Десмонд Бэгли - Оползень
Доннер произнес почти ласковым тоном:
– Мистер Бойд полагает, что должно произойти внезапное землетрясение. Он старается убедить меня в том, что вон тот склон скоро обвалится.
– Я – геолог, – сказал я, обращаясь к Крапперу. – Ответьте мне, капитан, какова дорога на Кинокси, сухая или мокрая?
Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.
– Совершенно сухая.
– Я знаю. Вы ехали по ней в облаке пыли. А теперь скажите: откуда же взялась вся эта грязь? – И я показал рукой на болото вокруг турбинного корпуса.
Краппер посмотрел туда, потом в задумчивости перевел глаза на меня:
– Хорошо. Скажите сами.
Я опять пустился в объяснения и в конце попросил Клэр рассказать об опыте, который она наблюдала.
– Смахивает на фокус, – сказал Краппер и вздохнул. – Раз такое дело, мистер Доннер, почему бы в самом деле не отозвать рабочих и не провести экспертизу на месте?
– Послушайте, Краппер, – возразил Доннер, – мы и так сильно запаздываем. Я не хочу терять тысячи долларов только из-за рассказов Бойда. Он все время пытается нам помешать, и я не собираюсь идти у него на поводу.
Краппер пожал плечами:
– Боюсь, что ничего не могу поделать, мистер Бойд. Если я закрою работы на плотине и выяснится, что ей ничто не грозит, мне не сносить головы.
– Это точно, черт возьми, – угрожающе произнес Доннер.
Краппер недовольно взглянул на него и продолжал:
– Однако, если бы я был уверен в том, что приостановка работ отвечает общественным интересам, я бы сделал это немедленно.
– Вам не обязательно полагаться на мои слова, – сказал я. – Позвоните на геологический факультет любого университета. Постарайтесь раздобыть специалистов. Любой сколько-нибудь квалифицированный геолог подтвердит вам то, что я сказал.
Краппер спросил с решимостью:
– Где тут у вас телефон, мистер Доннер?
– Подождите, – закричал Доннер. – Вы что, собираетесь играть на его стороне? Да, Краппер?
Тут неожиданно вмешалась Клэр.
– Доннер, а вы знаете, почему у Булла Маттерсона случился сердечный припадок?
Он пожал плечами:
– Это вы о том, что Бойд – это Фрэнк Трэнаван? Это все враки.
– А что если это все правда? – вкрадчиво спросила она. – Ведь это значит, что Боб Бойд станет в будущем хозяином Корпорации Маттерсона. Вашим хозяином, Доннер. Я на вашем месте подумала бы об этом.
Доннер встревоженно посмотрел сначала на нее, потом на меня. Я улыбнулся ей и сказал:
– Ладно, довольно.
Она, конечно, блефовала, но в данном случае это было полезно, чтобы как-то воздействовать на Доннера. Поэтому я попытался нажать на него:
– Так вы отведете людей или нет?
Доннер пребывал в замешательстве. События развивались слишком стремительно для него.
– Нет! – сказал он. – Это невозможно.
Он был человеком очень далеким от жизни. Он привык манипулировать колонками цифр и даже не замечал того, что живет в искусственном мире. Представить себе ситуацию, которая находилась бы вне его контроля, он оказался не в состоянии.
Краппер резко сказал:
– Либо делайте что-нибудь, либо не мешайте. Где прораб?
– У турбинного корпуса, – произнес Доннер безразличным тоном.
– Пошли туда, – сказал Краппер и зашлепал по грязи.
Я сказал Клэр:
– Садись в машину и уезжай отсюда.
– Я пойду туда же, куда и ты, – упрямо сказала она.
Я понял, что тут ничего не поделаешь, разве что дать ей тумака, и не стал с ней спорить. Пока мы шли, я наклонился, взял немного глины и растер ее пальцами. Было все то же ощущение чего-то скользкого, мыльного – ощущение близящейся катастрофы.
Я нагнал Краппера.
– Вы на всякий случай рассчитывайте на худшее, капитан. Предположим, плотина рухнет, тогда озеро хлынет сюда, и вода помчится вдоль русла Кинокси. Весь этот район следует эвакуировать.
– Слава Богу, плотность населения здесь минимальная. Может пострадать лишь пара семей. Да еще тут только что разбит новый лагерь для лесорубов. – Он щелкнул пальцами. – Где этот чертов телефон?
Когда Краппер заканчивал свои телефонные переговоры, подошел Доннер. За ним следовал крупный парень, которого я в последний раз видел в тот момент, когда приклад моего ружья сокрушал его подбородок.
Это был Новак.
Он набычился, увидев меня, и сжал кулаки. Затем, оттеснив Доннера плечом, вышел вперед. Я внутренне приготовился встретить его, надеясь, что Краппер быстро прекратит стычку. Не спуская с него глаз, я тихо сказал Клэр:
– Отойди от меня быстро.
