Тибор Роде - Вирус «Мона Лиза»
Она вздрогнула, когда вдалеке вдруг послышался треск, похожий на звуки фейерверка.
– Выстрелы! – произнес ее спутник. Ей показалось, что она чувствует, как дрожит его рука, все еще лежащая на ее предплечье.
– Что там происходит? – спросила Мэйделин.
– Надеюсь, они ничего не сделают с другими девушками. Может быть, из-за того, что мы сбежали… – Его голос прерывался.
Несколько минут они прислушивались к тишине. До них доносились отдельные глухие вскрики, затем все стихло. Ее спутник, казалось, наконец взял себя в руки.
– Нам нужно двигаться дальше! – Закряхтев, он поднялся и помог ей встать. – Как можно дальше. Пока не рассвело! – Он указал направление. – Туда!
И они снова медленно двинулись в сторону города.
– Все будет хорошо! – беззвучно произнесла она одними губами, глядя под ноги и стараясь не споткнуться. – Все будет хорошо, сокровище мое.
73. Лондон
В Лондоне дело близилось к полудню, первоначальный план давно был выполнен, появилась возможность задать вопросы. Майкл Чендлер из компании «Вейш Вирус» произнес проникновенную речь, и после того, как в зале на целую минуту воцарилось смущенное молчание, переводчицы, расхаживавшие между рядами с микрофонами в руках, принялись успокаивать тех, кто, волнуясь, желал что-то сказать.
«Мир без цифровой фотографии?» – такова была провокационная тема однодневного семинара, на который в столицу Великобритании съехались эксперты в области информационных технологий и журналисты со всего мира. На данный момент компания «Вейш Вирус» скорректировала свой прогноз в худшую сторону. Во всем мире вирус поразил около семидесяти процентов компьютеров, и уровень заражения постоянно возрастал на несколько процентов. А способа победить его, несмотря на все усилия, так и не нашли. Более того, вирус постоянно проявлял новые свойства и, похоже, становился все более сложным.
– Если так пойдет и дальше, цифровые фотографии как тип данных просто канут в Лету, – предсказывал Майкл Чендлер, и в ответ на его слова в зале раздался возмущенный гул.
Слишком уж вызывающим было название, которое дали вирусу, слишком большое влияние он оказывал на СМИ – в этом заключались звучавшие из зала упреки, которые Чендлер выслушивал с невозмутимым спокойствием.
Он рисовал весьма мрачные сценарии:
– Мы не устаем предупреждать! Мы знаем, что вирус ищет пропорции так называемого золотого сечения и намеренно изменяет их, разрушая. В данный момент, судя по всему, он нацелен на изображения человеческих лиц. И не только на них, но и на тела, здания: он перемалывает их, как челюсти – жевательную резинку.
Иллюстрируя свой доклад, Чендлер демонстрировал на экране файлы с измененными изображениями людей и построек. Реакция была сдержанной, люди уже успели привыкнуть к подобным карикатурам.
– Что тревожит нас особенно сильно, это атака на архитектурное программное обеспечение. Судя по всему, вирус теперь целенаправленно изменяет определенные пропорции в архитектурных чертежах, так что им верить больше нельзя. Список программного обеспечения, которое поражено на данный момент, вы сможете позднее скачать с нашего сайта.
Публика начала перешептываться.
– Если верить сообщениям агентств, в России вирус уже начал менять телевизионный сигнал, – произнес один из журналистов на ломаном английском языке, когда ему передали микрофон. – Что вы на это скажете, мистер Чендлер?
– Это еще одна катастрофа среди множества!
– А вы не преувеличиваете? Когда-то цифровой фотографии вообще не существовало, и человечество выжило, – заметила рыжеволосая женщина, которая прежде представилась редактором новостного канала из Бухареста.
– Когда-то не было и электричества, воды и антибиотиков. Речь идет о достижениях современной цивилизации! – воскликнул Чендлер. – Там, где цифровые изображения играют определенную роль, наша жизнь существенно изменится из-за вируса. И, к сожалению, цифровые изображения сейчас имеют важное значение практически везде. Из какого вы СМИ, говорите? Вам лучше подготовиться к тому, что ваша редакция скоро откажется от публикации фотографий, а если вы из телевизионной компании, то лучше уже начинайте искать себе другую работу.
Ответом Чендлеру стали отдельные смешки, но докладчик сохранял ледяное спокойствие.
– Вам не кажется, что это всего лишь чудовищная шутка? – спросил мужчина, на бейдже которого можно было прочесть название крупной социальной сети.
– Нет, не кажется, – решительно ответил Чендлер.
– А что же тогда?
– Теракт.
На этот раз в зале зашептались громче. Вверх взлетел еще десяток рук.
– Чего требуете конкретно вы? – поинтересовался мужчина в костюме.
