Тэми Хоуг - Прах к праху
Бондюран нажал на телефоне кнопку прямого набора и подождал.
— И последний вопрос, — произнес Куинн. — Джиллиан писала музыку. Она когда-нибудь исполняла ее для вас? Вы видели ноты?
— Нет, она не делилась со мной своим творчеством.
На том конце линии ответили, и он отвернулся.
— Это Питер Бондюран. Соедините меня с Эдвином Ноблом.
Он стоял в вестибюле еще долго после того, как машина уехала и вновь стало тихо. Просто стоял в тишине в мрачном одиночестве. Часы отсчитывали секунды, минуты. Он не знал, сколько времени прошло. Затем, стряхнув оцепенение, вернулся к себе в кабинет. Ощущение было такое, будто тело его и разум функционируют независимо друг от друга.
В углу неярко светил торшер. Питер увеличил яркость. День постепенно сменился вечером, унося свет, который еще пару часов назад падал сквозь французские окна. Кабинет выглядел тягостно и мрачно, под стать тому, что творилось у него на душе.
Он отомкнул стол, вынул оттуда ноты и подошел к окну, чтобы пробежать их глазами, как будто чем дальше от света, тем менее резкими будут слова.
Дитя любви,
Я твое дитя любви,
Маленькая крошка.
На всем свете для меня
Нет тебя дороже.
Забери меня к себе,
Забери меня с собой.
Главное, люби меня,
Чтобы я была с тобой,
Чтобы ты меня любил,
Как любил когда-то.
Я твое дитя любви,
Я не виновата.
Глава 17
В некотором смысле собрание проводится в его честь. Он сидит в толпе, слушает, наблюдает. Ему приятно и немного смешно. Люди вокруг — вместе с репортерами он насчитал примерно полторы сотни человек — пришли сюда потому, что боятся его или, наоборот, зачарованы им. Они даже не догадываются, что этот самый монстр сидит среди них, что в ответ на их испуганные слова о том, куда катится мир и какое чудовище этот Крематор, он сочувственно покачивает головой.
Он уверен, некоторые искренне завидуют его дерзости, хотя вслух никогда не признбются. Потому что никому из них не хватит хладнокровия, ясности рассудка воплотить фантазии в жизнь, дать выход накопившейся в душе темной энергии.
В зале устанавливается порядок. Представитель следственной группы объявляет официальную цель собрания, которая на самом деле откровенная ложь. Это собрание созвано не для того, чтобы информировать людей, даже не для того, чтобы продемонстрировать населению видимость действий. Цель принадлежит Куинну.
Важнее всего продолжающийся цикл убийств. Я сказал им, что нам пора принимать превентивные меры. И полиция, и средства массовой информации должны заманить этого типа в западню. Например, я предложил, чтобы полиция провела серию «встреч с общественностью», чтобы обсудить преступления. Я почти уверен в том, что убийца наверняка посетит хотя бы одно из таких собраний. Джон Дуглас, «Охотник за умами».
Цель этого собрания — поймать его в западню. Тем не менее он здесь. Спокойный, уверенный в себе. Один из нескольких десятков озабоченных граждан. Куинн наблюдает за толпой, выискивает его глазами, выискивает то, на что большинство не обратит внимания: лицо зла.
Обычно люди считают, что у зла уродливое лицо. Увы, зло может быть внешне привлекательным. Или самым обычным. Уродство — оно внутреннее. Черная злокачественная гниль, которая разрушает совесть, моральную ткань души и сдерживающие механизмы, отвечающие за цивилизованное поведение, и в результате за обычным человеческим лицом скрывается зверь. Джон Куинн, интервью журналу «Пипл», январь 1997 года.
В своем дорогом и модном сером костюме Куинн резко выделяется из толпы местного быдла. У него слегка усталое, чуть высокомерное выражение лица супермодели. Это задевает — Куинн снизошел до того, чтобы признать его на людях, причем с таким видом, как будто ему все безразлично.
Потому что ты считаешь, что знаешь меня? Думаешь, что это всего лишь очередной случай? Ничего особенного? Но ты не знаешь Крематора! Черного Ангела. Я же знаю тебя как свои пять пальцев.
Ему известен послужной список агента, его репутация, теории, методы. В конце концов, он заслужит уважение Куинна. Его темное, истинное «я» не нуждается в одобрении. Стремление к одобрению — это признак слабости, оно делает вас уязвимым, делает предметом насмешек и разочарования. Нет, оно неприемлемо. Непозволительно здесь, на черной стороне.
