Роберт Маккаммон - Мистер Слотер
— Сейчас? — Ларк широко раскрыла покрасневшие глаза. — Вы же не можете нас так бросить? Вот с ними… вот здесь…
— Времени нет хоронить.
Это была констатация факта, сделанная с индейской грубой прямотой.
— До Колдерз-Кроссинга восемь миль. Я не могу идти с… с матерью, пока она вот такая. Одна — не могу. А если он выйдет из лесу, когда мы будем на дороге? Если он нас там поймает…
Она не договорила.
Вот почему Слотер разломал колесо фургона. Он увидел Мэтью из сарая. Ларк с матерью могли бы на фургоне добраться в город, но Слотер хотел задержать преследователей — на случай, если подкуп не сработает. И теперь у Мэтью с Прохожим обуза в виде шестнадцатилетней девушки в полном отчаянии и женщины с разумом семилетнего ребенка.
— Ты забавный, — сказала Фейз индейцу.
Он не отреагировал.
— Либо здесь торчать, либо идти. Время выбрасываем псу под хвост.
— Говоришь, как мистер Оксли, — спокойно ответил Мэтью.
Прохожий повернулся с холодной яростью на лице — вряд ли заметной, впрочем, кому-либо, кроме Мэтью.
— Ты видел в кухне то, что видел там я? — спросил он. — Почерк монстра? Если хочешь, чтобы он сбежал, продолжай стоять в тенечке. Идем мы или нет? — В раздражении, что Мэтью не ответил немедленно, он обратился к Ларк: — Седла для лошадей есть?
— Нет. Их либо в плуг запрягают, либо в фургон.
Прохожий что-то сказал на своем языке. Судя по интонации, англичанин не мог бы выругаться красноречивее.
Мэтью принял решение.
— Есть третья возможность. Они идут с нами.
— Ты сумасшедший, — ответил Прохожий в своей спокойной, но уничтожающей манере. — Лес у вершины этого холма гуще, чем тот, где мы утром шли. Мы будем ползти как улитки!
— Главное — будем двигаться.
— Ага, со скоростью девчонки и… другой девчонки. Мэтью, их нельзя туда вести! Одна подвернутая нога — и все!
— Слотеру тоже нелегко придется. Он будет двигаться быстрее нас, но след-то он оставит? — Мэтью поднял руку в кожаной повязке, сразу гася попытку Прохожего возразить. — Если он идет не в Колдерз-Кроссинг, значит, идет к большаку. Надеется там доехать, наверное. Но если его след ведет в Кроссинг, то там мы их сможем оставить.
Он показал на Ларк и ее мать. Первая слушала с неослабным вниманием, вторая абсолютно не интересовалась.
Прохожий уставился в землю. Через минуту он сухо сказал:
— Им понадобится еда. Кусок ветчины и кукурузные лепешки — вполне годится. Что-то, чтобы это нести. Плащи или одеяло — теплое, но легкое. Фляга для воды. И самые крепкие башмаки, какие найдутся.
Ларк встала, глянула на Мэтью, коротко кивнув в знак благодарности, решительно стиснула зубы и пошла в дом. Тут же ее догнала Фейз.
— Мамочка, мамочка! Ты куда?
— Я зайду туда, — ответила Ларк, остановившись у двери.
— Туда, — повторила женщина.
— Туда, в наш дом. Я должна нам взять вещи в дорогу. Ты понимаешь, мама?
— В наш… дом? — Что-то было зловещее в этом ответе. Фейз не сводила глаз с лица дочери, и Мэтью увидел, как губы женщины пытаются произнести слова. Сперва ничего не получилось, а потом раздался голос средний между женским и детским. — Я… не… твоя… мама.
— Ты, ты. Я Ларк. Ты меня знаешь?
— Ларк, — повторила она, будто впервые услышала это имя.
— Мама, мы должны уйти отсюда. Я войду сейчас в дом. Ты подождешь…
— Не ходи туда, мама! — сказала девочка, цепляясь за руку Ларк. Больно, наверное, потому что Ларк вздрогнула. — Пожалуйста. — Она подалась вперед, широко раскрыв глаза, и прошептала: — Там страшно.
— Мне там тоже страшно. Но надо. — Ларк осторожно высвободила руку. — Фейз! — сказала она. — Подожди здесь, с этими людьми.
— С мистером Шейном и этим забавным дядей?
— Да, с ними. Ты подождешь? — Что-то темное, как тень облака, прошло по ее лицу. — Сделаешь это ради мамочки?
— Да, мама. — Все снова стало хорошо в дальней-дальней и давней-давней стране. Но не совсем все. Она снова потянулась вперед и прошептала: — А у забавного дяди одежды слишком мало.
Ларк вошла в дом. Фейз подошла к Мэтью и Прохожему — не слишком близко — и снова села на землю.
Обернувшись к Прохожему, Мэтью увидел, что глаза индейца буравят его как сверла. Прохожий резко отвернулся и зашагал в направлении сада.
