Дин Кунц - Подозреваемый
Митч подкрался к открытой дверце «Эскалады», заглянул в салон. Блондинка оставила ключи в замке зажигания.
Всунувшись в салон, Митч заглянул на заднее сиденье. Ни дедушки, ни ребенка в кресле безопасности.
Он уселся за руль, захлопнул дверцу, повернул ключ зажигания и выехал на шоссе.
Ожидал, что люди, размахивая руками, бросятся за ним в погоню, но в зеркало заднего обзора никого не увидел.
Уже на шоссе подумал о том, чтобы перескочить через разделительную полосу, которая дюймов на пять поднималась над мостовой. Угнанный им «Кадиллак» с таким бы препятствием справился без труда. Но делать этого не стал, потому что, по закону пакостности, обязательно нарвался бы на машину дорожной полиции.
Поэтому проехал еще несколько сотен ярдов до разворота, а уж потом помчался на юг.
Проезжая мимо заправочной станции, не увидел разъяренной блондинки. Ехал он быстро, но не превышая разрешенной скорости. Обычно он водил автомобиль спокойно, не обращая внимания на неумелых водителей. В эту поездку клял их, как только мог.
В 1.56 оказался в непосредственной близости от недостроенного особняка Тернбриджа. Припарковался у тротуара, не доезжая до особняка.
Снял рубашку, полагая, что Джимми Налл все равно заставит его раздеться, чтобы убедиться, что под рубашкой не скрыто оружие.
Ему велели прийти безоружным. Он хотел выглядеть так, словно выполнил это требование.
Из мешка для мусора он достал коробку с патронами, из кармана джинсов – обойму пистолета «Спрингфилд-чемпион». Добавил три патрона к семи, оставшимся в обойме.
Кино сослужило ему хорошую службу. Он оттянул затвор и вставил одиннадцатый патрон в патронник.
Патроны выскальзывали из его трясущихся, мокрых от пота пальцев, поэтому он успел снарядить только две запасные обоймы. Коробку с оставшимися патронами и третью обойму затолкал под водительское сиденье.
До двух часов оставалась одна минута.
Митч сунул обе снаряженные обоймы в карманы джинсов, пистолет вернул в пластиковый мешок с деньгами и поехал к воротам участка, на котором высился недостроенный дом Тернбриджа.
От улицы участок отделял забор из высоких пластиковых панелей. Половинки ворот соединяла цепь. Как и обещал Налл, замка не было.
Заехав на участок, Митч припарковался задним бортом к дому. Вышел из автомобиля и открыл все пять дверец, надеясь тем самым показать, что выполняет все поставленные ему условия.
Потом закрыл ворота на цепь.
С мешком для мусора в руках встал между «Кадиллаком» и домом, дожидаясь новых инструкций.
День выдался теплым, не жарким, но солнце припекало. Яркий свет резал глаза, как и ветер.
Зазвонил мобильник Энсона.
Он нажал на кнопку приема звонка.
– Это Митч.
– Уже одна минута третьего. Даже две минуты. Ты опоздал.
Глава 65
Недостроенный дом казался огромным, словно отель. Налл мог наблюдать за Митчем из любого окна, счет которым шел на десятки.
– Ты должен был приехать на «Хонде».
– Она сломалась.
– Где ты вязл «Эскаладу»?
– Угнал.
– Не брешешь?
– Нет.
– Поставь автомобиль параллельно дому, чтобы я смог убедиться, что в салоне никого нет.
Митч выполнил приказ, переставил внедорожник, не закрывая двери. Вышел из салона с мешком для мусора в одной руке, прижимая другой мобильник к уху.
Задался вопросом: а вдруг Налл застрелит его издали и потом придет за деньгами? Задался вопросом: а почему бы ему этого не сделать?
– Ты приехал не на «Хонде», и меня это тревожит.
– Я же сказал, она сломалась.
– А что случилось?
– Спустило колесо. Вы перенесли обмен на час, поэтому я не успевал его сменить.
– Угнанный автомобиль. Копы могли броситься в погоню.
– Никто не видел, как я это сделал.
– И где ты научился запускать двигатель без ключа зажигания?
– Ключи оставили в замке.
Налл обдумал его ответ.
– Войди в дом через парадную дверь. Связь не разрывай.
Митч увидел, как распахнулась парадная дверь. Вошел.
Очутился в огромном холле. Такой, пусть и без окончательной отделки, произвел бы впечатление и на Джулиана Кэмпбелла.
Налл заставил ждать минуту, прежде чем подал голос:
– Пройди через колоннаду в гостиную, которая прямо перед тобой.
Митч прошел в гостиную, окна которой на западной стене поднимались от пола до потолка. Пусть и через запыленные стекла, вид открывался такой захватывающий, что становилось понятно, почему Тернбридж решил умереть именно здесь.
