Патрисия Корнуэлл - Хищник
– Да мы и так уже крутимся как заведенные, – послышался голос Джо, который, даже идя на дно, вряд ли сумел бы держать рот закрытым.
– Я бы хотела, чтобы все биологические пробы были обработаны в кратчайший срок, – еще жестче произнесла Скарпетта. – Включая потенциальные источники ДНК из голливудского дома, откуда пропали две женщины и два мальчика. Все проверять по базе данных. Будем исходить из того, что их уже нет в живых.
Сотрудники переглянулись. Никогда раньше Скарпетта не позволяла себе разговаривать таким образом.
– Звучит оптимистично, – саркастически заметил Джо.
– Фил, как насчет того, чтобы проверить очесы с ковра, следы излома Симистер и из машины пропавшей семьи, – словом все, что мы нашли, под сканирующим электронным микроскопом и сравнить результаты с базой данных? – продолжала Скарпетта. – Посмотрим, действительно ли это медь.
– Да она здесь повсюду.
– Вовсе нет! – отрезала Скарпетта. – Не все пользуются фунгицидами. И не у всех есть цитрусовые деревья. А вот в тех случаях, которые мы расследуем, это доминирующий фактор.
– А как же тогда тот магазин на побережье? Там-то уж точно нет цитрусовых деревьев.
– Ты прав. Хорошее замечание.
– Пока мы только можем сказать, что некоторые следы дают положительную реакцию на медь…
– Это очень важно, – заметила Скарпетта. – Мы должны задать себе вопрос, почему это так? Каким образом медь оказалась в подсобке магазина? Кто занес ее в машину? Теперь нужно поискать ее и в том доме, откуда пропали люди. А как насчет того красного вещества, которое мы обнаружили на полу в магазине? Вы исследовали образцы бетона, которые мы там взяли?
– Это хна на спиртовой основе. В покрытиях и обоях ее точно не используют, – ответил Фил.
– А в татуировках и раскраске тела?
– Вполне возможно, но, если она на спиртовой основе, идентифицировать ее будет невозможно. Этиловый или изопропиловый спирт уже давно испарился.
– Странно, что она вообще там оказалась. Кстати, где сейчас Люси?
– Не знаю, – ответил Марино.
– Нам нужны образцы ДНК Флорри Куинси и ее дочери Хелен, – продолжала Скарпетта. – Чтобы определить, их ли это кровь на полу в магазине.
– В туалете кровь только одного человека, – начал объяснять Рэнди. – Мы можем совершенно определенно это утверждать. А если бы там была кровь двух людей, мы бы могли сказать, являются ли они родственниками. Например, матерью и дочерью.
– Я займусь этим, – сказал Фил. – Я имею в виду исследование под электронным микроскопом.
– Так сколько же здесь преступлений? – поинтересовался Джо. – Вы что, считаете, что все они связаны друг с другом? И поэтому мы должны считать, что никого уже нет в живых?
– Я не уверена, что все они связаны друг с другом, – ответил ему голос Скарпетты. – Но не исключаю такой вероятности.
– Как я уже упоминал, в банке данных ничего не найдено, – снова заговорил Рэнди. – Но ДНК с внутренней поверхности перчатки отличается от ДНК крови на ее внешней поверхности. Здесь нет ничего удивительного. Внутри перчатки остались клетки кожи того, кто ее надевал. А кровь на ее наружной стороне принадлежит кому-то другому, по крайней мере мы так можем предположить, – старательно объяснял он.
«Как такой зануда может быть женат? – подумал Мэтью. – Как с ним можно жить? И кто все это выдержит?»
– Это кровь Дагги Симистер? – прервала его Скарпегта.
Вполне логично было бы предположить, что окровавленная перчатка, найденная на месте убийства Дагги Симистер, испачкана именно ее кровью.
– Да, кровь на ковре принадлежит ей.
– Он имеет в виду ковер у окна, на котором она, очевидно, стояла, когда ее ударили по голове, – пояснил Джо.
– Я говорю о перчатке. На ней кровь Дагги Симистер? – нетерпеливо спросила Скарпетта.
– Нет, сэр. – Рэнди говорил «сэр» абсолютно всем, не делая различий по половому признаку. – Как это ни странно, но на перчатке не ее кровь, – неторопливо продолжал объяснять Рэнди. – Хотя вполне логично ожидать, что там будет ее кровь.
«О Господи! Сколько можно?!» – подумал Мэтью.
– Кровь обнаружена лишь на одной перчатке, при чем только снаружи.
– А с какой стати она будет внутри? – нахмурился Марино.
– Ее там нет.
– Я знаю, что нет, да и откуда ей там взяться?
