Джон Адамс - Когда мертвые оживут
Парка проводили дальше, в большой зал. У дальней стены стояли два деревянных кресла, формой напоминающие троны. В одном сидел стройный молодой человек без лица, на коленях у него лежала автоматическая винтовка. Подле него восседала девушка, также без лица, с длинными каштановыми волосами. На ней было надето элегантное белое платье, и Парк предположил, что некогда она наверняка была очень хороша собой. Мужчина был облачен в военную форму, так же как и дюжина мертвецов с костяными лицами, что расположились по бокам от своего предводителя.
Парк вышел на середину зала.
— Добро пожаловать, — произнес сидящий в кресле мужчина. — Я главнокомандующий. Это моя жена. — Он указал на девушку в белом платье. — И мои генералы. — Он махнул рукой в сторону мертвецов в форме. — А ты Парк.
— Сэр, — кивнул Парк.
Ты быстро становишься нашим любимым поставщиком.
Парк молча слушал.
Главнокомандующий наклонился вперед, разглядывая Парка:
— Расскажи мне, как ты умер.
Парк заколебался, но потом ответил:
— Свои же пристрелили по ошибке. Когда нашу базу захватили.
И в этом ему чертовски повезло. Те, кто умер, после того как их укусил мертвец, всегда возвращались к жизни безмозглыми, лопочущими созданиями. Так и произошло с остальными товарищами Парка.
— Ты был солдатом?
— Разведчик-снайпер, сэр.
Главнокомандующий кивнул:
— Хорошо. — И, криво усмехнувшись, добавил: — Ты мне нравишься, Парк. Напоминаешь меня самого.
— Благодарю вас, сэр.
— Но скажи, — продолжал главнокомандующий, — почему ты привозишь нам живых? Я признателен за это, но разве ты еще нуждаешься в награде? У тебя уже должна быть уйма всякого оружия.
— Я хочу сделать больше, — сказал Парк. — Помочь вам. Обратить живых и закончить войну.
Главнокомандующий откинулся на спинку кресла.
— Да, — задумчиво протянул он, — возможно, ты и правда сможешь нам помочь. Обсудим это после обеда.
Обед. Слово это наполнило Парка ужасом. К счастью, у него не было лица, которое могло бы выдать его смятение.
Она напомнила Парку его бабушку. Обнаженная женщина, лет семидесяти, лежала с заткнутым кляпом ртом, привязанная к металлическому столу. Когда женщину положили на стол и она увидела вокруг дюжину мертвых лиц, лишенных плоти и глядящих на свою жертву вытаращенными глазами, она начала приглушенно кричать и биться в путах.
Главнокомандующий, теперь закинувший винтовку за плечо, кивнул Парку:
— Гости угощаются первыми.
Парк склонился над женщиной; она заскулила и попыталась увернуться. Парк с трудом подавил в себе желание сказать ей. «Мне очень жаль, но у меня нет выбора».
Он впился зубами в руку и оторвал кусок плоти. Женщина закричала. Парк выпрямился и принялся жевать. Вкуса он не чувствовал. Мертвым это недоступно, однако постоянное чувство голода, жажда живой плоти немного поутихли.
Главнокомандующий обернулся к девушке в белом платье:
— Теперь твоя очередь, дорогая.
Она приступила к трапезе. Вскоре к ней присоединились и другие.
Когда все было кончено, Парк поднял голову и увидел, что свидетелями пиршества стали те мужчина и женщина, которых он недавно привез во дворец. Обнаженные, они стояли в углу и дрожали. Несколько мертвецов крепко держали их за руки.
«Что же теперь?» — подумал Парк.
Женщина, послужившая обедом, застонала и пошевелилась. Главнокомандующий приказал развязать ее.
— Мы едим от этой плоти и провозглашаем смерть, — пробормотал он. Потом обратился к женщине: — Восстань же во славе. Иди.
На самом деле от нее уже мало что осталось: багрово-красный скелет, на котором болтаются куски сырого мяса. Существо, когда-то бывшее женщиной, стащило себя со стола и, стараясь изо всех сил, неуклюже поковыляло к выходу.
— Ну а после хлеба, — провозгласил главнокомандующий, — нас ждет небольшое зрелище. Свежий материальчик. — Он махнул рукой в сторону Парка. — Все благодаря нашему другу.
Пленников вытащили из комнаты и поволокли по длинному коридору. Парк последовал за ними. Вскоре они оказались в другом зале. Он был меньших размеров, вдоль одной стены стояли стулья, а напротив разместилась гигантская кровать. На нее и швырнули мужчину и женщину. Они сели рядышком, совершенно ошеломленные. Тем временем на стульях располагались зрители. Девушка без лица заняла место подле главнокомандующего, а сам он уселся по центру.
