Крис Павон - Экспаты
Она вставляет магазин в рукоять «беретты». Поднимает твердую прокладку на дне сумочки — там секретное отделение, весьма напоминающее такое же в кейсе Декстера, где он держит свой тайный телефон. Кладет пистолет на дно, опускает прокладку.
Тянется к заваленной барахлом книжной полке, отсоединяет мобильник от зарядного устройства. Она не пользовалась этим телефоном уже больше полутора лет, но всегда держит его подзаряженным. Она включает его, набирает длинный номер. Подобные номера она не доверяет ни телефонному справочнику в памяти аппарата, ни записной книжке.
Она не узнает голос, отвечающий ей на другом конце линии связи — женщина говорит «bonjour!» — но она и не ждала, что узнает его.
— Je suis 602553,[82] — говорит Кейт.
— Одну минуту, мадам.
Кейт выглядывает в окно, смотрит поверх островерхих крыш предместья Сен-Жермен, через Сену, за Лувр, на стеклянные купола Гран-Пале впереди, на Эйфелеву башню слева. Лучи солнца пробиваются сквозь облака позади нее, невидимые здесь, но бросающие золотистый отсвет на город, золотят весь этот потрясающий, даже слишком безупречный вид.
— Да-да, мадам. Дамская комната в «Бон марше». Через пятнадцать минут.
Кейт смотрит на часы.
— Merci.
Она поспешно идет к двери, спускается на лифте, минует холл и вылетает на улицу, на рю дю Бак, которая вливается в бульвар Распай, и пробирается на юг сквозь плотные толпы людей, обычные в час ленча, проталкивается в универсальный магазин, на эскалатор, распихивая медленно ползущих женщин, влетает в дамскую комнату, где уже звонит телефон-автомат.
— Алло! — говорит она в трубку, закрывая за собой дверь будки.
— Рад слышать твой голос, — отвечает Хайден. — Давненько не общались.
— Я тоже рада, — произносит Кейт. — Нам надо поговорить. Тет-а-тет.
— У тебя проблема?
— Не то чтобы… Нет. Скорее, речь идет о ее решении.
Он не отвечает.
— Мы можем встретиться в четыре? — спрашивает она.
— В Париже? Боюсь, нет. Я, скажем так, не рядом.
— Но недалеко ведь. И если я не ошибаюсь, у тебя теперь есть возможность пользоваться самолетом.
В прошлом году Хайден получил повышение, несмотря на долгую карьеру «в поле», а не на административных постах. И отныне, что совсем неудивительно, он — заместитель босса по Европе. Пост, дающий право пользоваться реактивным самолетом. Равно как и распоряжаться персоналом от младших офицеров в Лиссабоне и Катании до руководителей полевых операций в Лондоне и Мадриде. И в Париже тоже.
Он молчит.
— Ты помнишь про пятьдесят миллионов евро, которые украли у того серба? — спрашивает Кейт.
Пауза. Потом:
— Ага, понял.
— Так в четыре?
— Давай в пять.
Глава 24
Кейт пребывала в полном изумлении от того, как глубоко умудрилась запрятать голову в песок. Как она не замечала очевидного, хотя давным-давно обязана была увидеть, что Маклейны уже несколько месяцев кряду отслеживают каждое движение семейства Мур.
Джейк помахал ей рукой из окна магазина. Кейт помахала в ответ. Декстер и мальчики покупали шоколад, а она стояла снаружи. Она видела их широко распахнутые глаза — они тыкали пальцами в разные стороны и попрошайничали, извиваясь всем телом. Мальчишки в магазине сладостей.
Кейт решила притвориться, что не заметила Джулию. Повернула в другом направлении и пошла вверх по Хартенстраат, обратив взгляд в противоположную сторону, позволяя этой агентше ФБР слинять, так и не поняв, поимели ее или нет.
И сейчас Кейт стояла совсем на другой улице, и ее мысли крутились вокруг осознания: это было самое начало слежки, в тот дождливый день — жутко дождливый, лило как из ведра, — в конце сентября, более трех месяцев назад, на парковочной площадке возле торгового молла «Белль этуаль» в Штрассене. Джулия заявила, что забыла мобильник в машине Кейт. И настояла, чтобы Кейт осталась под крышей, не промокла под дождем. И вернулась к машине одна, установив в ней нечто маленькое и незаметное, а потом возвратилась к Кейт с хитренькой улыбочкой на губах, знаком тайной победы. Тоже мне, Мона Лиза.
С того момента Биллу и Джулии было известно, где находится Кейт.
