— Слушаю.
— Будьте добры сообщить цель вашего приезда.
— У вас находится мой брат, — со всей подобающей вежливостью сообщил Рэй, — Форрест Этли, и я очень хотел бы его видеть.
— Почему вы думаете, что он здесь?
— Я это знаю так же, между прочим, как и вы. Давайте не будем играть в прятки.
— Мне необходимо навести справки. На вашем месте я бы не стала ждать второго звонка.
Произнести хотя бы слово в ответ Рэй не успел.
Однако второй звонок все же раздался — ближе к вечеру. Прозвучал отстраненный, столь же холодный, как у Эллисон, голос:
— Даррел. Беседа с братом продлится не более получаса. Тридцать минут, завтра в десять.
Тюрьма и то гостеприимнее, подумал Рэй. Тот же самый охранник у ворот обыскал его, заглянул в машину, попросил открыть багажник.
— Следуйте за ним. — Он кивнул в сторону своего коллеги, который ожидал посетителя на узкой дорожке, что вела к главному корпусу.
Выбравшись из-за руля, Рэй увидел возле распахнутой двери высокую стройную даму. Ладонь миссис — или мисс? — Эллисон оказалась настолько крепкой, что Рэй невольно поморщился. Дама провела его внутрь, под зоркие объективы ничем не скрытых камер наблюдения. В крохотной, лишенной окон комнатке к Рэю подступил одетый в униформу службы безопасности мужчина с деревянным лицом и принялся методично шарить пальцами по его телу. Твердые, как карандаши, пальцы пощадили только область паха.
— Я всего лишь хотел поговорить с братом, — запротестовал было Рэй, но тут же смолк, увидев на ремне охранника пару наручников.
Из первой комнатки дама проводила его в другую, стены которой казались обитыми звукоизоляцией. По центру прочной металлической двери на уровне глаз размещалось небольшое квадратное оконце.
— Мы будем наблюдать, — уведомила Рэя мускулистая Эллисон.
— За кем? — не понял он.
Середину комнаты занимал стол с двумя стоявшими вокруг него стульями.
— Садитесь, — приказала дама.
Подчинившись, Рэй минут десять с интересом рассматривал стены.
Наконец дверь распахнулась, и в комнату вошел Форрест — один, без охраны, без наручников. Не произнеся ни слова, он уселся напротив брата, сложил на столе руки, как бы погружаясь в медитацию. Голова его была обрита, электрическая машинка сохранила лишь ежик коротких, не более четверти дюйма длиной волос. Чисто выбритое лицо, заметно постройневшая фигура, цвета хаки рубашка с маленьким воротничком и двумя нагрудными карманами. Она так напоминала армейскую, что у Рэя невольно вырвалось:
— Не клиника, а лагерь для новобранцев.
— Условия здесь и вправду суровые, — тщательно выговаривая каждый слог, отозвался Форрест.
— Тебе промывают мозги?
— Именно так.
Поскольку приехал Рэй исключительно для того, чтобы навсегда разрешить проблему денег, его следующий вопрос касался именно их:
— И что они тебе обещали за семьсот долларов в день?
— Новую жизнь.
Рэй одобрительно кивнул. Форрест безучастно смотрел на брата, как если бы разговор шел с абсолютно посторонним человеком.
— Через двенадцать месяцев?
— Не раньше.
— Это обойдется в двести пятьдесят тысяч долларов.
Форрест едва заметно пожал плечами: какая разница — год, два, три.
— Сидишь на транквилизаторах? — попытался спровоцировать его Рэй.
— Нет.
— А похоже.
— Нет. Их здесь не применяют. Не поверишь, но это так. — Голос Форреста чуть повысился.
Рэй вспомнил о тикающих часах: ровно через тридцать минут сюда войдет Эллисон, чтобы проводить его до машины. К делу, к делу! Посмотрим, что Форрест согласится признать.
— Я еще раз взглянул на завещание, — раздельно произнес он, — и сравнил его с повесткой, которой судья призывал нас к себе седьмого мая. Подписи здорово отличались.
— И?..
— Не знаю, чья там действовала рука, но почти уверен — твоя.
— Обратись в суд.
— Ты ничего не отрицаешь?
— Зачем?
«Зачем?» — с отвращением мысленно повторил Рэй. Последовала долгая-долгая пауза.
— Повестку я получил в четверг. Отправлена она была из Клэнтона в понедельник, в тот самый день, когда ты повез отца к Тафту. Вопрос: как ты умудрился справиться со старым «Ундервудом»?
— Я не обязан отвечать на твои вопросы.
— Ошибаешься. Ты должен рассказать мне все. Ты выиграл. Судья мертв, особняк превратился в пепел, деньги — твои. Интересует все это только меня, но ведь и мне осталось совсем недолго. Рассказывай.
— Пачка ампул морфия у судьи уже была.
— И ты отвез его к Тафту на инъекцию, тут нет никаких вопросов.
— Но это важно.
— Почему?
— Потому что отец почти не мог двигаться. — По лицу Форреста скользнула неясная тень.
— Его мучили боли, — напомнил Рэй, надеясь разбудить в душе брата хоть какое-то чувство.
— Да, — бесстрастно подтвердил тот.