Главнокомандующий показал пальцем на мужчину и произнес:
— Ты. Возьми ее. Здесь и сейчас.
Зомби-генералы замерли в немом восхищении.
Мужчина вскочил и сжал руки в кулаки:
— Пошел на хрен, урод!
Женщина сидела с бледным лицом, охваченная ужасом.
Главнокомандующий только пожал плечами:
— Может, вы не в настроении? Тогда у нас есть кое-что. — Он повернулся к двери и крикнул: — Афродизиак, пожалуйста!
Почти целую минуту ничего не происходило. Затем из коридора раздался ужасный стон. Звук становился все громче, он приближался. Сидящая на кровати женщина сморщила нос и прошептала:
— Нет.
В дверном проеме возникла темная тень.
Это был один из тех, кого похоронили, прежде чем он вернулся к жизни. Такие зомби всегда были безмозглыми и, кроме того, жутко воняли.
Пленники сползли с кровати на пол.
На шее у зомби был стальной ошейник, и его удерживал на цепи охранник с лишенным плоти лицом. Зомби взвизгивал, пускал слюни и загребал воздух напоминающими когти хищной птицы пальцами. Он яростно кидался на людей и буквально тащил за собой поводыря, который едва мог справиться с кошмарной тварью. С каждым броском зомби все приближался к пленникам. Они в ужасе забились в угол, мужчина вяло отмахивался от наступающего чудовища ногой.
Когда монстр находился буквально в нескольких футах, мужчина не выдержал и заверещал:
— Хорошо! Хорошо! Уберите его!
Главнокомандующий поднял руку, и тошнотворную тварь уволокли обратно в коридор.
Мужчина и женщина с мрачными лицами забрались на кровать. Женщина была совсем молоденькая, лет двадцати.
«Столько же, сколько и Мей, — подумал Парк. — А она тоже прошла через это? Нет. Не думай об этом».
Она легла на спину, а мужчина неловко взгромоздился сверху. Главнокомандующий не отрывал взгляда от происходящего. Взяв девушку в белом платье за руку, он крепко сжал ее. Довольно долго мужчина лапал женщину, тискал ее, терся о разные места, но он был слишком напуган для того, чтобы возбудиться.
Наконец главнокомандующий крикнул:
— Довольно!
Люди на кровати замерли.
Главнокомандующий встал:
— Вы начинаете меня утомлять. Может, в другой раз?
Несостоявшиеся любовники отпрянули подальше друг от друга и с тревогой уставились на главного здесь мертвеца.
— Не волнуйтесь. У вас еще будет такая возможность. В следующий раз получится лучше. — Обратившись к генералам, он приказал: — Уведите их и поместите вместе с остальными.
«С остальными?» — подумал Парк.
— Парк, — сказал ему главнокомандующий, — пойдем со мной.
Они прошли через пяток дверей, потом поднялись на несколько пролетов по лестнице и вышли на крышу. Некогда самая обычная, усилиями мертвецов она была теперь снабжена идущим по периметру подобием парапета.
— И как тебе это понравилось?
— Я… Это было…
— Не надо лицемерить! — произнес главнокомандующий. — Я этого не люблю. — Совершенно неожиданно в его голосе прорезался неприкрытый гнев, так что Парк испугался. Однако столь же внезапно к верховному зомби вернулось его мрачное спокойствие. — Ты был смущен, — продолжил он.
Парк быстро подумал над ответом.
— Я просто… Вы ведь всегда говорите, что плотские страсти не…
— …для толпы, — перебил его главнокомандующий. — Черное и белое, правое и неправое. Но подобные нам с тобой должны иметь более широкие взгляды на вещи. Кроме того, все это делается для великой цели. Ты сам увидишь.
— Прошу прощения. Я не хотел…
— И не надо извиняться, — сказал главнокомандующий. — А теперь… хочешь о чем-то со мной поговорить?
— Да. — Парк быстро собрался с мыслями. — Каким образом можно стать офицером в вашей армии?
— Тут все от меня зависит. Скажи, почему ты хочешь присоединиться к нам?
— Я ненавижу живых. Всегда ненавидел. Даже когда сам был одним из них. Особенно тогда. Но я никогда не видел альтернативы. Не видел до сих пор.
— Понимаю. Похоже, Парк, ты станешь подходящим кадром. А я вечно испытываю нехватку хороших бойцов, черт бы их побрал. Думаю, я не пожалею, что встретил тебя.
Главнокомандующий отвернулся и, глядя поверх парапета, стал любоваться своим городом, своими владениями. Сейчас, когда было темно — Парк стоял за спиной главнокомандующего — и рядом никого больше не было, он позволил себе на одно короткое мгновение взглянуть на собеседника с неприкрытой ненавистью.
