Патрисия Корнуэлл - След
Эта статья взята из «Голливуд рипортер», где появилась в середине октября.
НАСТОЯЩАЯ РОЛЬ
Бывшая актриса, успевшая также засветиться в лос-анджелесской полиции, Генри Уолден поступила на работу в престижное охранное агентство «Последняя инстанция», владеет и управляет которым бывший агент ФБР, вертолетчица и любительница «феррари» Люси Фаринелли, племянница не менее знаменитой Кей Скарпетты… «Последняя инстанция», штаб-квартира которой находится вдругом – том, что во Флориде – Голливуде, открыла отделение вЛос-Анджелесе, взяв на себя заботу о безопасности местных звезд. Список клиентов бюро – тайна за семью печатями, но, как нам стало известно, в нем числятся, помимо прочих, такие суперзнаменитости, какактриса Глория Растик и рэппер Рэт Риддли.
«Это самая захватывающая из всех сыгранных мною ролей, – отозвалась Уолден о своем новом увлечении. – Кто лучше защитит звезд, чем тот, кто уже поработал в этом бизнесе?»
Выражение «поработал», пожалуй, не совсем отражает действительность, поскольку красотка-блондинка отнюдь не надрывалась на съемочной площадке в период своего пребывания актрисой. Впрочем, деньги ей и не нужны, поскольку в семье их предостаточно. Уолден известна тем, что исполнила небольшие роли в таких фильмах, как «Быстрая смерть» и «Тебе там не место». Следите за Уолден и будьте осторожны. Теперь она вооружена.
Руди распечатывает заметку, откидывается на спинку стула и смотрит на экран. Знает ли Люси об этой статье? Если знает, почему не отреагировала, не разозлилась, не выгнала Генри еще тогда, несколько месяцев назад? Почему ничего не сказала ему? Такое нарушение установленного порядка представляется ему невероятным. Как Люси могла это допустить? На его памяти не было еще ни одного случая, когда сотрудник «Последней инстанции» позволил бы себе дать интервью или просто сболтнуть лишнее, если утечка информации не была частью спланированной на самом верху операции. Прояснить ситуацию можно только одним способом. Он тянется к телефону.
– Привет, – говорит Руди, услышав знакомый голос. – Ты где?
– В Сент-Огастине. Дозаправка. Насчет бомбы я уже знаю.
– Я звоню не из-за бомбы. Поговорила с тетей?
– Марино звонил. У меня мало времени, – сердито говорит Люси. – Есть что-то еще?
– Ты знаешь, что твоя подруга дала интервью, в котором похвастала, что теперь работает у нас?
– И при чем тут то, что она моя подруга?
– Это обсудим потом. – Руди старается сдерживаться, что нелегко, потому что он уже закипает. – Сейчас мне нужен твой ответ. Ты знала?
– Я ничего не знаю ни о какой статье. А что там?
Руди зачитывает заметку и ждет ее реакции. В том, что реакция будет, сомнений нет, и это действует немного успокаивающе. Может быть, теперь Люси наконец поймет и признает, что поступала несправедливо. Ответа нет, и он спрашивает:
– Ты еще на связи?
– Да, – раздраженно бросает Люси. – Я не знала.
– Что ж, теперь знаешь. И теперь нам есть к чему присмотреться. Например, к ее богатой семейке, к возможной связи между ней и так называемыми Уолденами, и еще черт знает к чему. Но главное в другом. Видел ли наш псих эту статью, и если да, то что и почему его завело? Я уж не говорю, что она взяла себе имя этой аболиционистки, которая тоже из Виргинии. Может быть, твое знакомство с ней не было случайным?
– Смешно. У тебя точно разыгралось воображение, – горячится Люси. – Она служила в лос-анджелесской полиции и занималась вопросами безопасности…
– Чушь, – перебивает ее Руди, и злость все-таки прорывается. – Какая, к черту, полиция! Она просто заявилась на собеседование. Ты прекрасно знала, что у нее нет опыта, но все равно ее взяла.
– Я не хочу обсуждать это по телефону. Даже по сотовому.
– Я тоже. Поговори с психиатром. – Психиатром они называют Бентона Уэсли. – Я серьезно. Позвони ему. Может, он что-то подскажет. Скажи, что я перешлю ему статью. Кстати, есть отпечатки. Придурок, что приклеил тот рисунок к твоей двери, оставил следы и на почтовом ящике.
– Не удивил. Только двоих нам еще и не хватало. С психиатром я уже поговорила. Мы с ним на связи. Он будет меня вести.
– Хорошо. Да, чуть не забыл. На скотче остался волос. Я имею в виду скотч на бомбе.
– Что за волос?