– Правительство должно немедленно начать действовать. Нам нужны финансовые средства и поддержка всей элиты информационных технологий нашей страны. Кроме того, нам следует сотрудничать с другими странами. Это глобальная проблема.
– Можно ли возместить ущерб вашего предприятия? До сих пор компания «Вейш Вирус» считалась непобедимой в области производства антивирусного программного обеспечения. Ваши акции продолжают падать. Что вы скажете своим вкладчикам? Сначала уход Павла Вейша, а теперь такой позор. – Этот вопрос тоже задал мужчина в костюме. В зале тут же стало тихо.
Майкл Чендлер пристально посмотрел на человека, задавшего вопрос, и взял переносной микрофон, чтобы поднести его ближе ко рту.
– Мы еще не побеждены, – произнес он, наклоняясь вперед. – Но мы не настолько надменны, чтобы не просить о помощи. – В аудитории снова принялись перешептываться. – А нашим вкладчикам я бы сказал, – продолжал Чендлер, – пусть сами выбирают, верить нам или нет. Ясно одно: компания, которая найдет средство лечения, заработает миллиарды. И мы, сотрудники «Вейш Вирус», намерены сыграть в этом решающую роль. Даже без Павла Вейша, которого мы все очень ценим и который еще будет выступать в качестве нашего консультанта, равно как и его сын. Большое спасибо за внимание. Работа зовет, я думаю, вы понимаете меня.
Майкл Чендлер поднялся и под громкие протесты присутствующих сошел со сцены.
74. Где-то в Мексике
– Они все мертвы! – крикнул Джон Рашмор в рацию, пытаясь перекрыть гул мотора вертолета. Его команда находилась в пути уже не первый час, прочесывая ферму за фермой, на данный момент безуспешно. – Все королевы тоже мертвы. Выживших нет. Мы везем трупы, – произнес он, надеясь, что его слышат. – Чтобы установить точную причину смерти, нам придется сделать анализ, но, похоже, дело ясное, – добавил он.
Растерянность его собеседников была почти осязаемой.
Ему очень хотелось передать на родину новости получше. Сейчас за этим делом следил весь мир, и сбылись худшие опасения. О завтрашних заголовках газет ему даже думать не хотелось.
В хвосте вертолета лежало множество тел. Он едва мог на них смотреть. Они были так красивы и горды, словно знали о своем особом предназначении в этом мире. И в их смерти было нечто унизительное, она лишала их изысканности, превращая в обыкновенных существ. Когда его люди нашли их, у некоторых уже начался процесс разложения.
В этом регионе не все фермы были подключены к телефонной сети; поэтому они решили проверить каждую. Уединенность этого высокогорья позволяла им надеяться, что они сумеют опередить своего неизвестного противника хотя бы на шаг. Они создали кордон, хотели таким образом гарантировать выживание вида, которому он как ученый посвятил всю свою жизнь. Но теперь уровень заболеваемости составлял уже более семидесяти пяти процентов, вирус затронул даже диких пчел. По их расчетам популяция пчел будет потеряна, если они не найдут противоядия в ближайшие семьдесят два часа.
Поместив радиопередатчик обратно в держатель, он посмотрел на расположенную неподалеку плантацию пышно цветущих деревьев, попытался запомнить этот пейзаж в мельчайших подробностях. Возможно, ничего подобного вскоре не будет нигде на всей планете.
75. Париж
О кражах произведений искусства Хелен слышала прежде только в новостях. И всякий раз сообщение о громком похищении ценного артефакта вызывало у нее огромное удивление, поскольку она совершенно не представляла себе, как можно осуществить нечто подобное. Неужели в наше время так легко завладеть шедевром стоимостью несколько миллионов долларов?
Кража в музее Прадо еще больше усилила это ощущение, но теперь настал ее черед попытаться похитить самую дорогую картину в мире.
В доме художника Луи Патрик Вейш рассказал ей о плане, который казался простым и в то же время безумным: завершив свое исследование, Хелен заменит подлинную «Мону Лизу» на специально подготовленную «Мону Лизу» из Прадо. Ближе к вечеру в фойе Лувра будет проходить крупный показ мод. В это время Хелен должна будет передать украденную картину. После этого она поселится в отеле «Модильяни» на Монпарнасе и там получит дальнейшие указания, где и когда она сможет увидеться с Мэйделин. Скорее бы уже все закончилось! Хелен понимала, что план этот рискованный, особенно для нее. Если что-то пойдет не так, арестуют за кражу произведения искусства только ее. Однако, поскольку опасности подвергалось ее дитя, этот момент ее почти не интересовал. Кроме того, после передачи картины ей придется лишь уповать на то, что Мэйделин действительно отпустят. Вот только она слишком устала, чтобы протестовать, и виновата в этом была головная боль, которая снова начала мучить ее. Луи дал ей какую-то странную синюю таблетку, которую она запила глотком вина.