– Хорошо. Я вошел.
– Повернись налево и иди к широкому дверному проему, – приказал Налл. – Попадешь в еще одну гостиную.
Дверей не навесили. Но, судя по проему, высотой они были бы в девять футов.
Из окон второй гостиной вид открывался не хуже, но Налл уже отдал очередную команду:
– Перед собой ты видишь еще один дверной проем, а по левую от себя руку – единственную дверь.
– Да.
– Эта дверь ведет в коридор. Коридор упирается в кухню. Она на кухне. Но к ней не подходи.
Направляясь к указанной двери, Митч спросил:
– Почему не подходить?
– Потому что правила устанавливаю я. Она прикована к трубе. Ключ у меня. Остановишься, как только войдешь на кухню.
Коридор казался бесконечным. А ему не терпелось увидеть Холли.
Он не заглядывал в комнаты, мимо которых проходил. Налл мог прятаться в любой. Его это не волновало.
Войдя на кухню, Митч сразу увидел ее, его сердце гулко забилось, во рту пересохло. Все, через что ему пришлось пройти, все страдания, всю боль, все, все, все окупилось тем, что он увидел ее живой.
Глава 66
Поскольку подонок приходит на кухню и стоит рядом с ней, отдавая последние указания, Холли их слышит.
Она задерживает дыхание, вслушиваясь в шаги. Когда она слышит, как Митч приближается к дверному проему из коридора в кухню, глаза начинают жечь горячие слезы, но она усилием воли загоняет их обратно.
А через мгновение Митч входит на кухню. Нежно произносит ее имя. Ее муж.
Она стояла, скрестив руки на груди, запрятав кисти под мышки. Теперь опускает руки, они висят вдоль боков, пальцы сжаты в кулаки.
Подонок, достав жуткого вида пистолет, нацеливает его на Митча.
– Вытяни руки в стороны на уровне плеч, как птица.
Митч повинуется, белый пластиковый мешок для мусора покачивается под его правой кистью.
Одежда на нем грязная. Волосы всклокочены. Лицо бледное. Он прекрасен.
– Медленно иди вперед, – говорит убийца.
Митч подчиняется, по следующему приказу останавливается в пятнадцати футах.
– Положи мешок на пол, – приказывает убийца.
Митч опускает мешок на грязные плиты из известняка.
Держа Митча на мушке, убийца говорит:
– Я хочу видеть деньги. Встань на колени перед мешком.
Холли не хочет видеть стоящего на коленях мужа. На колени палачи ставят жертв перед роковым выстрелом.
Она должна действовать, но чувствует, что время еще не подошло. Если начнет слишком рано, ее план провалится. Интуиция подсказывает, что нужно подождать, хотя так трудно ждать, глядя на стоящего на коленях Митча.
– Покажи мне деньги, – приказывает убийца. Теперь он держит пистолет двумя руками, указательный палец правой напрягается на спусковом крючке.
Митч открывает горловину мешка, достает запечатанную в пластик упаковку пачек стодолларовых купюр. Разрывает пластик с одной стороны, большим пальцем шелестит купюрами верхней пачки.
– Облигации на предъявителя? – спрашивает убийца.
Митч бросает упаковку в мешок.
Подонок напрягается, когда Митч снова сует в мешок руку, и не расслабляется, даже когда тот достает большой конверт.
Из конверта Митч извлекает шесть сертификатов, внушающих уважение бумаг. Протягивает один к убийце, чтобы тот мог прочитать, что написано на лицевой стороне.
– Хорошо. Положи их в конверт.
Митч повинуется, по-прежнему стоя на коленях.
Подонок говорит:
– Митч, если бы у твоей жены появился шанс ранее недостижимого совершенствования души, возможность для просветления, трансцендентности, конечно, ты позволил бы ей пройти этот путь, уготованный судьбой.
В недоумении от этой тирады Митч не знает, что и сказать. Зато Холли знает. Потому что время пришло.
– Мне было знамение, мое будущее в Нью-Мексико.
Вскидывая руки на уровень плеч, разжимая пальцы, она открывает свои кровавые раны.
Они не поверхностные, пусть и не сквозные. Она колола себя гвоздем и расширяла и углубляла раны с яростной решимостью.
Труднее всего удавалось подавить все крики боли. Услышав хоть звук, убийца бы вернулся, чтобы посмотреть, что она делает на кухне.
Из ран тут же полилась кровь. Она залепила их порошком соскобленной со стен штукатурки. Капли крови успели упасть и на пол, но она засыпала их пылью.
Стоя с упрятанными под мышки кулаками, такой ее и увидел Митч, когда появился в дверном проеме, Холли пальцами сорвала нашлепки штукатурки со всех ран, отчего кровь полилась сильнее, когда она раскинула руки и растопырила пальцы.