Он мысленно зачитывает свое кредо. Доминирование. Манипулирование. Контроль.
В глазах рябит от вспышек блицев, отовсюду слышится жужжание видеокамер. Это на сцену поднимается Куинн. Сидящая рядом с ним женщина начинает кашлять. Он предлагает ей бумажный платок, хотя в душе готов перерезать ей горло за то, что она помешала ему сосредоточиться.
Почему бы не сделать это прямо здесь? Схватить ее за крашеные волосы, оттянуть назад голову и одним быстрым, ловким движением перерезать горло, яремную вену и сонную артерию, причем до самого позвоночника. Кровь брызнет фонтаном, он же потихоньку растворится в охваченной паникой толпе и бесследно исчезнет. Он улыбается мысли и кладет в рот леденец. Вишня. Его любимый вкус.
Куинн тем временем заверяет собравшихся, что в распоряжении следственной группы вся техническая мощь Бюро. Он говорит то об одних компьютерах, то о других, об архивах и базах данных. Чем лишь больше сбивает собравшихся с толку. Средний обыватель не в состоянии расшифровать аббревиатуры, которыми он сыплет и за которыми скрываются названия служб и агентств. Большинству неизвестна разница между полицейским управлением и службой шерифа. Они знают лишь одно: аббревиатуры звучат весомо и официально. Люди слушают его, затаив дыхание, и потихоньку косятся на своих соседей.
Агент ФБР разглашает лишь крошечную часть психологического профиля, составлением которого он занят. Опыт позволяет преподнести эти крохи так, как будто они на вес золота. Он описывает стандартного убийцу проституток: неадекватный неудачник, который ненавидит женщин и в качестве жертв выбирает тех, кто, по его мнению, запятнал себя, чтобы тем самым отомстить им за грехи собственной матери. Затем Куинн добавляет, что это не профиль конкретного убийцы. Крематор — он особенный. Он умен, организован, изобретателен. И чтобы его поймать, необходимо объединить силы полиции и общественности. Только так его можно загнать в западню.
В одном агент прав. Крематор — он действительно особенный. Его нельзя назвать неудачником, скорее наоборот. Ему совершенно безразлична женщина, которая произвела его на свет. Ему бы и в голову не пришло мстить ее памяти.
И все же в глубине сознания он слышит ее голос: как она отчитывает его, критикует, насмехается. И гнев, подспудный гнев, начинает прорываться наружу. Черт бы побрал этого Куинна с его фрейдистской туфтой! Да этот хваленый суперагент понятия не имеет, какой это кайф — лишить кого-то жизни. Он никогда не задумывался о божественной музыке страха и боли, которая возвышает самого музыканта. Убийство не имеет ничего общего с ощущением собственной неполноценности, зато практически всё — с ощущением власти.
В дальнем конце зала рассаживаются обитательницы «Феникса».
— Наши жизни тоже что-то значат!
Тони Эрскин представляется залу и начинает свою речь:
— Лайла Уайт и Фон Пирс стали проститутками не от хорошей жизни. К ней их подтолкнули обстоятельства. Неужели вы хотите сказать, что они заслужили то, что случилось с ними?
— Я бы этого никогда не сказал, — возразил Куинн. — Просто неоспоримый факт: проституция — профессия высокой степени риска по сравнению, например, с адвокатом или учительницей начальных классов.
— И поэтому их жизни ничего не стоят? Убийство Лайлы Уайт не потребовало формирования следственной группы. Она какое-то время жила в нашем приюте. И никто, ни одна душа из полицейского управления Миннеаполиса не пришла, чтобы заново расследовать обстоятельства ее смерти. ФБР не присылало никаких агентов, когда была убита Фон Пирс. Одна из наших нынешних обитательниц была близка с Фон. Но никто из управления полиции Миннеаполиса не счел нужным взять у нее показания. Однако, как только исчезла дочь Питера Бондюрана, мы круглосуточно слышим об этом деле в сводках новостей, по этому поводу созываются собрания общественности. Шеф Грир, ввиду этих фактов, вы можете честно сказать, что Миннеаполису небезразличны женщины, попавшие в сложные жизненные обстоятельства?
Грир выходит на сцену. Вид у него серьезный, решительный.
— Миссис Эрскин, я спешу заверить вас, что принимаются все возможные действия к тому, чтобы расследовать обстоятельства смерти этих двух женщин, чтобы найти и наказать этого монстра. Более того, мы удвоили наши усилия. И мы не успокоимся, пока он не будет пойман!
