Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания
Цю подошел и открыл дверцу «ягуара», когда машина подкатила к аэропорту. Саймон испытал облегчение, увидев его. Через несколько мгновений машина с репортерами остановилась рядом, взвизгнув тормозами. Саймон, Ленни и Цю обнялись, позируя для фото. Потом, оживленно беседуя о некой срочной встрече с гонконгскими банкирами, назначенной на этот же вечер, они вошли в терминал.
Возле перегородки к Цю подошла милая девушка и отдала конверт, из которого тот вытащил паспорт. Саймон посмотрел на девушку и, к своему удивлению, узнал госпожу Шань, совершенно очевидно заплаканную. Цю взял ее за руку и отвел в сторону. Через минуту он вернулся, а госпожа Шань продолжала вытирать слезы.
Офицер на паспортном контроле не проявил никакого интереса к Цю. Следующим препятствием был таможенный досмотр. Пока они ждали инспектора, Цю прошептал Саймону.
— У меня плохие предчувствия.
— Почему?
— Они близко. Если не ошибаюсь насчет их связей, мы не выйдем отсюда.
— Они уже оставили бы нас, если б хотели. И кто это «они»?
— «Наша Формоза». Движение за независимость.
— Им меньше всего захочется выдать вас правительству, не так ли?
— Вы не понимаете. Я полагаю, они сами входят в правительство.
Саймон в ужасе уставился на него, но не успел ничего сказать, потому что их подозвал инспектор таможни.
Ленни все еще прижимал к груди свой чемоданчик. На этот раз документация оказалась полной. Все было аккуратно отпечатано в четырех экземплярах, и содержимое груза точно соответствовало описанию.
«Лиар-35» ждал их на бетонированной площадке перед ангаром с заведенным мотором. Пока Саймон тяжело поднимался по трапу, Дэн Кэрол запрашивал разрешение вырулить на взлетную полосу. Саймон опустился на правое сиденье и схватил наушники.
— Взлетай, — закричал он.
Через несколько секунд пришло разрешение на взлет, и вскоре Дэн уже выруливал на главную полосу. Но тут по радио раздался чей-то надтреснутый голос, приказывая им остановиться. Саймон не мог поверить своим ушам. Это был Ли Лутан.
— Взгляните направо, мистер Юнг.
В первые секунды Саймон не видел ничего, кроме фиолетовых огней, обозначавших взлетную полосу. Потом глаза различили «Боинг-727» китайских авиалиний, стоящих от них ярдах в ста под ярким светом электрических ламп. В это время по трапу «боинга» быстро взбежал какой-то человек, а сзади шел другой, держа руки за спиной.
На середине трапа второй мужчина остановился и обернулся, не шевеля руками, а Саймон догадался, что на нем наручники. Он был белый, очень высокий, в рубашке с расстегнутым воротом, Саймон не сразу сообразил, что это его собственный сын.
В наушниках что-то свистело.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Кэрол.
Саймон молчал. Он ждал, когда Ли заговорит вновь. Потом до него дошло, что Ли не нужно ничего говорить. Он уже получил сообщение, и оно поразило его своей простотой. У нас твой сын. Ты можешь уехать из Тайбэя, мы не будем препятствовать этому, но твой сын у нас.
Саймон снял наушники, повесил их на шею и несколько раз пригладил волосы ладонями. Ему было тошно. Люди на трапе «боинга» продолжали стоять, как живая картина.
В глубине «лиара» сидел Ленни, прижимая к груди ключи от будущего Китайской Народной Республики. Содержимое его чемодана нужно доставить в Пекин. В противном случае…
Мэт, освещенный прожекторами, выглядел бледным и измученным. Куда направляется «боинг»? В какой невообразимый ад держит он путь?
— Босс, — мягко сказал Кэрол. — Через минуту, даже меньше, истекает наше взлетное время.
Саймон опять надел наушники. Тихий свист не нарушал ничей голос. Его собственный сын против будущего всей компании «Дьюкэнон Юнг».
— Босс…
И тут Саймона осенило.
— У кого-нибудь есть фотоаппарат? — заорал он.
Дэн отрицательно покачал головой. Саймон сорвал наушники и рванулся к задней кабине.
— Ленни, фотоаппарат?
— Нет.
— Черт! Неважно, смотри в окно, туда! Видишь? Видишь Мэта? Вы — свидетели! Я хочу, чтобы вы могли сообщить об этом миру, так что смотрите!
— Боже мой, — вскричал Ленни. — Что… почему они?..
Саймон вернулся к приборной доске. Кэрол увидел на его лице нерешительность и сделал глубокий вдох. Он многие годы знал Саймона. Теперь настал час проверить, достаточно ли было этого времени.
— Приказ капитана, — резко сказал он. — Саймон, вы не можете помочь ему. Мы выруливаем, будь мы прокляты! Сядьте на место.