– Ну например, если преступник поранился, когда был в перчатках, то кровь, естественно, попадает внутрь. Такое возможно при колотых ранах. Предположим, преступник надел перчатки, а потом порезался. Тогда его кровь окажется внутри перчатки. Правда, в данном случае этого не произошло. И поэтому у меня возникает вопрос. Если кровь принадлежит преступнику, почему она находится на внешней стороне перчатки? И почему ДНК этой крови отличается от образцов ДНК, которые я взял с внутренней стороны перчатки?
– Мы уже все поняли, – сказал Мэтью, чувствуя, что его терпению приходит конец.
Еще минута этого словоблудия, и он пулей вылетит из лаборатории, придумав первую попавшуюся причину.
– Если преступник прикасался к чему-то или к кому-то, запачканному кровью, то она окажется на внешней стороне перчатки, – продолжал разглагольствовать Рэнди.
Все присутствующие уже знали, в чем дело, но Скарпетта пока оставалась в неведении. Рэнди наслаждался своим могуществом – никто не должен был посягнуть на его права. ДНК проходила по его ведомству.
– Рэнди? – напомнила о себе Скарпетта.
Таким тоном она обычно говорила, когда Рэнди морочил голову и приводил в раздражение всех окружающих, включая ее саму. – Нам известно, чья кровь на перчатке? – спросила она.
– Да, сэр. Почти. Это кровь Джонни Свифта или его брата Лорела. Они ведь однояйцевые близнецы, – наконец родил он. – Поэтому ДНК у них идентична.
– Вы еще на проводе? – спросил Мэтью Скарпетту после длинной паузы.
– Не понимаю, откуда там может быть кровь Лорела. – подал голос Марино. – Ведь это не ему снесли голову, а его брату.
– Я тоже ничего не понимаю, – включилась в разговор токсиколог Мэри. – Джонни Свифт был застрелен в ноябре. Так как же его кровь спустя десять недель оказалась на месте преступления, которое не имеет к нему никакого отношения?
– Как вообще могла появиться его кровь на месте убийства Дагги Симистер? – вновь послышался голос Скарпетты.
– Вполне возможно, что кто-то нарочно подбросил эти перчатки, – заявил Джо.
– Это и дураку ясно, – ухмыльнулся Марино. – Совершенно очевидно, что тот, кто снес голову этой бедной даме, пытается нам намекнуть, что убийство Джонни Свифта тоже его рук дело. Кто-то просто имеет нас во все щели.
– Но Джонни делали операцию…
– Чушь собачья! – рявкнул Марино. – Эти проклятые перчатки не имеют никакого отношения к операции на его запястьях. Господи, зачем все так усложнять?
– Что?
– Здесь же все ясно как день, – повторил Марино, меряя шагами комнату. – Убийца старушки дает нам знать, что он убил и Джонни Свифта. Для этого он и подсунул эти перчатки.
– Но мы не можем быть абсолютно уверены, что кровь на перчатках не принадлежит Лорелу, – послышался голос Скарпетпы.
– Это бы многое объяснило, – сказал Рэнди.
– Ни хрена это не объясняет. Если это Лорел убил миссис Симистер, на кой черт ему бросать в раковину перчатки со своей ДНК? – возразил Марино.
– Возможно, это кровь Джонни Свифта.
– Заткнись, Рэнди. У меня от твоих разговоров прямо волосы становятся дыбом.
– Но у тебя же нет никаких волос,Пит, – серьезно ответил Рэнди.
– Ты хочешь сказать, что мы не сможем отличить кровь Лорела от крови Джонни, потому что у них одинаковая ДНК? – взревел Марино. – Это даже не смешно, черт бы тебя подрал! – Он негодующе посмотрел на Рэнди, потом перевел взгляд на Мэтью и снова уставился на Рэнди: – А ты ничего не перепутал, когда проводил анализ? – Марино обычно не слишком церемонился с сотрудниками. – Может, вы тут перепутали пробы или еще чего-нибудь напортачили?
– Нет, сэр. Это абсолютно исключено, – с достоинством ответил Рэнди. – Мэтью получил пробы, а я готовил вытяжки, проводил анализ и сверял результаты с базой данных. ДНК Джонни Свифта там есть, потому что туда попадают все, кому делали вскрытие. Значит, ДНК Джонни Свифта была включена в базу данных в ноябре. Я правильно понимаю? Вы меня слышите? – обратился он к Скарпетте.
– Да…
– С прошлого года в базу данных включают все смертельные случаи – самоубийства, убийства, несчастные случаи и даже естественную смерть, – начал вещать Джо, как всегда перебив ее. – То, что человек является жертвой преступления или умирает естественной смертью, еще не означает, что он никогда не был замешан в преступной деятельности. Нам известно, что братья Свифт являются однояйцевыми близнецами.
– Конечно. Они на одно лицо и все делают одинаково – и говорят, и одеваются, и даже трахаются, – шепнул ему Марино.