Стало быть, Маклейны все уже знали на следующий день, в пятницу, когда Кейт и Декстер отправились к югу по магистрали А3, пересекли французскую границу, миновали реакторы атомной электростанции в Тионвилле, свернули в Меце на шоссе А4 и направились к Реймсу. После этого поворота Билл и Джулия, видимо, и решили отправиться в погоню за ними, запрыгнули в свою маленькую «БМВ» и рванули следом в надежде их догнать, сократив разрыв между ними на трехчасовом отрезке пути до Парижа, сбросив скорость до ста сорока километров в час, только когда джи-пи-эс предупредил их об ограничении скоростного режима, контролируемого видеокамерами. Или, может, вообще не сбрасывая скорость. Какое ФБР дело до штрафов за превышение скорости, действующих в странах Европейского союза?!
И когда Муры искали в Париже местечко для парковки, Маклейны мчались еще по шоссе через Шампань, где виноградники были сплошь забиты припаркованными на ночь грузовиками, прямо в поле. Ничего удивительного, время сбора урожая. Потом они нашли оставленный универсал Кейт в мрачном, грязном гараже. Обзвонили соседние гостиницы, одну за другой, пока не обнаружили ту, в которой номер был зарегистрирован на имя мсье и мадам Мур. Маклейны остановились поблизости и начали слежку.
Следить за Мурами было нетрудно. Они представляли собой достаточно большую группу, передвигались медленно, ездили на метро и никогда на такси, стороной обходили многолюдные улицы. И все время находились в общественных местах, доступные наблюдению.
Маклейны, видимо, следили по очереди — десять минут слежки, десять минут отсидки в укромном месте или шагая за партнером в отдалении, пока тот сопровождал их семейство, — наблюдали за ними, дожидаясь удобного случая, естественного стечения обстоятельств, подходящего места, полного туристов, чтобы якобы случайно повстречаться, столкнуться вроде как невзначай, не прилагая для этого особых усилий. Они уже позвонили в отель, где остановились Муры, убедились, что там есть служба бебиситтеров, поэтому не сомневались, что им удастся провернуть это дело: Декстер и Кейт примут приглашение провести вечер вместе, вволю попить винца, смотаться в модный клуб, закрепить дружеские отношения, довести их до почти интимных.
Вся эта субботняя вылазка, якобы спонтанная, на самом деле была тщательно продумана и подготовлена. И даже неудавшееся нападение бандитов было липой, постановкой.
Все это началось три месяца назад.
Декстер что-то скрывал, прятал — может, эти самые пятьдесят миллионов евро? — и агенты ФБР плотно сидели у него на хвосте. Следили за каждым его движением — в Люксембурге и в Бельгии, затем в Голландии и теперь таскались за ним по Амстердаму. Они что-то нарыли, нащупали и не желали выпускать Декстера из виду даже на один уик-энд. Интересно почему?
Мальчики высыпали из шоколадной лавочки с видом победителей, гордо демонстрируя свою добычу — «Мамочка! Ты только погляди!» — и непременно желая показать маме, что папа позволил им все выбирать самим. Невинные, наивные дети.
Кейт улыбнулась им, дрожа от холода и страха.
— Отлично прошлись, ребята!
Что бы ни происходило вокруг, у нее складывалось твердое убеждение: это дело приближается к завершению. Кейт отчаянно надеялась, что это завершение обойдется без насилия. Однако нужно быть готовым ко всему.
Кейт оказалась в полном одиночестве посреди моста, остановившись, чтобы полюбоваться небом: вид был и впрямь впечатляющий — темная густая синева, как покрывало из дамаста, быстро несущиеся по ней пышные слоистые облака, словно толстые серебристо-серые ломти, громоздящиеся друг на друга. Окна вокруг были освещены, на всех велосипедах горели фонари, и их свет отражался в воде.
Декстер увел мальчиков в гостиницу, они собирались перед ужином посмотреть телевизор; встреча с его никому не нужным приятелем Брэдом была назначена на восемь часов.
На дальнем конце моста последний из бутиков пропадал в темноте. От парочки тинейджеров, украшенных косичками-дредами, долетал мощный запах марихуаны.
Кейт нашла банк и вошла в маленькое помещение с банкоматом. Она не стала доставать из бумажника торчавшие из его прорезей кредитные карты, которыми пользовалась повседневно. Вместо этого заглянула в другое отделение, где хранилось с полдюжины пластиковых карточек, ненужных в Европе, которые она тем не менее таскала с собой: ламинированная карточка американской службы социального страхования, старое служебное удостоверение, членская карточка спортклуба. И банковская карта — текущий счет на ее прежнюю фамилию. Декстер о его существовании не знал.
