М. Кэри - Новая эра Z
Она не стала ждать ответа. Просто выталкивает Колдуэлл из лаборатории, в отсек для экипажа, и закрывает за ней дверь. Доктор так слаба, что это не трудно. Но дверь не закрывается. Джустин стоит несколько секунд у двери, на случай, если Колдуэлл попытается вернуться, но дверь остается закрытой.
Удовлетворенная тем, что они наконец остались наедине, Джустин подходит к клетке и опускается на колени рядом с ней. Смотрит сквозь прутья на маленькое, бледное лицо внутри.
– Привет, – говорит она.
– Привет, мисс Джустин.
– Нормально, если мы… – начинает она. Но потом находит слова получше. – Я зайду.
– Нет! – визжит Мелани. – Не надо. Оставайтесь там.
Когда Джустин кладет руку на дверь и отодвигает засов, девочка отползает в другой конец клетки. Она зажимается в самый угол.
Джустин останавливается, дверь полуоткрыта.
– Ты сказала, что пахнет только чуть-чуть, – говорит она. – Тебе некомфортно?
– Пока нормально, – осторожно отвечает Мелани.
– Тогда все в порядке. Если что-то изменится, скажи мне, и я выйду. Но я не хочу, чтобы мы разговаривали по разные стороны клетки. Мне больше нравится, когда нас ничто не разделяет. Если, конечно, тебе тоже хорошо.
Но по лицу Мелани видно, что ей нехорошо. Джустин сдается. Она закрывает дверь и запирает засов. Затем садится на пол, скрестив ноги и плечом опираясь на сетку.
– Ладно, – говорит она. – Твоя взяла. Переберешься поближе? Ведь ты внутри, а я снаружи, все должно быть в порядке, не так ли?
Мелани осторожно подходит ближе, но останавливается на полпути, очевидно, боясь ситуации, когда она может потерять контроль над собой.
– Если я скажу вам отойти дальше, вы должны будете сделать это немедля, мисс Джустин.
– Мелани, проволочная сетка разделяет нас, плюс к тому ты в наморднике. Ты не сможешь причинить мне вреда.
– Я не это имела в виду, – говорит Мелани тихо.
Она боится изменений, которые с ней могут произойти на глазах своего учителя и друга. О том, что перестанет быть собой. Такая перспектива сильно пугает ее.
Джустин стыдно не только за необдуманный комментарий, но и за цель своего визита. Мелани по какой-то причине лгала. Разоблачать ложь неприятно. Но все перевешивает мысль о чем-то новом, с чем случайно встретилась Мелани и от чего хочет побыстрее убежать. Паркс прав. Они должны знать.
– Когда ты пошла в театр вчера вечером… – осторожно начинает она.
– Да?
– И увидела юнкеров…
– Там не было никаких юнкеров, мисс Джустин.
Вот так просто. У Джустин вообще-то были заготовлены следующие несколько строк. Теперь она глупо смотрит на нее, раскрыв рот.
– Что? – спрашивает она.
И Мелани рассказывает ей, что видела на самом деле.
Они бегали меж заплесневелых сидений и по раскуроченной сцене. Голые, как будто только родились на свет. Под слоем грязи было видно, что кожа у них такая же, как и у нее – цвета слоновой кости. Волосы комками свисали, а у некоторых стояли торчком. У одних были палки в руках, а у других – сумки, старые целлофановые мешки с надписями, вроде «Свежая еда» и «Лавка бакалейщика».
– Но я не соврала про ножи. У некоторых были и ножи. Правда, не такие большие, как у сержанта Паркса или Кирана. Этими ножами режут хлеб и мясо на кухне.
Их было пятнадцать. Она посчитала. А когда рассказывала историю про юнкеров, просто добавила еще сорок.
Но они не были юнкерыми. Они были детьми, самым маленьким было около четырех, пяти, а самым взрослым – около пятнадцати. Они гонялись за крысами. Одни били по полу и по сиденьям палками, чтобы крысы выбегали, а другие ловили их на бегу, откусывали головы и складывали обмякшие тела в мешки. Дети были намного быстрее крыс, поэтому ничего сложного для них не было. Они превратили это в игру, смеялись и дразнили друг друга, кричали и строили рожицы.
Это были дети, похожие на нее. Дети, которые были одновременно и голодными, и живыми, и ловкими. Они получали такие же острые ощущения от охоты. Вскоре крысы закончились, и дети устроили пир, где главным угощением были маленькие, окровавленные трупы. Старшие первыми выбирали себе лакомство по душе, а маленькие не хотели упускать свой шанс и быстро протискивались между ними, стараясь урвать тушку побольше. Но даже и это была игра, все продолжали смеяться. Никакой угрозы не было.