Новак встал передо мной с грозным видом.
– Бойд, шельмец, – прошептал он. Его рука двинулась вверх, но, к своему удивлению, я увидел не кулак, а дружески протянутую ладонь.
– Извиняюсь за прошлую неделю, – сказал он. – Говард Маттерсон нас всех накачал.
Когда я взял его руку, он улыбнулся и другой рукой потер свой подбородок.
– Ты ведь чуть не своротил мне челюсть, – сказал он.
– Это не по злобе, – сказал я. – Не сердись.
– Ладно, не сержусь, – он засмеялся, – все же хотелось бы как-нибудь по-дружески ответить тебе, просто посмотреть, смогу ли я тебя отделать.
– Ладно, – произнес Краппер раздраженно. – Вы тут не дома на каникулах. – Он посмотрел на Доннера. – Ну что, вы ему скажете или должен я?
Доннер как-то съежился и стал казаться меньше, чем был на самом деле. Поколебавшись, он выдавил из себя:
– Выведи людей со строительства.
– Что? – переспросил Новак, тупо глядя на Доннера.
– Вы слышали, что он сказал. Выводите людей, – приказал Краппер.
– Да, я слышал, но что это за чертовщина? – Новак постучал рукой по груди Доннера. – Вы нас подгоняли с этой работой, а теперь велите, чтобы мы ее прекратили, так?
– Так, – сказал Доннер кисло.
– Хорошо, – пожал плечами Новак. – Надеюсь, я понял вас правильно и отбоя не будет.
– Подожди минутку, – сказал я ему. – Давай все сделаем грамотно. Пойдем. – Мы вышли из турбинного корпуса. – Сколько человек у тебя здесь?
– Около шестидесяти.
– Где они?
Новак махнул рукой.
– Примерно половина у турбинного корпуса, другие – на плотине, с десяток рассыпаны по разным местам, я точно не знаю где. Строительство ведь большое. Что все-таки происходит?
Я указал рукой вдоль ущелья к плотине.
– Видишь этот склон? Никто не должен ходить по нему. Скажи ребятам на плотине, чтобы они забирались повыше, в сторону от нее. А капитан Краппер пусть уведет всех от турбинного корпуса. И помни – на этот склон – ни ногой!
– Ладно. Ты, видимо, знаешь, что говоришь. Пока за это отвечает Доннер, мне все равно. Снять ребят с плотины нетрудно, у нас есть телефонная связь с ними.
– Еще одно. Перед уходом отсюда надо открыть заслоны.
Конечно, я знал, что это чисто символическое действие для того, чтобы спустить озеро, потребуется длительное время, но в любом случае – рухнет склон или нет – его надо было спускать, и чем скорее, тем лучше.
Новак вернулся в корпус, а я остался на месте и смотрел на плотину. Минут через десять я увидел, как маленькие фигурки людей уходят с нее, покидают опасную зону. Удовлетворенный этим, я тоже пошел в турбинный корпус, где Краппер уже занимался эвакуацией рабочих.
– Идите отсюда, – говорил он, – и держитесь возвышенных мест. Не выходите на Форт-Фарреллскую дорогу и не приближайтесь к реке. Вообще на дно долины не спускайтесь.
Кто-то выкрикнул:
– Вы что, боитесь, что плотина рухнет? С ума, что ли, сошли?
– Я знаю, что плотина надежная, – сказал Краппер. – Но есть некоторые опасения, и я вынужден принимать меры предосторожности. Двигайтесь, ребята, и не дрожите за свои кошельки. Вы пока на полном жалованье. – Он язвительно улыбнулся Доннеру и сказал, обращаясь к нам: – Мы тоже все уходим отсюда.
Я почувствовал облегчение.
– Разумеется. Давай, Клэр. На этот раз тебе придется уйти. Впрочем, как и мне.
Доннер раздраженным тоном спросил:
– Ну, все уходят. А дальше что?
– А дальше надо получше проанализировать положение дел, – сказал я.
– Но что вы в этой ситуации сможете сделать?
– Кое-что можно, – ответил я. – Есть специалисты, которые разбираются в этом лучше меня. По моему мнению, единственно возможный путь – спустить озеро и блокировать выходы плывучей глины. Будем надеяться, что до этого она не поплывет.
– Плывучая глина? – вдруг спросил Новак, как будто что-то вспомнил.
– Да, что-нибудь слышал о ней?
– Я всю жизнь на строительстве, – заявил он. – Не такой уж я болван.
Кто-то прокричал через весь корпус:
– Новак, мы не можем найти Скиннера и Бурке.
– Чем они занимались?
– Они корчевали пни под плотиной.
Новак взревел:
– Джонсон! Где, дьявол, Джонсон?