– Около шести дюймов, черный, немного курчавый. Похоже, с головы. Остальное потом. Позвони попозже, у меня много дел. Может быть, твоя подруга что-то знает. Если бы ты хоть раз вытрясла из нее правду…
– Не называй ее моей подругой, – говорит Люси. – И давай больше не ругаться.
Глава 39
Скарпетта входит в холл отделения судебно-медицинской экспертизы. Марино следует за ней – медленно, изо всех сил стараясь двигаться нормально. При их появлении Брюс встает из-за стола, выпрямляется, и на лице его появляется несчастное выражение.
– Я… э… получил инструкции… – Охранник старательно отводит глаза. – Шеф приказал – никаких посетителей. Может, к вам это не относится? Вы к нему?
– Нет, не к нему, – как нив чем не бывало отвечает Скарпетта. Ее сейчас уже ничем не удивить. – Скорее всего он имел в виду именно меня.
– В общем… извините. – Брюс огорчен и смущен, даже покраснел. – Как дела. Пит?
Марино прислоняется к столу – ноги расставлены, штаны провисают ниже обычного. Доведись пуститься в погоню – потерял бы брюки.
– Бывало и лучше. Так, значит, эта мелочь, возомнившая себя великаном, не желает нас впускать. Ты это хочешь сказать?
– Выходит, что так, – сдержанно отвечает Брюс. Лишиться должности ему не хочется. У него красивая синяя форма, оружие и работа в хорошем месте. От добра добра не ищут, даже если начальство, в данном случае доктор Маркус, тебе не по душе.
– Ха! – Марино делает шаг назад. – Не хотелось бы огорчать твоего шефа, но мы не к нему. Нам в лабораторию, занести образец к трасологу. Но интересно, что именно он сказал? В какую форму, так сказать, облек?
– Сказал, что… – Брюс спохватывается и качает головой. Рисковать не хочется.
– Все в порядке, – успокаивает его Скарпетта. – Суть ясна. Яснее некуда. Спасибо, что предупредили. Хоть кто-то позаботился.
– Ему бы надо было самому… – Брюс снова недоговаривает и оглядывается. – Хочу сказать, доктор Скарпетта, все рады вас видеть.
– Почти все, – улыбается она. – Не беспокойтесь, Брюс. Вы не сообщите мистеру Айзе, что мы уже здесь? Он нас ждет.
– Конечно, мэм. – Брюс облегченно переводит дух, поднимает трубку и набирает добавочный номер.
Минуту или две Скарпетта и Марино стоят в ожидании лифта. Нажимать кнопку можно хоть целый день – дверцы откроются только в том случае, если кто-то махнет волшебной магнитной карточкой или отправит кабину сверху вниз. Лифт наконец приходит, и Скарпетта нажимает кнопку третьего этажа.
– Надо понимать, сукин сын отказался от твоих услуг, – комментирует Марино. Кабина дергается и неспешно ползет вверх.
– Похоже на то.
– И что? Что ты собираешься делать? Отступишься? Он умоляет тебя прилететь в Ричмонд, а теперь обращается как с последним дерьмом. Я бы устроил так, чтобы его погнали в шею.
– Рано или поздно выгонят и без моей помощи. У меня есть дела поважнее. – Стальные створки расходятся – в белом коридоре их ждет Айзе.
– Спасибо, Джуниус. – Скарпетта протягивает руку. – Рада вас видеть.
– О, я тоже, – говорит он немного растерянно.
У Айзе бледные, словно выцветшие глаза и тонкий шрам, идущий от середины верхней губы к носу – типичное следствие врачебной небрежности, встречающееся у многих, кому не повезло родиться с волчьей пастью. Впрочем, человек он довольно странный, даже если не принимать во внимание внешность, и Скарпетта заметила это много лет назад, в ту пору, когда они частенько сталкивались в лаборатории. Разговаривали редко, но в нескольких случаях она консультировалась с ним. Будучи главным судмедэкспертом, Кей завела себе правило выказывать уважение – вполне искреннее – к тем, кто работает в лабораториях, но никогда не стремилась демонстрировать показное дружелюбие. Следуя за Айзе по лабиринту белых, с большими застекленными окнами коридоров, она думает, что казалась тогда этим людям холодной и недоступной. Кей уважали, но теплых чувств к ней не питали. Было тяжело и трудно, но она жила с этим как с обязательным приложением к занимаемой должности. Теперь – другое дело.
– Как дела, Джуниус? – спрашивает Кей. – Я так понимаю, вы с Марино успели отметить встречу. Надеюсь, поможете нам разобраться с этим любопытным совпадением. Кроме вас, положиться не на кого.
– Я тоже на это надеюсь. – Айзе бросает на нее недоверчивый взгляд. – Прежде всего должен сказать, что я ничего не напутал. Кто бы что ни говорил. Я это, черт возьми, знаю.
– Вы последний, кто мог совершить такую промашку.