– Среди них выделялся мальчик, который, кажется, был лидером. В руках он держал большую блестящую палку, как скипетр у короля, а лицо его было раскрашено почти во все цвета радуги. Все это делало его немного страшным, но он не был страшным, он защищал слабых. Когда кто-то из старших показывал зубы малышу и смотрел, как будто собирался укусить его, мальчик с разукрашенным лицом клал палку ему на плечо, и тот останавливался. Но в основном они не пытались обидеть друг друга. Казалось, они были почти семьей. Все знали друг друга, и им нравилось проводить время вместе.
Это был полуночный пикник. Наблюдая за ним, Мелани чувствовала, что смотрит на свою собственную жизнь через другой конец телескопа. Она была бы с ними, если бы ее не увезли на базу. Вот кем она должна была стать. Пока она думала об этом, ей становилось то грустно, то радостно. Грустно из-за того, что она не могла присоединиться к пикнику. А радостно из-за того, что, оказавшись на базе, она столько всего узнала и познакомилась с мисс Джустин.
– Я начала плакать, – говорит Мелани. – Не потому, что мне было так грустно, а потому, что не могла понять, грустно мне или нет. Мне казалось, что я скучала по этим детям всегда, хотя даже не была с ними знакома. И не знала их имен. Хотя у них, вероятно, нет имен. Навряд ли они умели даже говорить, потому что все время они только пищали и рычали друг на друга.
Эмоции на лице маленькой девочки были болезненно яркими. Джустин положила руку на сетку, просунув пальцы внутрь.
Мелани наклонилась вперед, касаясь лбом кончиков пальцев Джустин.
– Но… почему же ты не рассказала нам все как есть? – Это первое, что приходит Джустин в голову. Она инстинктивно обходит стороной экзистенциальный кризис Мелани. Она знает, что Мелани не позволит ей зайти в клетку и обнять ее, из-за страха потерять себя, так что у нее в распоряжении лишь слова, которые совсем не подходят для такой работы.
– Я хотела рассказать об этом только вам, – легко произносит Мелани. – Но это должно остаться нашим секретом. Я не хочу, чтобы доктор Колдуэлл узнала правду. Или сержант Паркс. Или даже Киран.
– Но почему, Мелани? – допытывается Джустин. Но тут же понимает сама. Она поднимает руку, чтобы остановить Мелани, но та все равно произносит это вслух.
– Они поймают их и посадят в клетки под землей, – говорит она. – И доктор Колдуэлл разрежет их. Поэтому я рассказала про юнкеров, чтобы сержант Паркс захотел побыстрее уехать отсюда и чтобы никто не узнал, что они здесь. Пожалуйста, скажите, что никому не расскажете, мисс Джустин. Пожалуйста, обещайте мне.
– Я обещаю, – шепчет Джустин. И она уверена в этом. Она не позволит Кэролайн Колдуэлл узнать, что та сидит по соседству с новой порцией испытуемых. Из этих диких детей уже не будет никакой выбраковки, как раньше.
Значит, ей придется вернуться к Парксу и продолжать лгать. Или раскрыть ему секрет. Или придумать что-нибудь получше.
Они обе молчат, вероятно, думая о том, что изменилось между ними. Когда они покинули базу, Джустин предложила Мелани выбрать – остаться с ними или самостоятельно отправиться в один из близлежащих городов. «И жить с себе подобными», чуть не сказала она тогда, но осеклась, осознав, что подобных Мелани нет.
А теперь оказывается, что есть.
Пока она обдумывает последствия того, что ей рассказала Мелани, Джустин начинает трясти. Момент становится сюрреалистичным и ужасающим, ей кажется, что это какой-то приступ. Но вибрация приобретает пульсирующий ритм, и она чувствует низкий гул в ушах, который растет несколько секунд, а затем резко обрывается. Дрожь пропадает вместе с ним так же резко, как и появилась.
– Боже мой! – вздыхает Джустин.
Она поднимается и бежит к корме.
Паркс стоит над генератором, его масляные руки воздеты к потолку, как будто на него снизошла благодать божья. Ну, или он участник сеанса экзорцизма.
– Получилось, – говорит он с жестокой усмешкой, когда она входит.
– Но он опять умер, – констатирует она.
Колдуэлл следует за ней в комнату. Волшебное воскрешение генератора придало и ей сил.
– Нет. Я его выключил. Не хочу лишний раз шуметь, пока мы не будем готовы выдвигаться. Никогда не знаешь, кто тебя слышит.
– То есть мы можем ехать! – восклицает Джустин. – На юг. Покатили отсюда к чертовой матери, Паркс.
– Да, – говорит он сдержанно. – Не хочу связываться с этими юнкерами. Нам, возможно, придется…
Его взгляд замирает между двух женщин, а лицо вдруг становится серьезным.
– Где Галлахер? – спрашивает он.
60
Галлахер на свободе. Он сбежал. Давление, нараставшее в нем, разом взорвалось, унеся его из «Рози» прежде, чем он понял, что делает.
