Крис Симмс - Убить зверя
— Шарлотта? — раздался голос от дверей.
Том уловил австралийский акцент.
Оставив коробку на столе, она по стенке пробралась к двери и бросилась вон из дома.
Поганка Джордж, сидящий в машине через дорогу, наклонил камеру так, чтобы видеть видеоискатель. Он уже сделал несколько хороших фотографий женщины, когда она таскала коробки из дома и ставила их в автомобиль. Много раз ему удавалось засечь момент, когда женщина наклонялась вперед, чтобы подтолкнуть коробку, и тогда ее юбка задиралась. Он достал из бардачка пачку жевательной резинки из той коробки, которую стащил на работе в «Даешь баннер!» пару месяцев назад. Сунув пластинку в рот, Поганка Джордж принялся раздумывать над тем, что происходит.
Оставшийся в доме Том не мог пошевелиться. Слова жены метались в его мозгу, как шарики китайского бильярда, освещая все уголки и не оставляя ни малейшей щелки, где можно спрятаться. Привести все в норму он мог единственным способом: напомнить себе, что слова Шарлотты — фальшивка, их произнес кто-то выглядевший в точности как она. Наверное, робот.
Ему необходимо было найти какой-то смысл в своем мире. Он ощущал, как нити реальности выскальзывают из пальцев, все становится разрозненным. Том взглянул на дверь, увидел свои двигающиеся ноги. Спит он или нет? Посмотрел на часы в кухне. Тик-так, тик-так. Он отвернул краны. Вода наполнила коробки из-под еды. Вскоре он заметил пар. Том подержал руку под каждой струей воды: на ощупь сладкая и кислая. Нет, горячая и холодная. Он поднял руки, взглянул на них. Обе были ярко-красного цвета. Том прижал их к щекам. Одна была горячей, другая холодной. Действительно Шарлотта только что приезжала? Он не знал. Том закрыл краны и двинулся в гостиную. Там все было разбросано — кассеты, жевательная резинка. Наверное, она приходила, но у него все смешалось в голове.
Его мозгу требовалось за что-нибудь зацепиться. Он взглянул на кассеты на полу. «Семерка». С Брэдом Питтом и Морганом Фрименом. Покосился на пачку жвачки, лежащую рядом.
Жвачка. Все пошло наперекосяк именно из-за жвачки. Эти пятна на улице, из-за которых он не мог ходить по центру города. Эти нашлепки, выплюнутые из людских ртов, покрытые слюной, раздавленные в пепельницах, писсуарах, на тротуаре. Они прилипают к каблукам ботинок. Застывают между булыжниками мостовых. Пристают к днищам мусорных баков. Сереют, потом чернеют, но никогда не растворяются, продолжают упрямо существовать, подобно древнему лишайнику, на который не действует ни дождь, ни холод, ни жара. Жвачка. Именно из-за нее он сбежал из центра города, потерял работу.
Том сконцентрировался на пачке, заметил слова «семь пластин». Его глаза переместились на кассету. «Семерка». Снова эта цифра. Почему семь, недоумевал он, тщетно стараясь собрать воедино распадающуюся на части реальность. По одной за каждый смертный грех, это он знал. Но почему семь пластинок жвачки? По одной на каждый день недели?
Тому вспомнились иные семерки. Семь цветов радуги. Белоснежка и семь гномов. После долгого раздумья его мозг выдал еще одну семерку — семь чудес древнего мира. Что такое в этом числе? — удивлялся он, прижав пальцы к вискам.
Том осторожно приблизился к компьютеру и включил его. Сел и в запросе «Google» напечатал: «значение семерки». Ему было предложено более миллиона ответов. Он начал проглядывать текст.
Том прочитал, что означает цифра в западной культуре. Семь дней недели. Семь возрастов человека. Семь планет на небе древних. Он по диагонали прочитал статью о том, что алхимия основывается на семи металлах: золоте, серебре, свинце, олове, железе, меди и ртути. Каждый металл соответствует одной из блуждающих планет, лежащих в основе астрологии: Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн.
Том пропустил текст, повествующий о других коллекциях семерок — семь морей, «Великолепная семерка» и так далее.
Он крутил в руках упаковку жвачки, вспоминая различные случаи появления этой цифры и пытаясь выработать какую-то систему. Почувствовав возбуждение, направился к бару. Виски кончилось, поэтому он взял бутылку текилы.
Вернувшись к компьютеру, Том сделал большой глоток и скрючился в приступе кашля. Смахнув слезы с глаз, он заметил, что вывел на экран новый документ, называющийся «Предпочтение семерки в религиях мира».
Том наклонился вперед, теперь его лицо находилось в нескольких дюймах от экрана.