Не прошло и трех минут, как снова появилась Ларк, с пепельным лицом, безмолвная, она несла в руках темно-коричневый плащ, второй — серый, как утренний туман, на плече у нее была холщовая сумка, вышитая красными и желтыми цветами. Туфли она не переодела, потому что они были достаточно крепкими, зато принесла для матери кожаную пару вместо тех матерчатых, что были на ней. Ларк поставила туфли прямо на ноги матери, и Фейз, снимая с себя тапочки, вроде бы не заметила на них кровавых пятен. Ларк надела темно-коричневый плащ на плечи Фейз, застегнула у горла и встала вместе с матерью.
— Куда мы идем? — спросила Фейз, когда Ларк взяла ее за руку.
— К миссис Джейнпенни, — был ответ. — Я думаю, что мы эти кружева купим.
— А папа пойдет?
— Нет, мы с ним увидимся позже.
Ответ вроде бы удовлетворил Фейз. Но когда Мэтью, Ларк и Фейз вышли за дом к Прохожему и направились через сад к каменистому подъему, женщина резко остановилась, оглянулась. Мэтью тоже остановился. Ларк потянула мать за руку и твердо сказала:
— Пойдем. Нам еще далеко.
— Это не та дорога. Не к миссис Джейнпенни. Я не знаю, где… где я. — И снова голос задрожал между зрелостью и детством, между неведением и мукой.
Ясные слезы покатились по ее щекам.
— Ты со мной, моя милая, — ответила Ларк. Мэтью подумал, что нужна крепкая душа, чтобы сохранить ровный голос, не выдать себя дрожью, потому что девушка не могла не знать, что это еще не худшее. А худшее будет тогда, когда мать начнет — если начнет — приходить в себя, опомнится от своего защитного сна. — Ты со мной. А остальное все не важно.
— Я… я… я Фейз Берджесс, — сказала женщина, будто обращаясь к дому. — Фейз Берджесс! — повторила она, задирая подбородок, будто бросая вызов, как мог бы любой ребенок, всем страхам, затаившимся среди стен.
— Мы пойдем к миссис Джейнпенни другой дорогой, — сказала Ларк. — Посмотри на меня! — Женщина отвела глаза от дома — на шее выступили жилы — и послушалась. — Мы пойдем по холму через лес. Ступай осторожно, не спотыкайся. Если надо будет помочь, попроси меня. Но постарайся не отставать, потому что мы спе… то есть спешит мистер Шейн и его друг, и они согласились нас взять с собой. Хорошо?
— По холму? — снова голос Фейз стал совсем детским. — Мамочка, по какому холму?
— По тому, где я тебе помогу подняться, — сказала Ларк.
Фейз кивнула с пустым лицом:
— Хорошо, мама.
Прохожий ушел вперед и ждал, опустившись на колено у подножия холма ярдах в сорока. Склон топорщился крупными валунами и кривыми соснами, а наверху вскипал зеленью, желтизной и багрянцем густой осенний лес. Как правильно сказал Прохожий, много есть места, где поставить западню.
Фейз повернулась спиной к дому, крепко взялась за руку Ларк, и они зашагали вперед, оставляя мертвецов позади.
Глава двадцать вторая
Когда путники выходили к быстрому ручью, в заросли метнулась какая-то тварь приличных размеров. Что бы это ни было, Прохожий лишь метнул в ту сторону лишенный любопытства взгляд, и Мэтью понял, что это не Слотер бросился в бег по кустам.
— Пейте, — сказал Прохожий, будто им нужно было об этом напоминать. Последние две мили оказались выматывающими и тяжелыми, путь шел через переплетения кустов, лиан и колючек, но Мэтью было приятно думать, когда Прохожий показывал на сломанные ветки, следы ботинок и сбитую листву, что Слотер тоже помучился на этой тропе.
Прохожий склонился к ручью, сложил руки чашечкой и предоставил остальным пить кто как хочет. Мэтью вытянулся, приложил губы к холодной воде и стал пить прямо из ручья. Ларк достала из мешка флягу, наполнила и сначала дала утолить жажду Фейз, а потом стала пить сама.
Мэтью сел, вытер рукавом губы и стал смотреть. Индеец зашел в ручей, который был глубиной около фута, и перебрел на другую сторону. Водовороты закручивались возле его ног. Он осмотрел берег, наклонился посмотреть поближе и принялся разглядывать листву впереди.
— Интересно, — сказал Прохожий и встал. — Похоже, Слотер тебе не верит, Мэтью. Не думает, что ты вернешься домой.
— Почему так?
— Он не вышел здесь. Пошел вдоль по ручью. Это значит, он подозревает, что ты не бросишь преследование — с монетами или без них, — и убегает от нас.
— Мамочка! — тихо позвала Фейз. — У меня ножки болят.
— У меня тоже, — ответила Ларк, потрепав мать по плечу. — Придется нам с тобой потерпеть.
Мэтью поднялся, у него тоже болели ноги.