Несколько секунд — и «Боинг-727» остался позади, в темноте. Саймон сосредоточился на последних одиннадцати проверках, заставляя себя больше ни о чем не думать.
— Температура… щитки… курс…
— Прощай, мистер Юнг, — сказал тихий голос.
Саймон ожидал большего: угроз, шантажа… но ничего этого не было. Оператор аэропорта пробормотал:
— Полоса, свободная для взлета, шесть-ноль-девять-два.
Пока они неслись по взлетной полосе, «боинг» исчез из поля зрения Саймона, и он намеренно стал смотреть за правый борт, где не было ничего, кроме темноты. Осветительные огни тысячефутовой полосы слились в бесконечную полосу. В-1, В-P. Дэн потянул на себя рычаг управления. В-2. Везде тьма. Самолет слегка затрясся и взлетел.
Саймон опять снял наушники, машинально пригладил волосы и обернулся.
— Цю Цяньвэй, будьте добры, подойдите ко мне.
Цю отстегнул ремни и с трудом, преодолевая угол подъема, пошел по проходу. Опустившись в самое ближайшее от приборной доски кресло, он тихо произнес:
— Сочувствую. Не хотелось бы мне принимать такое решение. Спасибо.
— Честно говоря, я думал вовсе не о вас. — Саймон заставил себя улыбнуться. — Я не уверен даже, что это было мое решение. В любом случае вы добились своего, хотя одному Богу известно, каким образом. Все оказалось очень просто, не так ли?
— Не знаю… может быть, вы недооцениваете себя. Вы коварны. Изобретательны. Вам бы стать членом «Маджонга».
— Может быть, еще придется. Очень скоро масса людей, возможно, останется без работы, и я в их числе. Как вам с Ленни удалось бежать?
Цю все рассказал. Когда он закончил, Саймон с минуту помолчал.
— Что будет с девушкой?
— С Линьчунь?
— Да.
— Полагаю, с ней все будет в порядке. В аэропорту я подписал реквизицию, которой она пользовалась. По правилам банка, если я не появляюсь на работе, мои полномочия истекают в полдень, так что я не имел права делать это. Но если у нее есть голова на плечах, — а мне кажется, есть, — Линьчунь может сказать, что не знала о моем исчезновении и просто следовала инструкциям. — Цю печально покачал головой. — Я тревожусь о ней. Жаль, что она не могла полететь с нами.
Саймон удивленно посмотрел на него.
— Вы меня удивляете.
— А вы полагаете, что я лишен человеческих чувств?
Дэн тронул Саймона за руку.
— Этот человек, который говорил с нами раньше, опять вышел на связь. Хочет побеседовать с вами.
— Что? Дэн, мы можем записать разговор на магнитофон?
— К сожалению, нет. У нас нет такой аппаратуры.
Саймон надел наушники.
— Ли Лутан?
— Да, — почти прошептал далекий голос.
— В чем дело?
— Ваш сын находится у меня.
— Знаю. И что же?
— Он официально обвиняется в убийстве служащего.
— Он не делал этого.
— Я думаю иначе. Но это — дело довольно незначительное. Займемся другим. Вы слушаете?
— Продолжайте.
— Правительство Республики Китай хочет получить проект «Апогея». Только для себя и ни для кого другого. Понимаете? — Саймон не ответил, и Ли продолжал. — Я уверен, вы понимаете, каких последствий можно ожидать, если вы не отдадите «Апогей».
— Вы не убьете невинного человека ради того, чтобы шантажом вытянуть из меня секреты, — сухо ответил Саймон. — Если вы попытаетесь, то потеряете гораздо больше, чем свое место в ООН.
— Не стоит говорить об убийстве, пока не стоит. Ваш сын, несомненно, расскажет нам об «Апогее» в свое время.
— Он ничего не знает об этом. Ничего.
На лице Саймона выступил пот. Сколько успел Ленни рассказать Мэту об «Апогее»?
— Вы еще слушаете, мистер Юнг?
— Да.
— Хорошо. Мне трудно поверить, что ваш сын, который, судя по всему, заправляет всеми вашими операциями на Тайване, не знает «ничего». Так или иначе, сегодня днем военный трибунал допросил вашего сына, признал его виновным и приговорил к расстрелу. Но мы предполагаем оставить его в живых еще тридцать дней. Когда этот срок истечет, его могут простить и освободить. Но сначала должно произойти одно из двух.
— Что?
— Или он по собственному желанию раскроет нам секрет «Апогея», или вы отдадите его нам. Я должен добавить, что, если в течение этих тридцати дней «Апогей» попадет к «красным», ваш сын будет казнен немедленно. Скажите об этом господину Цю. Я знаю, что он с вами. Кстати, можете поздравить его от моего имени. Я до сих пор пытаюсь выяснить, каким образом он прошел через мои кордоны на вокзале.