Начало рассветать, и он понял, что должен выйти из дома. Сбоку от компьютера расположилась стопка распечаток примерно высотой в два дюйма, и каждая страничка рассказывала о различных сторонах его вновь обретенных познаний.
Он подумал, что следует переодеться, сменить на что-то другое спортивные штаны, но ему было наплевать, как он выглядит. Порывшись в комнате, Том нашел пару белых длинных носков, рабочие черные туфли и бежевый свитер. Сверху он надел пиджак, сунул в карман пистолет, прихватил почти пустую бутылку текилы и двинулся к центру города.
Из-за нашлепок жвачки идти по тротуару было затруднительно. Том аккуратно обходил их, ступал по краю травяного газона или просто по дороге, где асфальт был новым и относительно чистым. Машины сигналили, но он не обращал на них внимания.
Вскоре заморосил дождь. Дороги стали мокрыми, булыжник более темным, и на таком фоне белые пятна выделялись резче. Том смотрел на эти точки вокруг, когда входил в парк Пиккадилли. Он шел на цыпочках, как по минному полю. Сел на скамейку и принялся разглядывать проходящих мимо людей, в основном клерков с прижатыми к уху сотовыми и стаканами кофе из «Макдоналдса» в свободной руке.
После половины десятого начали появляться покупатели. Они шли медленнее, направляясь в большие магазины и дорогие бутики.
Том стал продвигаться вперед, тщательно выбирая место, куда поставить ногу. С фонарных столбов давно сняли разноцветные флаги в честь Игр Содружества и корзины с цветами. Убрали и баннеры со зданий, так что полуразрушенные дома, которые раньше были спрятаны, теперь стояли у всех на виду. Задрав голову вверх, он заметил маленькие ростки деревьев в щелях между камнями, и голубей, влетающих в разбитые окна и вылетающих оттуда.
Специальные сборщики мусора в красных куртках тоже испарились — кругом валялись газеты, обертки от сладостей, полистироловые чашки, окурки и прочий мусор, который уже скапливался, образуя целый слой. Ветер гонял его с места на место, и он перемещался по неподвижным пятнам, покрывающим брусчатку. Том шагал через мусор, разглядывая людей, выходящих из магазинов с полными пакетами в руках. Он сообразил, что они ведут такой образ жизни, который завлек Шарлотту, затуманил ей мозги, не давая возможности решить, что в жизни главное. Том наблюдал, как они отдыхают от шопинга, сидя за чашкой кофе в придорожном кафе, едят пирожные или вафли и просматривают глянцевые рекламные журналы, выбирая, что купить в следующий раз.
Затем люди встанут, оставив на столе грязные чашки и блюдца в крошках. Легкий ветер сдует бумажные салфетки и пакетики из-под сахара на мостовую, а они пойдут, кредитные карты наготове, безнадежно пытаясь заглушить свое ощущение пустоты, приобретая все больше и больше ненужных вещей.
Глава 23
4 ноября 2002 г.
Джон следил за Слаем через одностороннее зеркало в комнате для допросов. Голова гудела с похмелья. Скучающая поза Слая давно исчезла, уступив место возбуждению. Он наклонился вперед в пластиковом кресле, крепко обняв руками живот и раскачиваясь взад и вперед. Повернувшись боком к прозрачному зеркалу, Слай повторил:
— Вы не повесите на меня эти убийства. Не повесите!
— Что вы думаете? — спросил Макклафлин Джона и других детективов, собравшихся в комнате.
Присутствующие зашевелились.
— Виновен полностью, — произнес голос, полный отвращения. — Только взгляните на него, потеет, как свинья на скотобойне.
— Во всяком случае, у нас достаточно улик, чтобы предъявить обвинение, — добавил кто-то. — Особенно если волокна, обнаруженные в квартирах двух жертв, совпадут с костюмом, найденным в его квартире.
— Детектив-инспектор Спайсер? — спросил Макклафлин.
Джон повертел во рту мятную таблетку и заколебался. Он отдавал себе отчет в том, что полицейские, собравшиеся в комнате, выше его по званию. Несмотря на все улики, в его голове возникли сомнения, от которых он не мог отмахнуться.
— Я согласен, что у нас достаточно улик для предъявления обвинения, но не уверен полностью, что убивал он.
— Ты же арестовал его, черт возьми, — проворчал Макклафлин.
Джон подавил желание извиниться.
— Я полагаю, что в наших руках член банды угонщиков машин, а может, и главарь. Его отпечатки пальцев совпадают с теми, что были обнаружены на клапанах почтовых ящиков в шестнадцати домах, где ключи от автомобилей вытащили из холла крючком. Но зачем ему вдруг начинать убивать людей?
